Эфор Галактики (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 30

Меня охватила ярость. Мозг тоже кипел. Если бы этот пьяница попался под руку сейчас... Усилием воли я подавил чувства. Нельзя.

- Пойдем! - сказал я. - Встретим на улице.

...Мы заметили их издалека. Марина шла, сжимая руку девочку. Рядом тащился какой-то тип. Он что-то говорил Марине, размахивая руками. Та отворачивалась. Я поспешил навстречу. Нас заметили. Хмурое лицо Марины осветилось улыбкой.

- Иди к нам! - сказал я и сунул ей ключи от квартиры.

Она подхватила девочку и пошла к подъезду. Тип устремился следом, но я преградил ему путь.

- Вас я не приглашал.

- Ты чё? - он попытался меня обойти, но я вновь преградил ему дорогу.

- Марина с девочкой - мои гости. Вы не входите в их число.

- Борзый, да?

Он отступил и сжал кулаки. Несколько мгновений мы разглядывали друг друга. Передо мной стоял высокий и некогда красивый мужчина. Но теперь его лицо изуродовал алкоголь. Темная кожа, мешки под глазами, давняя щетина на щеках... А еще мятая, несвежая одежда, разбитые ботинки. И запах перегара изо рта.

Я сделал легкий посыл. Он разжал кулаки.

- Все равно приду, - сказал зло. - Имею право. Девочка моя дочь.

- Раньше вас это не волновало.

- Не твое дело!

- Мое. Марина работает на меня. Я обязан оградить ее от приставаний. Увижу вас у ее квартиры, спущу с лестницы.

- Вызову милицию!

- Вызывайте! - согласился я. - Прямо сейчас. Ну?

Он насупился.

- Все равно суд признает меня отцом! - сказал, помедлив.

- Возможно, - кивнул я. - И назначит алименты.

- Это с чего? Я буду жить с дочкой.

- Давно видели себя в зеркале? - спросил я. - Считаете, что суд отдаст такому, - я выделил последнее слово интонацией, - ребенка? У вас пять приводов в милицию - два по жалобе соседей, три за появление в общественном месте в нетрезвом виде. Штрафы за которые вы, кстати, не заплатили.

- Откуда знаешь? - насторожился он.

- Сорока на хвосте принесла. Я всё о вас знаю. Вы Гриц Максим Николаевич, 1987 года рождения. Временно безработный, что и понятно. Кому нужен пьяница? Не вы, а Марина подаст на вас в суд - как опекун девочки. Установит отцовство, истребует алименты. Не заплатите, обратится к судебному исполнителю. Вас сделают обязанным лицом, заставят работать принудительно.

- Это мы посмотрим! - буркнул он, впрочем, без уверенности в голосе.

- В общем, так, Максим Николаевич, - сказал я. - У меня к вам предложение. Вы уходите и более не появляетесь - никогда. В таком случае все останется по-прежнему. В противном... У меня хватит денег нанять хорошего адвоката. И он сделает так, что вы тысячу раз проклянете день, когда вздумали угрожать Марине.

Он засопел и посмотрел исподлобья.

- Дай на бутылку!

- Это с чего?

- Трубы горят. Тогда уйду.

Жанна за моей спиной зашипела.

- Могу дать, - согласился я. - Но это будет последней выпивкой в вашей жизни. Согласны?

- Ха! - усмехнулся он. - Давай!

Я достал из бумажника купюру. Он выхватил ее из моих пальцев и побежал прочь. Я проводил его взглядом.

- Зря дал, - укорила Жанна. - Теперь повадится.

Я покрутил головой. Мы вернулись в подъезд и поднялись на лифте. Марина с девочкой ждали нас на креслах в прихожей. Даже не разделись. Аля вскочила и подбежала ко мне.

- Плохой дядя ушел?

- Да, солнышко! - улыбнулся я. - Даже убежал.

- Больше не придет?

- Никогда!

Она протянула мне ручки. Я подхватил ее и прижал к себе. Меня окатило волной радости. Мозг в рюкзаке заурчал.

- Так, - сказал я. - Раздеваемся и за стол. Я приготовил замечательный суп. И картошку с мясом.

- А конфеты? - поинтересовалась девочка.

- Аля! - возмутилась Марина.

- Конфеты тем, кто хорошо себя вел, - сообщил я.

- Я не баловалась, - поспешила Алиса. - Ваську ударила, потому что сам лез. Я дом из кубиков складывала, а он бурит. Я говорю: "Не бури!", а он все равно бурит. Я и стукнула.

- В углу стояла, - сообщила Марина.

- Значит, отбыла наказание, - заключил я. - А два раза за один поступок не наказывают. Конфету получит.

Аля клюнула меня в щеку.

- Балуете вы ее, Николай! - вздохнула Марина.

- Будет тебе! - вмешалась Жанна. - Кого баловать, если не такую девочку. Хоросенькая моя! - засюсюкала она и забрала у меня Алю. - Давай помогу тебе раздеться...

***

К магазину Максим домчался в один миг. В торговом зале направился к винным полкам, где положил в корзину две бутылки коньяка местного разлива. Он интеллигентный человек, а не какой-то алкаш. Напитки будет пить благородные. К тому же этот богатенький дал ему сто рублей. Потому Максим от него и рванул - чтоб не передумал. Две бутылки обойдутся в тридцать рублей, еще семьдесят останется. Живем!

Проходя мимо полок со сладостями, он бросил в корзину шоколадку. Зажевать хватит, остальное купит у дома. Зачем тащить?

В этот вечерний час к кассам стояли очереди. Максим пристроился в хвост и затоптался от нетерпения. Хотелось немедленно скрутить пробку с бутылки и влить в рот ароматную жидкость. В магазине нельзя. Вызовут милицию, выпишут штраф, отберут деньги... Надо потерпеть.

На него поглядывали - удивленно и брезгливо, но он не обращал на это внимания - плевать. Очередь двигалась медленно - люди покупали помногу, на Максима вдруг накатили воспоминания. Знакомство с Полей... Он увидел в троллейбусе симпатичную девушку и сделал ей комплемент. Та смутилась, но быстро оправилась. Они разговорились. Максим знал, что он нравится женщинам. Высокий, красивый, язык подвешен... Он проводил Полю к дому и по пути узнал все. Живет одна, есть собственная квартира. Чтобы ее купить, продали квартиры покойных бабушек - одну в Бобруйске, вторую в Могилеве. Работает Поля экономистом. Платят немного, но жить можно.

Информация Максима устроила. По всему видно, что девушка доверчивая - все о себе выложила. Он такую искал. Снимать в Минске жилье дорого. Зарплата у менеджера по продажам небольшая. Половину отдай, а на что жить?

Спустя неделю Максим переехал к Полине. Жизнь наладилась. По утрам его ждал завтрак, вечером - ужин, в постели - ласковая женщина. За квартиру платить не требовалось. Денег стало хватать на бары, куда Максим заваливался с приятелями. Полине, правда, это не нравилось, но кто ее спрашивает? Все шло хорошо, пока эта дура не залетела. Максим предложил ей сделать аборт, и она взбеленилась. Заявила, что верующая, на убийство не пойдет. Они разругались, Максим заявил, что уйдет. Он ждал, что Поля одумается и сделает, как он предложил. Влюблена ведь. Однако коза уперлась. Пришлось перебираться на квартиру. Денег вновь стало мало, а выпить хотелось.

После этого покатилось. Сидеть в баре было не за что. Максим стал покупать пиво, наливаться им дома. Скоро перешел на водку. На работе пошли неприятности. Кому нужен пьющий сотрудник? Ему с покупателями общаться, а от него перегар... И рожа мятая. Уволили раз, затем второй. Менеджер по продажам - востребованная профессия, но устраиваться стало трудно - дурная слава шла следом. Со съемной квартиры Максим перебрался в комнату, затем - на жилплощадь площадь приятеля. С ним познакомился у магазина, где Костя ждал собутыльника. Тот не пришел, но явился Максим...

Квартира Кости напоминала вертеп. Древние, отстающие от стен обои, ободранный линолеум, старая мебель и вонь. Зато крыша над головой. Спал Максим продавленном диване, часто - не раздеваясь. Плевать. Лишь бы нашлась выпивка. С ней было не просто - оба не работали. Чтобы набрать денег, сдавали макулатуру, бутылки, металлы. Выходило мало - не они одни такие умные. Сшибали деньги у магазина. Просить сожитель посылал Максима - ему с его наколками не подавали. Сначала получалось. Максим в чистой одежде, гладко выбритый подходил к женщинам (как менеджер по продажам он умел выбирать, к кому) и жаловался на трудную ситуацию. Дескать, выгнали из дома. Жена. И все потому, что он потерял работу. Он сутки не ел, поэтому хоть и стыдно, но просит. Подавали щедро, иногда сразу на бутылку. Некоторые женщины приглашали к себе. Обещали накормить и предоставить приют. Максим вежливо отказывался - мол, надеется помириться с женой. Это понимали, даже одобряли. Поначалу Максим стеснялся и ездил побираться в другой район. Но потом стало все равно. Пришла в неприятное состояние одежда, на щеках отросла щетина -подавать стали плохо.