Ненормальная (СИ) - "Ольга Анаболик" - Страница 43

   - Замечательно. Значит, ребенок будет точно мой. И я этому буду очень рад.

   - Ты о чем, Дим, какой ребенок?

   - В общем, Ань, в первый раз, когда ты еще спала, я вполне мог сделать тебе ребенка. - Чего уж ходить вокруг да около? Нужно сразу говорить, и все точки над "и" расставлять, пока запятые не появились. - И я буду рад, если это действительно так. - Ну, а чем не возможность зацепить, уже по-настоящему? Причем, чтобы раз - и навсегда. Чтобы не отделалась.

   Вот, а теперь можно ждать летящих сковородок, кастрюль, грома и молний. Да чего угодно. Главное - сказал. Потом уже все остальное добавим.

   - Серебряков, ты нормальный, вообще? Ты специально сутки ждал, чтобы я ничего сделать уже не могла? Или могла, но рисковать не стала? - Спокойно, главное, так отвечает, без криков и истерики.

   - Ань, я только сейчас сообразил. Но не переживай ты так. Ты ж давно детей хочешь, только никак не решаешься. Я ж тебя знаю.

   - Ага, а ты за меня все вот так и решил, да? Опять спросить меня забыл? Ты не охренел ли, Дима?

   - Охренел. Виноват. Только теперь уже поздно. Придется жениться. Помнишь, сама говорила, что детей вне брака рожать не стоит? Я тоже так думаю. Так что решай, когда пойдем писать заявление. - Голос-то спокойный, конечно, но внутри все дрожит от волнения. Все, конечно, просто и логично на словах, но не в нашем случае. Она замуж вообще не торопилась никогда, за меня - тем более. И ставить вот так перед фактом - ох, как смело. Можно нарваться на что угодно.

   - А с чего ты взял, что я соглашусь за тебя выходить? Нафига мне нужна такая семья, где все без моего спроса делается?

   - Ань, у тебя вариантов нет. Если все уже случилось - придется искать ребенку отца. А так как он мой, то никому другому я его воспитывать не позволю. А так, я вас буду обоих любить и оберегать. Тебя, наверное, все-таки больше. - Ну вот, в принципе, и в любви признался. Через задницу, конечно, все получилось, но лучше так, чем вообще никогда не сказать.

   - Обалдеть! Вот верь, после этого, людям. Ты понимаешь, что поступил, как последняя свинья?!!

   - Ань, я тебе во всем сам признался, сделал предложение, как порядочный человек, сказал, что люблю тебя, что в этом свинского?

   - Да пошел ты нахрен, Серебряков! Порядочный, тоже мне.

   Вскочила, вылетела в прихожую, обулась на лету, практически. Хлопнула входной дверью.

   А я... А что мне остается делать? Ждать, когда вернется. Без телефона, сумочки с ключами и кошелька далеко не убежит. Так-то она быстро соображает, скоро вспомнит. Хотя, от таких новостей может и растеряться немного.

   Нет, не растерялась. Вон, снова хлопает дверью.

   - Так, Серебряков, отдай мои вещи.

   - Анют, я тебе все отдам, когда ты сможешь спокойно разговаривать. Куда я тебя отпущу сейчас, такую взъерошенную? И привычка называть меня по фамилии - это очень похоже на жену, с десятилетним стажем.

   Красивая же, когда злится. Пытается испугать грозным видом, а сама такая милая. Понимает ведь, что уже попала, дальше некуда, но все равно ерепенится. Ну, куда деваться, характер такой, с легкой придурью. За то и люблю, наверное.

   - Дим, а если вся эта ерунда - на пустом месте? И никакого случайного залета не было? Ты ж потом сто раз раскаешься в необдуманном решении. - Все равно пытается на своем настоять.

   - Ну, будем работать над не случайным. Так-то я тебе свои планы озвучил. Понятно, что тебе решать. Но лучше не выпендривайся. Хватит уже в игры играть. Мне надоело, да и ты от них устала.

   Снова глазами сверкает, губы поджала - нервничает. Молчит. И я молчу. Куда теперь спешить - теперь только ждать остается. Хотя нет. Один вопрос еще не выяснили. Важный.

   - Ань, я тебе уже два раза тут признался. А ты все психуешь. Ты меня любишь, хоть немного, а? - И снова мелкая, противная дрожь в руках. Не все ведь равно, как ни старайся прикидываться.

   Посмотрела, как на умалишенного. И грустно так:

   - Люблю, Дим, только ты все равно охренел. И нет тебе прощения.

   - И замуж выйдешь?

   - Выйду. Только ты об этом тысячу раз пожалеешь. Я постараюсь.

   Оглянулась, увидела, что вещи ее как лежали на полке у зеркала, так и лежат. Схватила и снова выскочила. Теперь уже надолго - нужно дать время, чтобы оклемалась.

   Ну да, нормальные люди совсем по-другому поступают: сначала ухаживания, потом признания, потом уже ЗАГС и дети, причем долгожданную весть сообщают обычно девушки.

   А у нас - все наоборот, в каком-то перепутанном порядке. Я ей новость сообщил, потом перед фактом о женитьбе поставил, а о чувствах-с напоследок решил поговорить.

   Как вот эту историю детям рассказать? Чтобы поняли?

   Хотя, нашим детям можно ничего не объяснять, они уже привыкли, что предки у них - ненормальные.

   Эпилог.

   Со временем все всё поняли. И Анька поняла, что никуда ей не деться с подводной лодки: если уж пообещала замуж выйти - придется выходить.

   А обещания свои она умеет держать. И то, что обещала постараться - заставить меня жалеть о предложении, тоже не забыла. Крови мне выпила - никто и никогда столько не пил. Десять раз дату переносила, когда в ЗАГС идти. Особенно, когда выяснилось, что беременность не подтверждается. Вообще съехать с темы пыталась - вроде как, тревога ложная, значит, и под венец идти ни к чему.

   Пришлось давить на ее совесть и на то, что слово нужно держать. Перепсиховал в тот день, хотелось придушить ее за нежную шейку, а она невинно так глазками похлопала:

   - Дим, что ты нервничаешь? Успокойся, пожалуйста. Я просто решила дать тебе шанс: вдруг, ты уже передумал? Сначала благородство проявил, а потом раскаешься? Зачем тебе жизнь портить? Тем более, поводов серьезных как будто уже и нет...

   Трендец! А то, что я не сплю по ночам, когда эта шебутная мадам где-то своими делами занята - это не повод? И ведь, вредная такая, переезжать отказалась начисто, пока фамилию не сменит.

   Пришлось подключать все связи, договариваться с госслужащими, брать ее в охапку и везти в ЗАГС в тот день, когда он и работать-то не должен, по идее.

   Одним днем вопрос решили. Вышли уже законными супругами. Впервые я смог наблюдать картину, когда моя неуправляемая и обожаемая женщина не знает, что сказать. Молчала несколько часов. Ходила по квартире, как будто потерянная. Глаза большие такие, удивленные. Только вечером заговорила:

   - Это что, вообще, было? Это розыгрыш такой, или как понимать?

   - Так и понимать, что теперь тебя зовут Серебрякова Анна Сергеевна. Все просто. Через несколько дней поедем твой новый паспорт забирать. С сегодняшнего дня ты здесь живешь.

   Это я, конечно, только пытался вид сделать, что абсолютно во всем уверен, и все идет как положено. А на самом деле трясло не по-детски: кто знает, как она отреагирует на такое самоуправство? Но ведь и болтаться в подвешенном состоянии целый месяц - то еще удовольствие. Можно и последние остатки мозгов потерять. Серега от работы отстранил - сказал, что толку от неадекватного шефа никакого, поэтому нечего даже появляться в офисе, пока все свои личные проблемы не утрясу. И на полном серьезе сообщил всем, что я ушел в длительный отпуск. А сам, зараза такая, замки в кабинете поменял и пароли на всех компьютерах. Пришлось самоустраняться и заняться покорением будущей супруги.

   Но тревога неожиданно оказалась напрасной: Анютка вдруг приняла свой новый статус, как будто так и надо. Вот только выделываться не прекратила. И, вроде бы, все невинно на первый взгляд: никаких надуманных поводов. Просто ей перестала нравиться моя мебель, моя машина, мои соседи и друзья.

   На ремонт и замену мебели согласился, не раздумывая: ради Бога, хочешь вить семейное гнездышко - я только за! Но вот что именно она хочет сделать из моей холостяцкой берлоги - не знал никто. Анна - в первую очередь. Устав таскаться с ней по мебельным салонам и выставкам, на третьей неделе я понял, что мое терпение иссякло: