Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей - Страница 8

Остальное послеобеденное время, согласно первому распоряжению Климова, ушло на продолжение изучения природных условий на поверхности и в атмосфере Венеры. Планетка с красивым женским именем, так похожая на Землю, на самом деле была крайне неприглядной. Высокая температура, огромное давление, атмосфера, похожая на вытяжной шкаф химической лаборатории, и бесконечная черная каменная пустыня под бешеными серыми облаками. Одним словом, настоящий ад.

Ужин оказался не хуже обеда. После него все разошлись по своим комнатам, где они должны были провести свою последнюю ночь на Земле. Старт был намечен на утро.

Когда Антон уже собирался ложиться спать и думал о том, как бы поскорее заснуть, а не ворочаться всю ночь, к нему заглянул Володька.

— Ну и что, Тошка, ты обо всем этом думаешь?

— Честно сказать, не знаю. Все слишком неожиданно. Еще два дня назад я преспокойно плавал у своего атолла, а завтра должен буду лететь на Венеру. Просто в голове не укладывается…

— Ага, меня тоже отозвали прямо с маршрута по тайге. Только и успел, что по дороге домой залететь. Как снег на голову. Но ничего не поделаешь. Мне да и тебе ведь не впервой экстренные сборы в экспедиции.

— Всякое бывало, но так далеко от дома я еще никогда не собирался забраться. — Антон неуверенно улыбнулся. — Как-то не по себе становится оттого, что завтра я, может, уже буду болтаться за миллионы километров от Земли в консервной банке. К этому так сходу не привыкнешь.

— Ты прав, но зато как интересно! — Володькины глаза сверкали. — Может быть завтра мы обнаружим совершенно новую жизнь, которую до этого никто никогда не видел!

— Да, но что мы сможем ей противопоставить, если она нападет на нас? Венерианские условия совершенно отличны от земных. С нашей точки зрения эта планета похожа на бурлящий котел высоких температур, давлений и активных химических элементов. Совершенно не представляю какие организмы могли появиться в такой среде. И как мы сможем защититься от существ, выдерживающих температуру в пятьсот градусов по Цельсию и дожди из серной кислоты?

— Но ведь и мы не с голыми руками туда придем. Взять хотя бы всякие там системы защиты, силовое поле, излучатели антиматерии. Или ты серьезно чего-то опасаешься?

— Ладно, давай лучше о чем-нибудь другом, — сменил тему океанолог. — Кстати, Климов мне сказал, что спиртного теперь ни-ни, — ухмыльнулся он, зная легкую Володькину склонность к оному.

— Да, мне тоже сказал, — геолог помрачнел. — Эх! Думал, хоть отпразднуем последний вечер на Земле, — он жалобно посмотрел на Антона. — Ну, нельзя, так нельзя. Ладно, пойду я. Спать пора. Хотя сегодня, наверное, вообще не уснешь. Придется сонотрон включать.

Володька ушел, а Антон забрался под одеяло и закрыл глаза. Голова кружилась от обилия новых эмоций и впечатлений. Однако сонотрон включать не хотелось, не хотелось проваливаться в серую бездну беспамятства. Поудобнее устроившись, Антон глубоко вздохнул и постарался заснуть.

Все участники экспедиции были разбужены информаторием 20 июня рано утром. На зарядку, душ, сбор вещей и завтрак им отводился час с четвертью, после чего они должны были пройти в конференц-зал.

Павел специально собрал здесь только ученых. Он понимал, что наспех сформированная команда может грозить любыми неожиданностями. Поднявшись на ораторскую площадку, Климов оглядел расположившихся вокруг него людей.

— Я созвал вас, чтобы в последний раз обсудить ваше участие в экспедиции. Не наша вина, что команду планетарной операции пришлось готовить в такой спешке. И я понимаю, что ваша новая работа является для многих не только неожиданностью, но и новым испытанием, преодолеть которое способен не каждый. Это последняя возможность, когда вы еще можете отказаться от полета. Выйдя из этого зала, сделать это будет уже нельзя. — Павел остановился на мгновение, давая высказаться, но все молчали. — Каждый из вас имеет дублера из запасной группы, специалиста в вашей профессии, который был извещен о возможности участия и дал принципиальное согласие, — продолжил он. — Поэтому, если вы не чувствуете, что готовы к испытанию всех ваших сил и знаний в экстремальных условиях, если у вас есть причина отказаться, вы не только можете, но и должны это сделать. Если вы сейчас промолчите, подведете всю команду и поставите под удар жизни людей. Итак, кто не готов?

В зале висела тишина. Павел вглядывался в лица людей. Ну же! Безусловно, всех прошлую ночь терзали сомнения, и под утро вполне могло созреть решение отказаться. Так кто же…

Внезапно слева поднялся человек. Специалист по химической прочности композитных материалов.

— Вы правы насчет сил и возможностей. Дело в том, что…

— Можете не продолжать. Вы молодец, вы смогли сознаться, что это выше ваших сил. Прошу вас пройти к выходу, вам скажут, что делать дальше. Итак, кто еще? Предупреждаю — другой возможности отказаться у вас уже не будет.

Больше не поднялся никто. Это было удачей. Это подтверждало то, что Павел нашел нужных людей. Людей, готовых идти на риск ради других, готовых переносить трудности.

— Итак, поскольку вы решили остаться в команде, отныне вы подчиняетесь жесткой воинской дисциплине. Вас предупреждали об этом, и вы должны быть к этому готовы. Прошу вас покинуть зал и на седьмом пневмолифте спуститься на нулевой этаж. Там вас будет ждать флаэр. О вещах не беспокойтесь, их доставят на крейсер грузовой ракетой.

Антон, спустившись вместе с другими на нулевой этаж, оказался в огромном гараже, заполненном самой различной техникой. Прямо у дверей лифта стоял большой темный флаэр, настоящий аэробус. Его круглые черные бока играли отраженным светом потолочных ламп.

Внутри салон оказался почти весь занят. Десантники и специалисты Управления, которых не касалась агитационная речь Климова, уже были тут. Поздоровавшись и пробравшись к свободным местам в конце прохода, океанолог занял кресло рядом с иллюминатором. От нечего делать он стал разглядывать причудливую, невиданную ранее спецтехнику, которой был забит гараж.

Вскоре появился Климов. Он вел с собой нового человека, очевидно, сменившего ушедшего. Это был молодой мужчина, лет двадцати — двадцати пяти, с соломенно-желтыми волосами, упрямо торчащими в разные стороны. Смущенный тем, что стал центром внимания, после представления другим он под гиканье и шутки десантников постарался поскорее занять свое место.

Створки ближайших ворот гаража разъехались в стороны, и в полумрак ворвались слепящие лучи летнего солнца. Неторопливо вырулив на взлетную площадку, флаэр расправил огромные крылья, плавно поднялся в воздух и направился на запад.

За стеклом медленно уплывал назад зеленый пригород. Слева в сизой дымке промелькнул северный край столицы с утопающими в садах небоскребами домов. Потом снова началось зеленое море с редкими островками зданий. На северо-западной границе области, как знал Антон, располагался московский космодром, и, видимо, их путь лежал туда.

Вскоре действительно показалось летное поле — гладкая бетонная поверхность с закрытыми люками пусковых шахт и зданиями обслуживания по периметру.

Их флаэр, подлетев к охранному барьеру, опустился на служебной площадке и подрулил к терминалу. Там уже ждал маленький самоходный вагончик. Как только все перебрались в него, двери закрылись и, набирая скорость, они нырнули под землю.

Мимо промелькнули стены тоннелей и служебные коммуникации, выхватываемые из мрака редкими лампами. Вагончик вылетел к ярко освещенному перрону и остановился. Голые бетонные стены и пол, плоские пластиковые светильники на потолке — судя по всему их напрямую доставили к служебному терминалу Управления минуя пассажирские залы московского космовокзала.

В конце платформы оказалось что-то вроде контрольно-пропускного пункта со сканирующей аркой. За ней начиналась длинная кишка переходника, приводящая сквозь герметичную переборку в пассажирский салон корабля. Когда все расселись по креслам, расположенным концентрическими кругами, как в кинозале, в центре салона появился Климов.