Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей - Страница 48

— Нет, сэр, — ответил Ник. Второй помощник лишь отрицательно покачал головой.

Фрэнк был уверен, что он уже сталкивался с этим термином, но где, когда — никак не мог вспомнить. Решившись, он вызвал городской наркоотдел Управления охраны порядка.

— Добрый день, — поздоровался он с подошедшим к видеофону майором Вингейтом, начальником следственной бригады. — Логэн беспокоит. Алекс, я вот тут никак не соображу… Что такое «Джуду-Болл»?

— Джуду-Болл? — Вингейт ухмыльнулся. — Королевский Джуду-Болл?

— Хоть королевский, хоть какой. Что это вообще такое?

— Это новая легенда, сэр, — ответил улыбающийся Алекс. — Так наркоманы называют короля всех наркотиков. Согласно рассказам эта штука должна походить на шар и испускать слабый приятный запах. Стоит человеку вдохнуть его — как он оказывается в сказочном мире. Существует несколько противоречивых описаний этого мира, но они вряд ли вас заинтересуют.

— Как давно эти слухи существуют?

— Год или два.

— И кто, где, когда этого короля видел?

— Это легенда, сэр, — пожав плечами, ответил Вингейт. — Народный фольклор.

— К сожалению, уже нет, — Фрэнк несколько раздраженно посмотрел на скептически улыбающегося майора. — Я прошу вас, Алекс, приглядеться к этой легенде попристальнее.

— Хорошо, сэр, хотя я, право, не понимаю…

— Я сам пока не понимаю, — тяжело вздохнул полковник. — Просто эта штука всплыла у нас по одному делу как вполне реальный объект. Поройтесь у себя, поспрашивайте информаторов… В общем, не мне вас учить. Обо всех находках немедленно нас извещайте. Одновременно и мы будем держать вас в курсе.

— Ооо-кей, сэр, попробуем, — неуверенно согласился майор.

— Пол — контакт с наркоотделом за тобой, — обернулся Фрэнк ко второму помощнику. — Да, прослушивание филинг-хауза «Инфинитерра» тоже за тобой. А ты, Николас, сосредоточься на кислоте.

— Есть, сэр, — подтвердили приказ оба, Ник бодро, Пол уныло.

Самому Фрэнку предстоял сегодня визит в Сиэтл. Полагаться на уровень квалификации местных специалистов он не мог и хотел поэтому получить информацию по исследованию трупа из первых рук.

— Что-то вы сегодня мрачно выглядите, господин полковник, — приветствовал Фрэнка на следующее утро Сэмуэль. — Или случилось что?

— Зато вы сегодня выглядите не в пример лучше вчерашнего, — полковник постарался увести разговор в сторону от скользкой темы. Но безрезультатно.

— Нет-нет, уж вы могли бы не притворяться перед своими друзьями, — сбить Сведенберга с интересующего его вопроса было практически невозможно. — Весь город только и говорит, что об убийстве в отеле «Хоупвелл Инн». Новость уже два дня будоражит всю местную информационную сеть.

— Нда… С чем-чем, а вот уж с распространением сплетен дело у нас обстоит хорошо. Такое происшествие наши журналисты точно не могли обойти стороной, — завтрак был испорчен. Фрэнк с ненавистью уставился на пиццу-яичницу с колбасой. — Вместо того, чтоб освещать достижения науки или культуры, наша пресса падка на самые отвратительные сообщения.

— Свобода слова, господин полковник, — возразил Сведенберг. — Люди должны знать правду.

— И много пользы вам принесла информация о вчерашнем убийстве? Ведь наверняка все было подано в самых мрачных тонах. Кроме страха в городских жителях, что еще полезного может принести такое сообщение?

— Каких мрачных тонах? — настороженно спросил Сэмуэль.

Полковник понял, что почти проговорился. Ни администратор отеля, ни кто-либо другой, опрошенный журналистами, наверняка не заметили ничего кроме обожженного кислотой тела. Нетипичность убийства и фантастический метод его осуществления должны были быть известны лишь сотрудникам Управления. Пресса скорее всего знает лишь о новом бытовом преступлении. Впредь надо было быть осторожнее в разговорах и все-таки почаще заглядывать в местный информационный канал.

Все эти соображения пронеслись в голове полковника, и он уже было открыл рот, чтобы парировать любопытство Сэмуэля, подавив его в зародыше, но тут ему неожиданно на выручку пришел Маршалл, до того молчавший:

— А вам, Сэмуэль, картина облитого кислотой тела не кажется мрачной? Я вообще-то согласен с господином полковником. Пресса должна освещать лишь то, освещение чего будет полезно обществу. И поэтому за ней должен вестись непрерывный контроль, а еще лучше — полномасштабная цензура.

— Хо-хо, ваши диктаторские взгляды, Маршалл, мы знаем давно. Но не об этом сейчас речь, — запротестовал Сведенберг. — Не уводите разговор в сторону. Итак, господин Логэн, что вы можете рассказать нам по существу дела?

— Вы про все узнали из информатория. Зачем же мне еще рассказывать?

— Да, но не кажется ли вам странным, что обилие убийств в нашем городе совершенно не соответствует статистическим данным в других местах? А другими словами, такого количества насильственных смертей человеческое общество не знало вот уже много лет!

— В этом вы, наверно, правы, — полковник устало откинулся на спинку кресла. Дискуссия его раздражала. — Все дело в конкретном преступнике, — он намеренно назвал его в единственном числе, хотя теперь уже был уверен в обратном, — и в том, что мы пока не можем его поймать. Как только это будет сделано, жизнь города вернется в нормальное русло.

— А пока это является сигналом для нормальных людей, что давно пора как можно дальше уехать от Зоны Полного Отчуждения, — прервал полковника Галл. — А то, сколько уж было говорено, сколько страхов циркулировало, а город как жил, так и живет. И ведь ничем не заставишь местных обывателей покинуть насиженное место. Какое-то глупое геройство что ли. Или бахвальство…

— А сами-то вы, Маршалл, давно могли бы уехать, — поддел собеседника Сэмуэль.

— Мне, старому воину, уже ничего не страшно. Может быть даже наоборот, опасность щекочет нервы как в молодости. А вы, господин Сведенберг, почему еще здесь?

— Я писатель, и мне, как и журналисту, всегда нужно быть в гуще событий. К тому же, привык я к этому городу, — сказал Сэмуэль, раздумывая. — Мне нравятся его кривые улочки и архитектура начала века. Тут что-то пробуждает меня, заставляет вновь чувствовать, сопереживать. Не знаю… Но если так пойдет и дальше, ноги моей здесь больше не будет!

Он с грустной миной на лице потупился. Дальнейший завтрак происходил некоторое время в полной тишине. Дружное поглощение пищи нарушил опять же Сведенберг.

— Итак, господин полковник. Мы дали вам достаточно времени подумать, но, мне кажется, вы не расположены делиться с нами своими соображениями, — в голосе Сэмуэля зазвенели совершенно не свойственные ему металлические нотки. — Но на этот раз вы не отвертитесь! Сегодня уж вам придется все выложить начистоту!

— Что вы хотите услышать? — спросил несколько ошарашенный таким напором полковник.

— Во-первых, мы бы хотели знать, что за существо вы нашли убитым позавчера. А во-вторых, откуда оно взялось.

Внешне Фрэнк и бровью не повел, однако про себя весьма нелитературно чертыхнулся. Он дожевал бутерброд и задал ответный вопрос:

— Я не совсем понимаю вас, господин Сведенберг. Точнее сформулируйте, что вы хотите узнать.

— Я хотел бы узнать, что за люди с лицом крысы, ребрами толщиной со спичку и спиною бегемота разгуливают по нашему городу!

«А ведь и правда, то, что осталось от лица мертвого Дробика, было похоже на крысиную морду», — подумал про себя полковник.

— И откуда у вас такие сведения? — произнес он вслух.

— Только еще не хватало, чтобы вместо вас я отвечал на вопросы! — возмутился Сэмуэль. — Сведения получены от мирных жителей. Об этом говорят уже все в округе. Можете выйти на улицу и спросить любого. Так что за монстра вы там откопали?

— Честно признаться, — произнес с невозмутимым видом Фрэнк, — мне непонятно, о чем вы спрашиваете. Было бы весьма занятно узнать, кто распространяет подобные слухи. Надо же, человек с лицом крысы! — и полковник, ухмыльнувшись, фыркнул.