Чужая женщина (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 37

На момент открытия дела последний уже уехал заграницу. По просьбе потерпевшего следствие было прекращено.

"Вот те на! А ведь у Казакова есть конкретные причины ненавидеть Коршунова. Более того - испытывать жажду мести. Если оба были замешаны в том крупном ограблении. Очень даже может быть, что Коршун увез с собой все денежки, а от напарника решил избавиться, чтобы не делиться. Какого черта Артем ничего мне об этом не сказал? Эта информация в свободном доступе для любого работника отдела, если хорошо копнуть. Эх, Корецкий, ленивая задница, не искал ты ничего, а мне лапши на уши повесил. Вот встречусь с тобой и настучу по башке твоей дурьей. Значит так. Получается, что Одноглазый мстит Коршуну. Точнее это моя теория. "Телеком" принадлежит Казакову. Тимофеев заключает сделку с Коршуном. Он отправил к нему Нику. Зачем? Какого черта она ставила жучки? Что ищет Казаков? Уж не пропавшие ли денежки? Вероника куда ты влезла? Как тебя втянули в это дерьмо? Неужели деньги? Черт возьми, это я во всем виноват. Идиот несчастный. Если бы я тебя тогда не оставил...Нужно вытрясти из нее правду. Одноглазый заставляет Веронику на него работать. Необходимо вытянуть ее из этой кабалы. Если Коршун обо всем узнает - он ее убьет! Бл**ь! Ника!"

Асланов сжал виски и задумался, казалось мозг разорвет от избытка информации.

Он быстро стер из памяти ноутбука все адреса и файлы. Мысли в бешеном темпе крутились в голове, цепляясь одна за другую. Ясной картины пока нет, но появились наброски. Нужно действовать. Для начала основательно потрусить Тимофеева. Этот подонок много чего может ему рассказать. Но прежде всего скорее вернутся в дом Коршуна и стереть все пленки, где бывшая жена Андрея так неумело распихивает жучки по углам. При первом же осмотре любой работник личной охраны найдет эту проклятую прослушку. Впрочем, Андрей в состоянии оттянуть проверку или может провести ее сам. Все еще не дает покоя мысль об убитой Малышевой. Если это Коршун, то возможно Вероника в большой опасности. О такой стороне Коршуна Андрей не знал никогда. Беспринципный вор и мошенник никогда не был убийцей беззащитных женщин. Да, его бизнес построен на крови конкурентов, но, чтобы лично убить, задушить собственными руками...Андрею не верилось, что Владимир на это способен. Но если все же это так и под маской учтивого дамского угодника скрывается страшный маньяк? Почему ни одна женщина не задерживалась с ним больше чем на одну ночь? Почему все они бежали от него на утро сломя голову и никогда не возвращались? С кем он оставил Нику наедине? С монстром? С душегубом? Как он может ее защитить и не вызвать подозрений? Остается только надеяться на ее благоразумие, на то что она как можно дольше будет держать Коршуна на расстоянии.

ГЛАВА 17. Зоряна

Я не уехала. Не смогла. Мне казалось, что я умираю. Необязательно бить человека, чтобы нанести увечья. Необязательно его убивать, чтобы он бился в агонии, истекал кровью. Мне казалось, что я умираю, что меня жестоко избили и вывернули мне внутренности. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного, даже с Денисом после его срывов и побоев мне не было так плохо как сейчас.

{«Я увидела его там, в толпе… Не думала, что придет. Не хотела, чтоб приходил, боялась этого и жаждала, как сумасшедшая. Я тогда еще думала, что спастись могу. Он вздрогнул, едва наши взгляды встретились, и меня словно током ударило. Танцую и вижу, как его глаза кровью наливаются, как его подбрасывает от ревности, как зал сканирует и каждого, кто близко к сцене стоит. И меня в ответ трясти начинает от понимания, что никуда я от себя не сбегу. Что поздно бежать. Лавина сверху понеслась.

Знала, что он во время антракта придёт. Чувствовала его каждой клеткой тела на расстоянии. Даже постучать не успел, и я открыла.

- Убирайся! – прошипела, а самой впиться в него обеими руками хочется, ощутить, что рядом, губы в кровь кусать, - Какого черта ты следишь за мной? Я тебя кинула, ясно? Ки-ну-ла. Так бывает!

Толкнула в грудь, а он мне в глаза смотрит, и я с ума сошла окончательно. Все. Конец нам обоим. Глаза его цвета стали. Цвета холодного лезвия, которое жжет азотом.

- Работаю я, на хрен ты мне сдалась? – а сам руку протянул и сквозь пальцы локон, выбившийся из моей прически, пропустил. Сам видать не понял, как к лицу поднес и запах втянул, – Зачем симку выкинула?

- Чтоб не звонил мне. Разве не ясно?

Он за прядь волос потянул, к себе дернул.

- Надоел?

- Надоел!

- А в глаза говорить не учили? Или страшно правду, а? Испугалась? Ты так от каждого своего еб***я прячешься, или мне повезло больше всех?

- Больше всех.

Ударила его по щеке, а он сгреб меня за волосы за затылок.

- Сука ты, Зоряна!

- Убирайся. Я охрану позову. Ты кем себя возомнил? Пошел вон!

Сильнее волосы мои сжал, так, что от боли в глазах слезы навернулись.

- Так я и есть твоя охрана, вот, пришел беречь и защищать. Цени!

Я ему в лицо ногтями вцепилась и толкнула за дверь, захлопнула с грохотом.

- Вон пошел! Не преследуй меня! Уйди! Дай дышать спокойно, спать дай, жить дай без мыслей о тебе! Уходиии! Не могу я так большеее! Понимаешь?

И не могу сдержаться, рыдаю навзрыд, потому что не хочу, чтоб уходил и понимаю, что это утопия. Не быть нам вместе. Никогда не быть… что не соберу себя больше в целое, не смогу научиться жить без него, если близко подпущу.

А он толкнул дверь и сгреб в охапку, я тут же руки вскинула и за шею обняла, в волосы вцепилась и губы его своими солеными нашла, но едва он впился голодно в мой рот, тут же уперлась руками ему в грудь.

- Нет! Нееет! Уходи! Не хочу! Не могу так!

- Как так?! Как так, Зоряна?»}

А ведь я пыталась, пыталась спасти нас обоих, пыталась не стать для него шлюхой и тварью лживой и не смогла. Не смогла, такая жалкая и слабая. Заслужила каждое его слово. Каждый упрек…и от осознания, что он меня такой считает, выть хочется, орать так, чтоб из горла кровь потекла. Орать, что да, шлюха. Из-за него. Только с ним. Для него. Его всегда любила…Это он жизнь мою сломал. Он по мне поездом уже дважды! Я даже не представляла, что все эти годы жила только ради нашей новой встречи, только ради этого мужчины я вставала каждое утро и засыпала каждую ночь. У меня был он и воспоминания о нем, а еще была надежда. Все остальное у меня каким-то непостижимым образом отняли. Наверное, я была слабачкой и идиоткой, раз позволила себя вот так обобрать. Оставить ни с чем. У каждого есть хотя бы какая-то отдушина, хотя бы единственный близкий человек, к которому можно пойти и молча рыдать в плечо. У меня не было никого. Ни единой души. Самые близкие мне люди разодрали мне душу на сувениры, которые приносили им те или иные материальные блага. Даже мой сын называл другую женщину мамой и любил ее, вместо меня…мой сын, так похожий на Олега. Как две капли воды, как мини-копия и доказательство его отцовства без ДНК.

Не мой сын… и моим никогда не станет. У меня его отобрали. И мужчина не мой, и жизнь эта не моя. Я так и сидела в машине под его домом, и щеки горели от пощечин. Битая всеми и презираемая всеми. Я только этого и заслуживаю: чтоб пинали, как собаку. Сама виновата. Сама всегда была безропотной дурой. Делала то, что ожидали другие. Нет, я не винила родителей, ни в коем случае не винила сестру, я винила только себя. Мне надо было сказать «нет», а я никогда не могла этого сделать. Мое «нет» не волнует даже Дениса, который якобы меня любит, а на самом деле эгоистично пользует мое тело и держит подле себя. Любовь желает любимому счастья, а все вот это не любовь, а потребительство. Я – его вещь, и он готов меня ломать, когда я не работаю так, как ему обещали.