Музыка дождя - Бинчи Мейв - Страница 10

— Нет, я не хочу.

— Ну хорошо.

Его дядя аккуратно собрал их в стопку. Он увидел длинное напечатанное письмо Анны, но ничего не сказал. За обедом он подождал, пока Брендон сам заговорит.

— Анна пишет, что я должен поехать в Лондон и сыграть в игру под названием «Серебряная свадьба». — Он фыркнул на слове «серебряная».

— Это сколько? — спросил Винсент.

— Двадцать пять потрясающих лет.

— Они что, так долго женаты? Бог мой!

— Тебя не было на свадьбе?

— Господи, Брендон, с чего бы я пошел на свадьбу?

— Они хотят, чтобы я приехал, но я даже близко не подойду.

— Ну что же, мы делаем то, что хотим.

Брендон задумался.

— В итоге, наверное, именно так.

Они закурили, пока пили чай.

— Они не хотят, чтобы я приезжал, я буду там мешать. Маме придется объяснять другим, кто я такой, почему я не выгляжу так-то и не делаю то-то, а папа пристанет с расспросами.

— Ты же сказал, что не поедешь, так чего суетишься?

— Это будет только в октябре.

— Это кто сказал? — Винсент был явно удивлен.

— Я знаю, это так похоже на них: начать суетиться уже сейчас.

Они замолчали, но дядя знал, что Брендон вернется к этой теме.

— Конечно, съездить раз за несколько лет — это не очень много. И не так уж это важно.

— Парень, это твое решение.

— Я надеюсь, ты не станешь меня попрекать этим?

— Конечно, не стану.

— Но нам будет стоить это слишком дорого, — Брендон посмотрел на жестяную банку. Может, это будет причиной не ехать.

— Ты знаешь, там всегда найдутся деньги на дорогу.

Он знал это, но надеялся найти оправдание, хотя бы для самих себя.

— И я буду там просто частью толпы.

— Все будет так, как ты сам решишь.

Овца снова заблеяла. Глупая овца, которая задавила своего детеныша, все еще пыталась его найти. Винсент и Брендон выглянули в окно. Овца звала своего ягненка.

— Все равно она была бы плохой матерью, даже если бы он и выжил, — сказал Брендон.

— Она этого не знает. Она живет по какому-то инстинкту. Ей хотелось бы увидеть его и убедиться, что с ним все хорошо.

Это был самый длинный монолог, который его дядя когда-либо произносил. Брендон протянул руку, чтобы обнять его. Его сердце наполнилось добротой и великодушием.

— Я съезжу в город, Винсент. Напишу пару писем и выпью пива.

— В жестяной коробке хватит денег.

— Я знаю.

Он вышел во двор, пройдя мимо овцы, которая все еще звала своего детеныша, сел в машину и завел мотор. Он поедет на юбилей свадьбы и покажет всем, что с ним все в порядке, и на какое-то время снова станет частью семьи.

Хелен

Пожилой мужчина вопросительно посмотрел на Хелен. Перед ним стояла девушка лет двадцати в сером свитере и юбке. Ее волосы были собраны в хвост, но казалось, что они могут рассыпаться по плечам в любую минуту. У нее темно-синие глаза и веснушки на носу. В руке она держала черный пакет, которым размахивала из стороны в сторону.

— Мисс, — сказал старый пьяница. — Не окажете ли вы мне услугу?

Хелен остановилась, и он знал, что она согласится. Были те, кто просто останавливался из любопытства, и те, кто останавливался, чтобы помочь. За долгие годы он научился их различать.

— Конечно, что я могу сделать? — спросила она.

Он отшатнулся. Ее улыбка располагала. Обычно люди бормочут, что у них нет сдачи или что они спешат. Даже если они готовы помочь, они не слишком показывали это.

— Мне не нужны деньги, — заверил он.

— Конечно нет, — сказала Хелен так, словно это было наименее очевидное из того, что можно предположить, глядя на мужчину в распахнутом пальто с пустой бутылкой джина в руке.

— Я просто хочу, чтобы вы зашли и принесли мне еще одну бутылку. Эти негодяи говорят, что не будут меня обслуживать. Они запрещают мне входить в магазин. Я сейчас дам вам два фунта, а вы войдите и принесите мне выпить.

Его глаза блеснули из-под взъерошенных волос, спадавших на лоб.

Хелен прикусила нижнюю губу и пристально посмотрела на него.

Он был из Ирландии или Шотландии, потому что пьяницы из Уэльса остались напиваться в своих равнинах, а англичане так много не пили или хотя бы не делали это на публике.

— Мне кажется, вы выпили уже достаточно.

— Откуда вам знать, достаточно я выпил или нет? Это не то, что мы будем обсуждать. Это не тот вопрос, который я вам задал.

Хелен была тронута. Он так хорошо говорил. Как мог мужчина, способный так излагать мысли, настолько опуститься?

И тут же ей стало стыдно. Это были бы слова бабушки О’Хейген, и Хелен сразу же не согласилась бы с ней. И вот сейчас ей двадцать один, а она думает так же.

— Вам не станет от этого лучше. Я сказала, что окажу вам услугу, но дать вам еще выпить, — это медвежья услуга.

Пьянице нравилась такая любезность и забота. Он уже готов был вступить с ней в диалог.

— Но я не прошу вас давать мне пить, об этом мы не договаривались. Я просил вас выступить в роли моего представителя и принести мне выпивку, — победно заявил он.

— Нет, это только добьет вас.

— Я могу купить ее в любом другом месте. У меня есть два фунта, и я могу купить ее где пожелаю. Сейчас речь идет о том, что вы дали слово, а затем нарушили его. Вы сказали, что окажете мне услугу, а теперь отказываетесь.

Хелен вошла в маленький магазин, в котором не было лицензии.

— Бутылку сидра.

— Какого?

— Не знаю. Любого. Вон ту. — Она указала на красивую бутылку.

Снаружи пьяница прижался к витрине, пытаясь показать на другую бутылку.

— Вы покупаете ее для вон того алкоголика? — спросил ее молодой человек.

— Нет, для себя, — соврала Хелен.

Пьяница усиленно махал рукой в направлении какой-то другой бутылки.

— Послушайте, милая, не давайте ее ему… прошу вас.

— Вы продадите мне эту бутылку или нет? — Хелен могла ненадолго показать характер.

— Два восемьдесят, — сказал мужчина.

Хелен высыпала деньги, свои деньги, на кассу, и мужчина передал ей бутылку в бумажном пакете.

— Ну что, я сделала, что обещала?

— Нет, это крысиная моча, бутылка в красивой обертке, чтобы блестела с витрины, я это не пью.

— Ну и не пейте. — У нее на глазах навернулись слезы.

— И еще я не буду платить за это.

— Пусть это будет подарок. — Голос у нее дрожал.

— Как великодушно, — сказал он и стал пить прямо из бутылки, не доставая ее из пакета.

Хелен не понравилось выражение его лица. Этот человек накручивал себя зачем-то. Она с тревогой посмотрела на него и увидела, как быстро опустошается бутылка.

— Крысиная моча! — закричал он. — Разлитая в бутылки идиотами из магазина и названная алкоголем. — Он прислонился к витрине магазина и закричал: — Эй, вы, выходите и сами пейте эти помои!

Рядом с магазином стояли аккуратно сложенные коробки с яблоками, апельсинами, картофелем и грибами. Мужчина с почти пустой бутылкой из-под сидра стал разбрасывать их на дорогу.

Из магазина выбежали люди: двое схватили его, а один отправился искать полицейского.

— Спасибо большое, — сказал молодой человек, который продал Хелен сидр. — Вы очень помогли.

— Вы не слушали меня! — кричал мужчина, у которого около рта уже образовалась пена.

— Такие, как она, вообще никого не слушают, — говорил обозленный продавец, пытавшийся держать пьяного.

Хелен в ужасе отшатнулась и пошла прочь, стараясь не оглядываться на тот ужас, виной которого невольно стала. Но потом такие ситуации повторялись. Это происходило везде, где бы она ни оказалась.

Вернувшись в монастырь, она ничего не рассказала сестре Бриджит. Ей сложно понять. Мужчина мог разозлиться куда сильнее, если никто не купил бы ему выпивки. Он мог бы разбить витрину или ранить кого-нибудь. Но Хелен никому не станет рассказывать историю с печальным концом, иначе Бриджит будет смотреть на нее с сочувствием и думать, почему беда постоянно преследует Хелен, куда бы она ни направилась.