Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ) - Криптонов Василий - Страница 45

На миг мне показалось, что я пробил некий барьер, что-то такое промелькнуло в ее взгляде. Но все испортил Джеронимо.

– Не крохи, а песчинки, – поправил меня он. – С нее же песок сыплется, и она ничегошеньки с этим поделать не может.

Пробитая было брешь затянулась. Вероника первой молча прошла к дверям. Надо отдать ей должное – угрозу насчет «разговоры закончены» она привела в исполнение со всей старательностью. Лишь много времени спустя она сочла нужным обратиться к Джеронимо, велев тому отправляться в угол, и гораздо позже – ко мне, тихо сказав: «Я чувствую». Но всему свое время. А сейчас мы выходили из поезда, застывшего на недостроенной станции. Здесь суетились солдаты, протягивая шнуры. Рельсы упирались в завал: бетонные плиты, камни, земля. К этому завалу и тянулись шнуры. Приглядевшись, я увидел заложенные в подходящих местах заряды – динамитные шашки, выглядевшие точь-в-точь как в мультиках про Тома и Джерри.

– Доложить обстановку! – приказал командир, отловив пробегавшего мимо сержанта.

– Сэр, все готово, сэр! – проорал тот, приложив руку к каске. – Уже можно взрывать, сэр!

– Отлично. Вольно.

Поезд начал сдавать назад. Командир подвел нас к завалу.

– Вот здесь, – показал он пальцем, – после первого взрыва откроется проход. Вы сразу бежите туда, надев маски. Это и будет свобода. Ясно? Бежать нужно сразу, потому что через десять секунд взорвется второй контур, и проход завалит так, что мы уже ничем помочь не сможем. Ясно?

– Так точно, ясно, – сказал я, сперва выдержав паузу, чтобы дать Веронике возможность ответить. Но она, видно, не пожелала больше становиться посмешищем. Рассеянный взгляд, безразличное выражение лица – Вероника обратилась вглубь себя, предоставив нам решать мирские заботы.

Командир же, услышав мой по-военному четкий ответ, прослезился. Дрожащая рука нырнула в карман, вынула зеленый квадратик картона.

– Держи, парень. Если вдруг припечет сверх всякой меры – просто позвони.

«Покровский Семен Денисович, – прочитал я. – Главнокомандующий войсками сибирского подземного фронта». И номер телефона.

Сердечно поблагодарив, я расстегнул комбинезон, затем – куртку под ним и спрятал визитку во внутренний карман, ближе к сердцу.

Джеронимо мрачно смотрел на заминированную стену. Казалось, с минуты на минуту динамит сдетонирует от одного лишь его взгляда.

– Ты чего? – тронул я его за плечо.

– Все – тлен, – отозвался Джеронимо. – Как бы круто все ни рвануло, как бы весело нам ни было, она сдаст нас Ядерному Фантому, и все закончится – хуже не придумаешь.

Я посмотрел на Веронику, ожидая возражений, но она, казалось, и не услышала горьких слов брата.

– Все равно в конце – смерть, – пожал я плечами. – Отчего бы не получить удовольствие…

Джеронимо резко развернулся, пронзил меня яростным взглядом:

– Я не собираюсь получать удовольствие от твоего смертоносного конца, понял? С этим – к Веронике. Хватит трепотни. Там вроде взорваться что-то должно?

Командир отвел нас подальше от стены. Солдаты по двое прятались за колоннами. Нам тоже пришлось разделиться. Мы с командиром – отдельно, Вероника и Джеронимо – отдельно. Надели маски. Я сразу же активировал режим ночного видения, чтоб потом не суетиться.

– Десять секунд! – напомнил командир. – Очень быстро!

И добавил уже тише:

– С богом, ребятки.

Мгновение перед взрывом растянулось в вечность. Застывшие напряженные фигуры солдат. Тяжелое сопение командира у меня за спиной. Рука Джеронимо, несмотря ни на что, нашедшая ладонь Вероники и крепко сжавшая… И сменяющие друг друга секунды на моих воображаемых часах. Тик-так, тик-так…

Пол подпрыгнул, вздрогнула колонна, к которой я прижимался. С диким грохотом мимо нас пролетели осколки камней и земля, засвистели, перемешиваясь, потоки газов…

– Бегом! – заорал командир.

Сквозь пылевую завесу я увидел, как побежала Вероника, увлекая за собой брата, и бросился за ними. Немедленно споткнулся о камень, упал, больно приложившись коленом, но тут же вскочил, понесся так быстро, что не успевал дышать.

«Десять секунд, десять секунд! – билась в голове страшная мысль. – Много это или мало?»

Я не мог уже взглянуть на свои часы – они исчезли. Зато раздался голос эмоционального двойника: «Я прибрал твою игрушку. Захочешь получить обратно – освободи меня!»

Вероника и Джеронимо скрылись в пробоине. Я вбежал туда, высоко поднимая ноги, стараясь не споткнуться о камни, и все равно упал еще дважды, второй раз – на труп.

Я не успел его толком рассмотреть. Убедился лишь, что это – не Вероника и не Джеронимо. Но кто тогда? Один из солдат, не успевший отойти вовремя? Бред. Мы прятались последними, у стены уже никого не оставалось. Да и не походил он на местных солдат – белый комбинезон, маска…

Еще один труп, вернее, его верхняя половина, валялся поодаль, и, кажется, я успел заметить третий, прежде чем в спину ударила взрывная волна и уши заложило от грохота.

Мы вырвались. На полном ходу вылетели из развороченного проема и повалились на знакомый и едва ли не родной серый снег.

– Да отстань ты от меня, корова жирная, – проворчал Джеронимо, выпутываясь из-под Вероники. – Спортишь кактус – я тебе его в глотку заколочу, ясно, предательница?

У меня еще шумело в ушах, перед глазами плыли разноцветные круги, а Джеронимо уже подскочил и уверенно зашагал куда-то по твердому насту.

– Это че? – раздался незнакомый голос. – А? Там че такое было, а? Пацаны, вы как?

Я привстал и повернул голову на голос. Показалось, что это – некий изысканный глюк, или дежавю, или еще какой фокус подсознания. Но все выглядело – реальнее не придумаешь. Самый настоящий Джеронимо, сжав кулаки, подходил к самому настоящему, пусть и неоправданно огромному бронетранспортеру, из боковой двери которого выглядывал солдат в точно таком же, как у нас, белом комбинезоне и с автоматом за плечом.

– Я тока вмазался – думал, галюны пошли, – продолжал солдат. – Че было, а?

– Сам иди глянь! – рявкнул Джеронимо. – Только автомат оставь, а то снова жахнет.

Солдат в странном приступе послушания оставил автомат в салоне и спрыгнул на снег.

– И пойду, и посмотрю, – бормотал он, нелепо семеня к чернеющему разлому.

Джеронимо, как ни в чем не бывало, запрыгнул в открытую дверь и, не оглядываясь, махнул рукой. Вероника от него не отставала. Я заскочил последним.

– Дверь захлопни – не май месяц, – бросил мне Джеронимо, уже устраиваясь на одном из четырех главных сидений у приборной панели.

Я захлопнул дверь и услышал шипение воздушного фильтра, оборвавшееся раньше, чем хотелось бы. Впрочем, я все равно не торопился снимать маску – внутри бронетранспортера не работало освещение, так что ночное видение пришлось весьма кстати.

Я огляделся. Бессмысленность этой махины могла посоперничать только с ее колоссальностью. Растяни посередке сеть – и можно играть в волейбол полным составом. Руль и педали обнаружились посередине гигантской приборной панели. Между четырьмя креслами – метровые промежутки. Но самое странное – велотренажер, стоящий за спинками кресел.

– Мы едем, или что? – возмутился моему замешательству Джеронимо. – Движок гудит, бензин горит. Давай уже, покрути баранкой!

Вероника выбрала место крайнее слева. Брезгливым движением cбросила с сиденья шприц и упаковку с ампулами.

Я скинул мешок и со вздохом уселся за руль. Все было странно. Ни одна лампочка на панели не светилась, впереди вместо стекол – глухая стена брони, круглый экран радара оставался черным. Хорошо хоть перед глазами болталось нечто вроде перископа. Я прильнул к окуляру и увидел белый снег и черное небо.

– Ну и куда ехать? – спросил я, положив руки на руль.

Джеронимо вынул смартфон, вскользь ругнувшись на малый заряд батареи, и запустил компас.

– Север – там, – заявил он, ткнув пальцем влево. – Значит, туда! – указал прямо. – На восток.

И добавил, наградив Веронику уничижительным взглядом: