Порочный круг - Роджерс Розмари - Страница 48

Откуда такое неожиданное напряжение? Почему Ив скованна и явно отдаляется от него? За свою жизнь Брент поимел безумно много женщин, чтобы понять сразу: пусть Ив машинально пытается подстроиться к его ритму, ничего не выйдет… Ни сейчас, ни, возможно, никогда. Исступленная необузданная злость собственника затопила Брента. Что творится в ее сердце, за плотно сомкнутыми веками? Ну что ж, он не собирается ждать ее, и в задницу весь этот бред насчет самоконтроля, необходимости сдерживаться, не давать себе волю, пока женщина не кончит. Разве Сильвия не твердила ему снова и снова:

— Кончай, дорогой, кончай, когда подкатит, когда захочется, когда прижмет, ведь самое главное — сознание, что ты делаешь это во мне! Не бери в голову!

И он всегда следовал ее совету, нимало не заботясь, достигла ли оргазма женщина, которая в ту минуту находилась под ним, на нем или рядом! Вся эта чушь ему по барабану! Не получила свое, тем хуже для нее! Иногда он, впрочем, предпочитал обождать и не торопиться, но лишь потому, что в этом случае разрядка получалась куда мощнее, а наслаждение — почти мучительно-утонченным. Но Брент всегда заботился только о себе; Сил оставалась единственной женщиной, чьи чувства были ему небезразличны.

И теперь, сознавая, что Ив не готова принять его, Бренту отчего-то страстно захотелось узнать, как будет в следующий раз, так и подмывало поскорее кончить, чтобы поговорить с ней, попытаться разрушить чертову стену, которую она ухитрилась возвести между ним и собой.

Подведя руку под ее упругие ягодицы, Брент приподнял Ив повыше и с силой вошел в нее. Но Ив лишь что-то протестующе пробормотала, когда Брент стал наконец извергаться, пульсировать в ее влажных недрах: спазм за спазмом, толчок за толчком. И тогда она открыла глаза, с каким-то извращенным любопытством желая увидеть его лицо. Забавно, как по-разному ведут себя мужчины в такие моменты. Большинство охают, громко стонут или что-то выкрикивают, совсем как Дэвид. Тот вечно повторял:

— О Господи, Ив! Беби, сучка бешеная, да ты чертовски хороша!

Но Брент не издал ни звука, лишь напрягся и задышал чуть чаще, прикрыв на мгновение глаза. Вот и все. Будто ничего не произошло, и этот миниатюрный взрыв страсти в ее теле был не чем иным, как бездумным выбросом горячей спермы. На красивом бесстрастном лице не отразилось никаких эмоций.

Он откатился в сторону, закурил, и они долго лежали молча, едва соприкасаясь бедрами.

Из невидимых колонок лилась музыка Баха, и Брент, не спрашивая согласия Ив, протянул ей сигарету и щелкнул зажигалкой. Язычок пламени на миг высветил его лицо, прежде чем комната снова погрузилась в темноту. Ив в который раз невольно отметила, как он красив, а черты лица слишком совершенные, слишком классические, чтобы принадлежать обычному человеку. Недаром, впервые увидев Брента, она подумала, уж не «голубой» ли он. Впрочем, это до сих пор неясно; вполне возможно, он скрывает свои пристрастия или попросту бисексуал, таких теперь хоть пруд пруди, и этим даже принято хвастаться.

Однако в его облике сквозила какая-то необъяснимая чистота, а тело послужило бы идеальной моделью скульптору — ему бы стать кинозвездой или манекенщиком, неприязненно подумала Ив. Словно ожившая греческая статуя, а ведь древние мастера куда более трепетно и почтительно относились к юным богам и сатирам, нежели к женщинам, пусть даже и богиням. Но почему она позволила вовлечь себя в эту чудовищную авантюру и что делает в постели с Брентом Ньюкомом, можно подумать, кроме него, других мужчин нет! И, кстати, странно, что он сам вышел из образа! Подобные поступки просто не в его характере. Она с самого начала поняла, что он старается сдержаться, проявить терпение, и это было поразительнее всего. По какой же причине ему так необходимо жениться на ней? Ведь правды он не сказал!

— Ты так и не кончила, верно? — сухо, почти отчужденно бросил Брент, и Ив потрясенно сообразила, что даже в нем нашлось достаточно человечности, чтобы справиться о такой, казалось бы, чепухе. Зато он не постеснялся быть с ней честным, и она должна ответить тем же, пусть даже и заденет его самолюбие. Не важно! Вряд ли кому-то удавалось вывести Брента из себя.

— Верно. Но какое это имеет значение? Должно быть, я просто не успела опомниться. Нью-Йорк меня вымотал, ты ошарашил, а появление Дэвида… кстати, ты знаешь про Дэвида?

Она ожидала уничтожающей язвительной реплики, однако Брент, усмехнувшись, потрепал ее по плечу.

— Интересно, остался ли в городе хоть один знакомый, который не слышал бы про вас с Дэвидом? — добродушно поддел он. — Ты все еще влюблена в него, Ив?

— Нет, — чересчур поспешно выпалила она. — Это совершенно необъяснимо, даже я не могу растолковать себе, в чем тут загвоздка. У нас ничего не вышло бы, теперь я это вижу. Я позволила использовать себя, а он, по-видимому, презирал меня за это. Только я была слепа и, наверное, не оставляла отчаянной надежды, что он… Почему я все это рассказываю тебе?

Брент пожал плечами:

— Возможно, потому, что я спросил, а тебе позарез надо было выговориться. Видишь, как легко быть искренней, когда относишься к собеседнику объективно и не заблуждаешься насчет его натуры?

Ив погасила сигарету, все еще гадая, как можно лежать обнаженной рядом с мужчиной, который только что оттрахал тебя, и как ни в чем не бывало обсуждать Дэвида?

— Кажется, я поняла, что ты имеешь в виду. Только не уверена, что способна судить о чем-то объективно. До сих пор ломаю голову, почему я согласилась приехать сюда. Что я тут делаю с тобой, Брент?

— Просто я привез тебя к себе, пользуясь твоей минутной слабостью, видя, как ты измучена и несчастна. Кроме того, ты захотела показать Дэвиду, что не нуждаешься в нем. И не забудь, я застал тебя врасплох, предложив выйти за меня. Я ничего не забыл?

Голос Брента оставался совершенно бесстрастным, равнодушно-холодным, но Ив почему-то показалось, что он бросает ей вызов. Она повернулась к нему, но наткнулась на непроницаемый взгляд и нахмурилась.

— Ты прав, но я окончательно запуталась. Пожалуйста, Брент, объясни еще раз. Почему ты сделал мне предложение?

— Потому что захотел, черт возьми! И не собираюсь вешать тебе лапшу на уши и морочить голову всем этим дерьмом вроде безумной любви с первого взгляда. Я действительно хочу тебя, Ив, даже сейчас. Есть в тебе что-то цельное и настоящее, чего я до сих пор не встречал ни в одной женщине. Не могу дать точного определения, но это не дает мне покоя, терзает день и ночь. Ты мучаешь меня день и ночь, а я к такому не привык. Думаю, ты нужна мне, как никто другой. И еще одно — ты никогда не лжешь и будешь со мной честна. Дерьмо, опять я разболтался! Иногда мне просто удержу нет. Как насчет тебя, Ив? Ты ведь воспитывалась в благочестивой католической семье? Почему не вышла замуж раньше?

— Потому что никогда не думала о браке! — огрызнулась Ив, отчего-то задетая его словами. — Хотела быть свободной, обрести себя и собственный путь, познать жизнь, вместо того чтобы читать о ней в книжках. Замужество всегда казалось мне ловушкой, клеткой, пока я не встретила Дэвида, и тут…

— Ты и впрямь надеялась, что он на тебе женится?

— Почему нет? Он с самого начала дал мне понять… то есть не хотел, чтобы я встречалась с другими. Звонил каждый день, повсюду таскал за собой. Если бы не та гнусная вечеринка в загородном доме Хансена и не подлая проделка этой стервы, Глории Рирдон, кто знает…

— Собираешься искать утешения в «если бы да кабы»? Вздор, куколка, сама твердишь, что он беззастенчиво тебя использовал, и я сам достаточно перебрал баб, чтобы знать, насколько легко запудрить вам мозги. Он когда-нибудь говорил, что любит тебя? Что ни с кем ему не было так здорово в постели? Наплести можно с три короба, детка, слова — товар дешевый. Чем же еще отличился Дэвид Циммер, помимо того, что вставлял тебе, когда был в настроении, и держал на крючке обещаниями? Да, Франси много чего порассказала о своем братце и о том, как он умеет обаять любую бабу!