Порочный круг - Роджерс Розмари - Страница 38

Утром, протрезвев и испытывая омерзение к самому себе, Брент приехал на виллу, которую снимал вместе с Сил. Как выяснилось, она и не думала расставаться с Моралесом. Они спали, обнявшись, на той кровати, где Брент так часто занимался любовью с Сильвией. Сползшие на пол одеяла открывали неприглядную картину: тяжелые груди Сил были сплющены отвратительно волосатым мужским телом.

Уязвленное тщеславие и раненая гордость не позволили Бренту выяснять отношения. Терзаясь злобой, ревностью и болью, он тотчас покинул виллу и снял квартиру на другом конце города. Он еще ей покажет!

И Брент сдержал слово. Уже через два дня он стал своим человеком в самых развратных и порочных кругах Рима, спал с мужчинами и женщинами, в зависимости от прихоти и каприза, не гнушаясь никакими извращениями и мерзостями. Он участвовал в гнусных шабашах, пробовал разнообразные наркотики и сделался главным героем бульварных листков.

Сильвия, хотевшая лишь наказать Брента, теперь сходила с ума от ревности: вместо того чтобы вернуться и пасть к ее ногам, он воспользовался случаем и бросил надоевшую любовницу. Несчастная отчаянно пыталась вернуть его: донимала звонками, засыпала письмами, закатывала публичные скандалы со слезами и криками. Брент оставался тверд как скала.

Как-то жарким летним днем Сильвия явилась к нему и принялась колотить в дверь, выкрикивая оскорбления, пока Брент не выдержал и встал на пороге. Завидев его, она разрыдалась и стала умолять опомниться.

— О Боже, неужели не понимаешь, что я люблю тебя? Я люблю тебя, Брент. Не мучай меня больше. Не терзай! Пожалуйста!

— Прости, ты первая начала. Сама говорила, что мне стоит получше узнать жизнь, Сил, а я еще только начал учиться. Уж поверь, в наставниках нет недостатка. И каких наставниках! Просто голова идет кругом! Повезло же напасть на золотую жилу! Да и способностей мне не занимать! — немилосердно издевался Брент, глумясь над Сил — над ее залитым слезами лицом, немолодым, оплывающим телом, растоптанной гордостью.

У нее перехватило дыхание, и Брент, будто забивая последний гвоздь в крышку гроба, бросил самое убийственное оскорбление:

— Все кончено, Сил. Найди себе другого жиголо, какого-нибудь жеребчика прямо со школьной скамьи, заметано?

— Ты в самом деле думаешь так обо всем, что было между нами, Брент? В самом деле?

Она уже не кричала и выдавливала слова едва слышно.

— Что ж, по-твоему, было? Может, мне вдруг понадобилась маменька, а тебе — сыночек? Скорее всего так оно и есть. Мне нужна была мать, а тебе? Кто требовался тебе, Сил? Молодой неутомимый стебарь? Чтобы трахал тебя с утра до вечера? А, какая разница в конце концов? Прости, Сил, но ты уже обучила меня всему, что знала сама. Пора идти дальше.

Он стоял на пороге, даже не подумав впустить ее. И тут за его спиной мелькнула девушка с недовольно надутыми губками. Сильвия знала эту французскую старлетку, игравшую второстепенную роль в ее последнем фильме.

— Cherie[9], в постели одной ужасно холодно!

Что-то в лице Сильвии, ее каменной неподвижности заставило Брента инстинктивно потянуться к ней. Наверное, он перегнул палку. Неужели надо было так безжалостно хлестать ее словами? Почему он так старался сорвать на ней злость?

— Сил…

— Ни… ничего, Брент. Прости. Все… все хорошо… то есть… кажется, я поняла. И больше не стану надоедать тебе, обещаю.

Сильвия повернулась, сбежала по ступенькам, стуча каблуками. Почему она вечно надевает туфли на таких идиотски высоких каблуках?

Брент сделал не слишком решительную попытку догнать ее, но девушка успела схватить его за талию. Жадные пальцы подбирались к промежности. Брент, пожав плечами, позволил увлечь себя в спальню. Он еще не насытился этим молодым, жарким, неистовым в страсти телом. К тому же она была не по годам опытной и знала, как ублажить партнера.

Они катались по постели в бесконечном чувственном танце под тихое жужжание кондиционера. Толстые звуконепроницаемые стены надежным коконом отгородили их от всего мира, и в комнате слышались лишь их тяжелое дыхание да несвязные восклицания.

А в это время на залитой солнцем улице под голубым южным небом разыгралась настоящая трагедия. Сильвия, перебегая мостовую, попала под колеса такси, вылетевшего из-за угла. Она умерла мгновенно, и примчавшейся бригаде «скорой помощи» осталось только увезти ее изувеченное тело. Брент узнал обо всем лишь на следующий день.

Несколько недель спустя, когда кошмары, преследовавшие его каждую ночь, стали невыносимо навязчивыми и пугающими, несмотря на все излишества, которыми он истязал себя, Брент Ньюком вернулся домой. В свои двадцать лет он чувствовал, что испытал и пережил все на свете; оставалось найти способ отвлечься, заставить себя ни о чем не думать.

Он поступил на службу в ВВС, потому что любил захватывающее дух ощущение полета, быстро дослужился до офицера и окончил курсы подготовки летчиков-истребителей. Получив свидетельство, Брент сразу же подал рапорт с просьбой о переводе во Вьетнам, где провел два года, в самый разгар войны летая на скоростных истребителях. Он скрывал от себя, что ищет смерти, и каждый день рисковал головой. Однако судьба хранила его, невзирая на все усилия попасть на тот свет. Выполнив воинский долг, Брент вернулся в Штаты, демобилизовался и снова стал свободным человеком. Правда, он освободился только от монотонности армейских будней в перерывах между полетами, но никак не от кошмаров и тех демонов, что терзали его душу. Полный решимости избавиться от них, он обратился к психоаналитику.

Визиты к аналитику не изгнали призрак Сильвии из сознания Брента, но он наконец смирился с тем, что произошло, научился жить с искалеченной душой, принимать себя таким, каков он есть. Никаких сожалений о прошлом, никаких самоистязаний. Когда что-то начинало его мучить, Брент старался объективно рассмотреть проблему со всех сторон и спокойно проанализировать. Со временем он даже привык думать о Сильвии, не испытывая особого чувства своей вины. Бедная, глупенькая, милая Сильвия! Знает ли она там, на небесах или в аду, что своей смертью навеки приковала его к себе?