Владыки Безмирья (СИ) - Громова Полина - Страница 11

Для начала я направился в учебный корпус. Я дождался перемены и, когда преподаватель вышел, вошел в класс. Так как никто еще не успел покинуть кабинет, я смог сразу оценить обстановку: ни Риды, ни Арси, ни Селейны на их местах не оказалось. Был Вен, сонный и скучающий, из чего можно было сделать, что о ночных происшествиях с участием Арси он еще ничего не знал.

 - Эй, Сэм, привет! - окликнул меня Глеф. Томман помахал рукой. -  А мы думали, куда ты запропастился! Ты как после вчерашнего? А Рида где? С ней все нормально?

 - Я в порядке, просто проспал. А Рида дома.

 - Дома? Так общежитие же...

 - Она у себя дома, у тетки, то есть. Нас там не было, когда пожар случился...

На слове «пожар» Вен было всколыхнулся, но когда понял, что новоявленный погорелец не сможет ничего добавить к тому, что уже известно, вовсе улегся на парту, положил голову на согнутые локти.

 - А ты чего так поздно? - спросил Томман и кивнул на дверь. - Сейчас этот вернется, возмущаться будет...

 - Не будет, - я подмигнул. - Я не собираюсь оставаться. Я так зашел, поздороваться.

Глеф только усмехнулся. Я вышел из класса. Сейчас хорошо было бы сходить к Риде (может быть, мне удалось бы добиться встречи с ней) или хотя бы к Селейне - узнать, все ли у них с отцом в порядке. Но Боггет однозначно запретил мне покидать территорию училища. Тон у него был серьезный, и на это наверняка были причины.

На улице стояла жара, было душно, и я не торопился туда. Я побродил по корпусу еще немного, попался на глаза старшему коменданту Олфи Снорроу по прозвищу Шнурок. Тот обрадовался, увидев меня.

 - А, вот еще один погорелец. Где ты был все это время?

 - Я поздно пришел, ночевал у мастера Боггета. А Рида домой уехала.

 - Она не пострадала?

 - Нет. Нас не было в здании, когда оно загорелось.

Комендант покачал головой.

 - Ох и везучие же вы, молодежь... Ты вот что, приходи после занятий в корпус общежития, место есть. А еще нужно документы оформить - ты можешь разовое пособие получить.

 - Спасибо, господин Снорроу.

Он кивнул и повернулся, чтобы идти по своим делам.

 - Не забудь зайти ко мне! - напомнил он напоследок.

Да, господин Снорроу. Я обязательно зайду. И крыша над головой, и денежное пособие мне сейчас очень пригодятся.

В столовой, где уже было известно о ночном пожаре, меня покормили бесплатно и сказали, что я могу и впредь в ближайшие дни рассчитывать на это, как и другие студенты-погорельцы. Все знакомые, кто мне только встречался, спрашивали, все ли в порядке со мной и с Ридой. Я, как заведенный, повторял одни и те же слова, выполняя распоряжение Боггета - старался быть на виду, хотя и не понимал, зачем это нужно.

 - Чтобы никто не подумал, будто бы ты прячешься, - пояснил Боггет, когда я спросил его об этом. Закончив занятия, он отвел злую и обиженную мантихору в бестиариум, окатился колодезной водой, насухо вытерся серым холостяцким полотенцем и, наконец, обратил внимание на меня. - Пойдем в дом.

Он шел первым, я следовал за ним, безотчетно разглядывая несколько мокрых волосков, прилипших к его спине, и думал о том, почему Боггет проявляет ко мне такой интерес. Мне от его внимания было, мягко говоря, не по себе.

Взглядом указав на лавку, инструктор сказал:

 - Садись и рассказывай.

Я сел. Задача передо мной была поставлена совсем не простая. Во-первых, мне нужно было решить, с какого момента начать рассказывать. Во-вторых, определить, во что следует посвятить Боггета, а о чем можно и умолчать. Подумав немного, я решил, что не стану пока пересказывать историю со вторым сердцем и странным магиком, а уход Риды спишу на мелкую бытовую ссору, спасшую нам жизнь: ведь Рида после этого собрала вещи и поехала к тетке, а я, чтобы немного остыть, пошел прогуляться.

 - Поэтому нас не оказалось в общежитии, когда взорвался котел, - объяснял я. - Когда пожар начался, я был далеко, но зарево увидел, пошел к нему, понял, что ничего из вещей спасти не удастся, и ушел.

 - Почему ты не пришел в училище? - спросил Боггет. Он достал кваса, налил себе и мне.

 - Я пошел к Риде. Хотел поговорить, извиниться... Но просто постоял у въезда в поместье и ушел. Я пошел к училищу. По дороге я встретил Арси и Вена с приятелями...

Дальше я решил ничего не скрывать. Я подробно рассказал о том, как мы с Арси нашли израненного всадника, отнесли его в лавку отца Селейны, как я получил странное распоряжение и как на лавку пытались напасть. Я сообщил Боггету, что обратился в стражу сразу же, ночью, и он одобряюще кивнул. А вот то, что было после этого, пересказывать было очень сложно. Наш с Арси поступок теперь казался мне вопиющей глупостью, которая каким-то неведомым образом окончилась кошмаром.

 - ...И тогда канцлер объявил Риввейну, что тот подозревается в государственной измене и арестовывается. Поднялась суматоха, я растерялся, как-то оказался на улице. А потом отправился в училище. Я не знал, что надо было делать, и...

Я сказал что-то еще, поймал себя на том, что оправдываюсь, будто бы в чем-то виноват. Я и в самом деле был виноват - в том, что бросил Арси. Я замолчал. Боггет задумался.

 - Не сходится, - произнес наконец он.

 - Что не сходится? - настороженно спросил я. Мне не понравилась мысль о том, что Боггет подозревал меня во лжи. Но он только устало поморщился.

 - Не обращай внимания, к тебе это не имеет отношения. Это все?

 - Да.

 - Ладно, - он поднялся с табурета, на котором сидел. - Иди сейчас к коменданту, пусть устроит тебя в какой-нибудь угол. Территорию училища тебе лучше пока не покидать.

Я встал тоже.

 - Мастер Боггет, что у меня на руке?

Он нахмурился, посмотрел на мое запястье, словно мог увидеть сквозь ткань то, что было спрятано под повязкой.

 - Это... Заклятье. Послание, заклятое особым образом. Прочесть его может только тот, у кого есть ключ - словесная формула или какая-то вещь. Но увидеть может каждый, кто владеет магией на продвинутом уровне или у кого есть специальный артефакт.

Я посмотрел на свою руку.

 - Я не вижу, - сказал я.

Боггет ухмыльнулся.

 - Может, оно и к лучшему. Все, иди. Помни, что я тебе сказал.

На том мы и разошлись. Я отправился к коменданту, и тот сразу же отвел меня в новую комнату, рассчитанную - чудо! - на одного человека. Комната была угловая, длинная и узкая, так что умещалась в ней только простая кровать и стол, приставленный к единственному окну. Но я был рад, что у меня снова есть крыша над головой, а соломенный матрас с подушкой и одеялом и сероватое казенное постельное белье так и вовсе делали меня счастливым. Понадобится, конечно, еще хотя бы одна смена одежды и книги, но это дело наживное. Кто бы мог подумать, что всего через несколько часов одиночество, столь редкое в условиях студенческого общежития, совсем не будет меня радовать...

Остаток дня я провалялся на постели. В училище вот-вот должны заговорить об аресте Риввейна-старшего, и хорошо было бы написать Риде короткую записку и отправить с кем-нибудь, но я так и не решился это сделать. Я отдохнул, немного успокоился. Но чувство тревоги так до конца и не оставило меня и к вечеру стало снова усиливаться. А в сумерках за мной пришли.

Когда я, лениво подумывая о том, что неплохо было бы пойти поужинать, стал проваливаться в дрему, ко мне в комнату постучали. Это был один из воспитателей. Он сказал, что меня хочет видеть ректор и мне следует немедленно к нему прийти. Я послушно поднялся с постели и пошел вместе с воспитателем, который отчего-то решил проводить меня. Скорее всего, ректор хотел поговорить со мной о вчерашнем пожаре, или, может быть, узнав о случившемся, в училище пришел мой отец. В любом случае, вряд ли меня ожидало что-то неприятное... Так я думал.

Подходя к кабинету ректора, мы столкнулись с двумя мужчинами в темных одеяниях, которых провожал один из помощников коменданта. Я старался не смотреть на них, но, когда воспитатель открыл передо мной дверь кабинета, я услышал пару слов, которым он перекинулся с помощником. Тихо, но отчетливо прозвучало: