Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные (СИ) - Демина Карина - Страница 3

Нкрума уже стар.

Не настолько, чтобы задуматься о последнем пути – и отец не думает, хотя старше Нкрума втрое – но пустыня благоволит к молодым. А он… слух ослабел. И он едва не наступил на песчаного паука, выползшего, чтобы поймать пару прытких медянок.

Мелочь, но пустыня состоит из мелочей.

Голоса песчаников.

И тяжелый гул вархашша, вынырнувшего на поверхность, чтобы остудить раскалившуюся за день шкуру. Помнится, было время, когда Нкрума вышел на охоту и ночь провел на гребне скал, высматривая, не поднимется ли где-нибудь песчаный фонтан. И уже почти уверился, что ночь пройдет бесплодно, как вархашш вынырнул прямо у подножия скал. Нкрума помнил, каков он был: огромен, размером с десантный шлюп.

Его шкуру покрывали шрамы.

Его когти вошли в гранит, точно якоря. А в фасетчатых глазах отразились и скалы, и луны.

Вархашш выполз на скалы, и Нкрума испытал одновременно восторг и ужас: по сравнению с этим чудовищем, разменявшим не один десяток циклов и утянувшим в пески не один десяток охотников, он, Нкрума, был мал и слаб.

И костяное копье, взятое данью древней традиции, уже не казалось грозным оружием.

Вообще оружием.

Нкрума испытал даже трусливое желание отступить. Солгать утром, что не дождался… это со многими происходит, но потом… потом вархашш выдохнул высокий столб песка и открыл дыхальца. Он вывалил полупрозрачные студенистые жабры, спеша вобрать ту редкую влагу, которая появляется в пустыне на рассвете.

И серая поверхность на глазах набухала.

Вархашш прикрыл глаза. И защитные пластины головогруди раскрылись окончательно.

И тогда Нкрума ударил.

Он напал молча, потому что в горле пересохло со страха, а оба сердца остановились… Нкрума целил в серый шар центрального ганглия.

В голове мелькнуло, что реакцией вархашш обладает отменной.

А тупые зубы его способны перетереть камни.

Удар лапы дробит гранит, что уж о костях говорить… да и вовсе, не дело это… глупость… не даром ночная охота официально запрещена. Слишком многие гибнут, пытаясь добыть шкуру вархашша.

Острие копья пронзило ганглий, и что-то лопнуло, обдав Нкрума вязкой слизью. Он же скатился по броне, стремясь оказаться как можно дальше от твари. Вархашш взвился…

…та охота была чудесной.

Тени старого города продавили песок. И Нкрума остановился, втянул ледяной воздух. Еще немного, и холод станет ощущаться, несмотря на плотную шкуру.

- Заставляешь ждать, - братец забрался на голову древней статуи.

Никакого уважения к истории.

Разлегся, лапы вытянул, хвостом перед носом твари неведомой махает – было в ней что-то от вархашша, правда, плоскомордого – и ухмыляется.

Довольный…

Подозрительно довольный.

- Где, - Нкрума постарался отдышаться.

- Стареешь?

- Старею, - признал Нкрума очевидное.

- Вот! И значит, самая пора пришла тебе жениться… ты же у нас чтишь древние обычаи…

- Не настолько.

В городе привычно пахло камнем. Почему-то запах этот, слегка влажный, терпкий, напрочь перебивал прочие. Да и звуки это место искажало.

Звук капающей воды.

Нкрума несколько раз пытался найти источник ее, но ни разу не прошел дальше лабиринта. И теперь звук этот вызвал почти непреодолимое желание отправиться навстречу ему.

Вода в пустыне?

Она есть, и Древние знали, где ее найти, так может быть…

- Отдай, - потребовал Нкрума, впрочем, не пытаясь дотянуться до брата. Но тот сам протянул визор:

- Держи. Но когда станешь помирать в одиночестве не вздумай меня обвинять.

- Что ты…

По-прежнему вспыхивали и гасли золотистые лепестки, но давешний голос замолчал, верно, обдумывая, сумеет ли он и вправду устроить личную жизнь Нкрума.

- Помни мою доброту, - братец зевнул.

- Ты… ты… сырое мясо? Я не ем сырое мясо!

- Начинай. Это пугает.

- И кровь не пью… что ты…

- Круонов считают дикарями, - наставительно заметил Гаджо. – Надо соответствовать.

- А снимок… Пустыни ради, что за снимок ты им отправил! Откуда он вообще на мамином визоре взялся?

- Вот не скажу, что и откуда берется на мамином визоре, - Гаджо широко зевнул и соскользнул на песок. – Но снимок хорош. В духе анкеты… и к слову, плащ первопредка тебе к лицу. А уж дубина… возьми ее с собой.

- Зачем?

- Мало ли… хорошая дубина всегда в дороге пригодится.

Нкрума подавил тяжелый стон. Дубина, по легенде, как и плащ, принадлежавшая Первопредку, чье имя оная легенда почему-то не сохранила, была тяжелой и годилась разве что панцири пустынных крабов ломать. Но вряд ли бы матушка одобрила этакое святотатственное использование родового артефакта, которым немало гордилось. И странно, что получив снимок – Нкрума сделал его, собираясь на ночную охоту – не содрала с непочтительного отпрыска шкуру. Не иначе, он тогда был далеко, а потом матушка не то, чтобы забыла – она никогда и ничего не забывала – но отложила расправу до удобного момента.

- Ты дальше читай… вообще я поражаюсь тебе, - Гаджо перелистнул страницу. – Никакой фантазии!

Зато у брата фантазии было с избытком.

- Это можно вернуть?

Перед Нкрума развернулся список… сто… сто двадцать… сто сорок…

- Сто восемьдесят три! – Гаджо выглядел донельзя довольным. – И это не считая подпунктов. Между прочим, я для тебя старался. Я очень удивлюсь, если им удастся найти девушку, которая будет соответствовать твоим требованиям…

- Требованиям?

- Читай, дорогой… в конце концов, ты у нас Адмирал, а не песчаный ежик… с ежиком возиться не стали бы…

- Рост… это же… три с половиной грата…

Нкрума поднял руку над полом.

- …размер ноги… ладно, это я понимаю… цвет волос… рыжий? Где ты видел рыжих самок? А цвет глаз… ты ненормальный.

- Читай-читай…

- Высшее образование… медицина… да какая женщина в своем уме выберет медицину? И отсутствие практики… сертифицированное признание внешних… ты безумец!

- Зато ты с чистой совестью сможешь сказать матушке, что агентство не справилось.

Анкету можно было удалить.

Или шепнуть представителю агентства, что не стоит вовсе обращать на нее внимание. Или… Нкрума пролистнул список.

Готовка?

Женщина хорошего рода, стоящая на кухне?

Уборка… чистка одежды… навыки штопки? Зачем, если прислуга справляется? С другой стороны… а может, прав братец?

Такую они не найдут.

И это даст Нкрума пару лет вожделенной свободы…

…а вода есть. И где-то очень близко. Быть может, сегодня выйдет добраться до источника?

Нкрума сунул визор в карман брюк.

Матушка, невеста… агентство, все это перестало быть важным, когда над пустыней поднялась четвертая луна. И свет ее окрасил останки древнего города алым.

Ночь – время охоты.

И Древние будут благосклонны к Нкрума…

В светлое будущее я въехала, точнее влетела, верхом на унитазе. В тот миг, когда серый, покрытый мелкими трещинами потолок туалете вдруг растворился в жемчужном сиянии, я только и подумала, что такого быть не может.

Сияние заполонило кабинку.

И в нем кривоватое зеркало, перечеркнутое трещиной – завхоз клялся и божился, что заменит его в пятницу, правда, привычно не уточнил в какую – пошло мелкою рябью, которая, однако, не помешала отразить мою озадаченную физиономию.

Нет, я слышала, что инопланетяне похищают людей.

Но чтоб из туалета…

И ладно бы правительственного, солидного, но наша контора, носившая гордое название «Прайм-тревел», вряд ли могла представлять интерес для внеземного разума.

Свет становился ярче.

В голове сама собой зазвучала музыка из «Секретных материалов», а меня неудержимо потянуло вверх. Вот тогда-то я на унитаз и запрыгнула.

Почему-то лицом к бачку.

И бачок этот, тоже, к слову, треснувший, мужественно перетянутый двойным слоем синей изоленты, запасы коей у завхоза были, видимо, неиссякаемый, обняла.

К сиянию добавилось гудение.