Алгол (СИ) - Капитонов Николай - Страница 9

Лакир помогай, ты же летун! Тянусь в сознании к памяти эргла. Отключаюсь от мира с надеждой на чудо. Инстинкты, где твои инстинкты, птенец? Мне страшно, ветер шумит в ушах, я всего лишь птенец не умеющий летать. Мне страшно, это мой первый полет я должен летать. Словно кровь от ударов сердца, магия, пульсируя, течет в мои крылья. Магия незнакомая, не похожая ни на что — родовая магия эрглов. Знание приходит вместе с магией, с ощущением полета, с чувством неба. Жесткие крылья меняют угол наклона и мое тело взметается ввысь, подталкиваемое магией. Мое тело несется ввысь. Я подставляю лицо встречному ветру, я ловлю его с наслаждением. Меня переполняют эмоции, эмоции птенца, обретшего крылья. Я упиваюсь полетом.

— Жинара, я летаю! Я понял, как! — кричу от счастья и открываю глаза.

Жинара справа от меня. На лице эрглы испуганное выражение она показывает мне руками, что нужно лететь вверх. Глупышка, я и так лечу вверх. Меня переполняет счастье полета. Где-то рядом должна быть скала, но я вижу лишь чистый горизонт. Я же прыгнул со скалы, где она? Делаю оборот вокруг своей оси, что за чудеса происходят. Смутная тревога закрадывается в сознание. Жинара толкает меня в сторону, сбивая скорость полета. Что с ней? Поднимаю взгляд вверх и в последний момент успеваю заметить поблизости каменную глыбу. Что за фигня, скалы не было, откуда? Останавливаюсь, чтобы осмотреться. Остров висит в небе! Нет никакого моря, эрглы живут на летающих островах. Твою мать, я даже не подозревал.

— Быстро назад, — кричит мне в ухо Жинара.

Я не против. Слишком много адреналина в крови. Тоску просто снесло. Я могу летать, я эргл, это особое знание ни с чем несравнимое. Я живу на летающих островах — круто.

Мое тело несется вверх, нужно найти скалу, с которой я прыгнул вниз. Взгляд шарит по проносящемуся мимо камню, когда мои крылья сковывает мертвая хватка.

— Доставьте нарушителя в камеру, — раздается строгий голос справа от меня.

— Я только попробовал, как пользоваться крыльями, — пытаюсь все объяснить.

— Шутник. Отключите его, чтобы не умничал.

Чувствую, как заклинание окутывает сознание. Почти провалившись в сон неразборчивое ворчание:

— Летать он учится……..

Игры кончились, понял я очнувшись. Камера была темной, маленькой и холодной. Каменные стены были оплетены сложными заклинаниями, в памяти Лакира таковых не было. Дверь из прочного дерева, в центре маленькое зарешеченное окошко. Еще одно в самом низу, наверное, для передачи еды. В углу ведро без крышки — туалет. Даже пустое ведро источало характерный запах. Я лежал на каменном полу, кровати здесь не было. Осторожно сканирую пространство магией хранителей. Я глубоко в скале, узкий проход охраняется. Один стражник неподалеку от моей камеры, второй дальше по коридору. Осматриваться дальше я не стал, могут заметить. Поздравляю, я умудрился серьезно вляпаться. Ничего, буду давить на амнезию, авось пронесет.

Заняться в камере абсолютно нечем. Решаю размяться, после долгой отключки. Удивительно, но нет головокружения, совсем. Такого просто не может быть. Я настолько за последнее время к нему привык, что нормальное состояние с трудом воспринимается. Зато так приятно чувствовать себя абсолютно здоровым. Если слияние сути с телом будет происходить в таком виде, я только за. Заложенные в меня знания магии активируются без труда и не вызывают дискомфорта. Оставляет желать лучшего скорость реакции. Я банально не привык пользоваться тем, что есть в наличии. Каждый раз мне нужно хоть и небольшое, но время, чтобы принять решение. Раз заниматься мне здесь больше нечем, буду проводить инвентаризацию в знаниях. Проведу время с пользой, так сказать.

— Отец, мне нужно сказать тебе что-то очень важное, — возбужденный голос Жинары выдает волнение эрглы.

— Пришла выгораживать Лакира? — без труда догадывается о ее просьбе Инларон.

— Нет. Я не собираюсь его выгораживать. Я хочу, чтобы ты знал, что его полет — моя вина. Он потерял память и не помнил, как летать. Представляешь, он забыл, как летать.

— Хорошо, не полезет в поток без спроса.

— Отец, он эргл. Да, он совершил глупость, но эргл без крыльев, это слишком жестоко.

— Он ведь знал о запрете?

— Знал, — не стала врать Жинара. — Только вспомни себя птенцом и свой первый полет? Он радовался крыльям, словно обрел их впервые. Я летела рядом с ним и видела его эмоции.

— За то, что летела рядом с ним, я тебя простил. Даже публично наказывать не буду. Пришлось объявить, что ты спасала непутевого брата. Радуйся, отделалась легким испугом.

— Лакир, не плохой парень, только немного запутался. Не суди его очень строго.

— Он сам понимает, что натворил?

— Понимает, что что-то нарушил. Он действительно потерял память. Представляешь, спросил, где наша мама.

— Так и спросил?

— Да.

— Про меня тоже?

— Нет, тебя и братьев помнит, меня узнал. Про маму и вдовьи острова не знал ничего. Он не помнит элементарных вещей, а сложные факты из истории или заклинания знает. Его память повреждена странным образом.

— Это вообще он? Может проклятый ветер унес моего сына, подставив на его место чужака?

— Нет. Он вспоминает яркие события из нашего детства, о которых только мы с ним знали.

— Я учту, что он потерял память.

— Отец, пожалуйста, — сложила в просящем жесте ладони Жинара.

— Не ной. Постараюсь быть объективным.

— Можно мне с ним увидится?

— Нет. Он должен осознать свои проступки. И вообще тебе пора на занятия, — Инларон обнял дочь и поцеловал ее в лоб. При всей строгости владыка любил своих детей, но лишь изредка мог себе позволить проявление этой любви.

Владыка неба с высоты своего трона смотрел, как помещение заполняется эрглами. Трон был сделан на специальном возвышении, чтобы крылья сидящего на нем эргла не касались пола. Спинки не было предусмотрено, приходилось поддерживать осанку магическими усилителями. За день спина изрядно уставала, без поддержки тут никак не обойтись.

Зал наполнялся привычным шумом от тихих перешептываний. Инларон ждал, он умел ждать. Вот и сейчас, пленника держали в камере четверо суток, чтобы он успел осмыслить, что совершил. Скоро выяснится, достоин ли он хоть малейшего шанса на облегчение своей участи. Никому не позволено нарушать приказы Владыки. На этом держится его власть, и он не отступится от своих принципов.

— Владыка, все собрались, — тихо шепнул советник.

Инларон и сам видел, что все на месте, можно начинать рассмотрение дела.

— Введите нарушителя, — громкий голос, прозвучавший с вершины трона, заставил всех замолкнуть.

Неприметная тень мелькнула у входа, чтобы передать распоряжение стражникам. Через пару минут пленник будет у подножия трона. Посмотрим, какое оправдание он найдет своему поступку, — подумал про себя глава рода.

Пленник вместе со следовавшими за ним стражниками, шел тихо, почти бесшумно. Петля, накинутая на шею, соединялась с руками задержанного, чтобы блокировать доступ к магии. Сейчас он был беспомощен, словно обычный человек. Без таких предосторожностей никак не обойтись, за долгие годы правления случалось всякое.

Конвоир положил ладонь на плечо арестанта, заставляя остановиться в пяти шагах от трона. Чтобы посмотреть на Инларона, ему придется высоко задирать голову. Подсудимый посмотрел на своего судью. Веревка на шее натянулась, но он не придал этому значения. Взгляд зеленых глаз не содержал раскаяния, наоборот, в нем был вызов. Вызов кролика тигру. Наверное, он сознательно так себя вел, глупец. Ведь совсем еще молод, зачем губить свою жизнь? Ох уж этот максимализм птенцов.

— Ты знаешь за что задержан? — голос Владыки неба гремит как раскат грома.

— Да, — голос внизу тонкий и мелодичный.

— Ты знаешь, какое наказание полагается за нарушение?

— Как-то подзабыл, амнезия. Головой стукнулся, — в голосе пленника ни капельки страха или уважения к эрглу. Инларон мог простить отсутствие страха, но отсутствие уважения не останется безнаказанным. Молодой глупец только что подписал себе приговор.