Выбери любимый жанр

Один день Аркадия Давидовича - Черкасов Дмитрий - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Достопочтенные Глюк и Телепуз, коих в то теплое июньское утро жены откомандировали в сопровождение отпрысков на экскурсию в зоопарк, остановились перед большим вольером, на ограде которого висела изрядно проржавевшая, но пока еще читаемая табличка «Братец Кролик», придвинули своих сыновей-одногодков поближе к сетке рабица, опоясывающей загон, и уставились на толстого вислоухого кроля, мирно посапывающего в своем окрашенном в салатно-зеленый цвет фанерном домике.

Разомлевший и обленившийся грызун валялся на боку, выставив наружу щекастую усатую морду, и со стороны напоминал задремавшего жирного дежурного в каком-нибудь районном отделе милиции. Для полного сходства кролю не хватало только серой фуражки с треснувшим козырьком, мятого и испещренного пятнами от портвейна кителя с майорскими погонами на плечах, кобуры с нечищеным лет десять «макаровым» на поясе и тяжелого перегарного духа.

Аркадий Давидович Клюгенштейн, рост которого заметно превышал отметку в два метра, легко перегнулся через невысокую ограду, протянул мощную волосатую руку, одним ударом которой он был способен нокаутировать годовалого бычка, и аккуратно постучал костяшками пальцев по жестяной крыше домика.

– Эй, братан, просыпайся... Мы на тебя посмотреть пришли...

Кроль и ухом не повел.

– Может, он сдох? – предположил Григорий Штукеншнайдер, статью и габаритами ничуть не уступавший другу Аркадию.

– Не, вон, блин, усами шевелит, – Глюк покачал головой.

– Ну и что? – Не согласился Телепуз. – Это, блин, еще ни о чем не говорит... Помнишь, я тебе рассказывал про того барыгу, который с Горынычем поспорил, кто больше выпьет [3]? Ну, блин, который помер?

– Помню, конечно, – закивал Клюгенштейн. – Такое, блин, трудно забыть...

– Так вот, – Штукеншнайдер переступил с ноги на ногу, – Данька рассказывал, что у того, блин, усы и после смерти шевелились... Типа, под стол упал, блин, подергался децл [4] и затих. Но усишками еще долго шевелил... И регулярно, блин. Полежит-полежит спокойно, потом усами пошевелит и снова застывает...

– Как это так? – удивился Клюгенштейн.

– Ну, не зна-аю, – протянул Телепуз. – Но факт, блин, удостоверен лично Горынычем.

Братки помолчали, отдавая должное Даниилу Колесникову по кличке Горыныч, всегда отвечавшего за любое свое сказанное слово, по причине чего его сильно боялись нечистые на руку подшефные бизнесмены и очень не любили сотрудники правоохранительных структур. Ибо, если заслуженный браток говорил, что «порвет барыгу, как Тузик грелку», можно было не сомневаться, что именно так оно и будет. И никакое ментовское окружение выбранную жертву не спасало, получая по башке вместе с охраняемым коммерсантом.

Правда, стоит отметить, что Горыныч был весьма незлобив и крайне редко прибегал к физическим мерам воздействия на бизнесменов.

– Папа, я хочу мороженного! – сынок Телепуза дернул за руку папашу.

– Я тоже! – Клюгенштейн-младший поддержал товарища по играм.

– Ну, идите, блин, и купите, – Аркадий поправил висящий на шее отпрыска золотой могендоид [5], вытащил из кармана какую-то купюру и сунул подрастающему поколению. – Вон лоток...

Детишки потопали к передвижной тележке с мороженным.

– Не, всё таки не сдох, – Глюк ткнул пальцем в кроля, перевернувшегося на другой бок и явившего миру округлое, покрытое светлым мехом брюшко. – Целиком, блин, шевелится...

– Жирный какой! – Причмокнул Телепуз. – Прям просится на вертел...

– Ты это брось! – нахмурился Аркадий. – Тут, блин, зоопарк, а не гастроном...

– Да я ничего, – вздохнул Григорий.

Однако по его лицу было видно, что он с трудом отогнал от себя светлую мысль о поимке кроля, выносе тушки с территории зоопарка и приготовлении жаркого где-нибудь на ближайшем мангале у Петропавловской крепости.

От лотка с мороженным донеслись возмущенные крики продавщицы, отказывавшейся принимать у детишек в качестве оплаты за две сахарные трубочки новенькую стодолларовую банкноту.

Телепуз и Глюк синхронно развернулись.

– Эй, коза! – зычно рявкнул Клюгенштейн. – Ты чё скандалишь?

Мороженщица осеклась и уставилась на братков маленькими выпученными глазками, под одним из которых темнел свежепоставленный синяк.

– Папа! – завопил мелкий Телепуз. – У тети сдачи нет!

– Так пусть сходит, разменяет! – предложил Штукеншнайдер. – Мы подождем!

Мороженщица выпятила нижнюю губу и фыркнула.

– Щас! Сами идите, если хотите!

Братки переглянулись и медленно двинулись к тележке с изображением веселого пингвина, на белой грудке которого чья-то шаловливая рука выцарапала свастику.

Лоточница принадлежала к низовому звену коммерческих структур, и разбираться с ней Телепузу и Глюку было не по чину. Кроме того, не хотелось омрачать выходной день забрасыванием тележки с мороженным, куда предварительно должна была быть помещена продавщица, в близлежащий водоем.

– Ишь, чего удумали! – разошлась торговка, завидев появившегося в конце аллеи местного милицейского сержанта и почувствовав свою полную безнаказанность. – Детям валюту раздають! А, может, она фальшивая?!

– Я те дам – фальшивая! – разгневался Клюгенштейн, час назад снявший тысчонку бакинских [6] со своего счета в солидном банке, дабы не испытывать недостатка средств на проведение культурного досуга. – Ты на кого, блин, гонишь, коза?!

Покачивающееся тело стража порядка добрело почти до лотка, помотало головой, на которой задом наперед сидела мятая запыленная фуражка, промычало нечто невнятно-доброжелательное и ничком упало отдохнуть на газон, звякнув стволом короткого автомата о выступавший из травы камень.

Лоточница прикусила язык.

Подмога в серой униформе находилась в свойственном большинству правоохранителей неадекватном состоянии. Причем от дня недели или времени суток сие состояние никак не зависело – милиционеры так же бодро нажирались с самого утра как в воскресенье, так и, к примеру, вечерком по понедельникам или по средам.

Телепуз язвительно ухмыльнулся:

– Ну, что, блин, сама побежишь менять или тебе ускорение придать?

– А кто товар постережет? – вяло засопротивлялась продавщица, понимая, что бежать так и так придется.

– Мы и посторожим, – предложил Клюгенштейн.

Лоточница закатила глазенки, хлюпнула носом и засеменила к воротам зоопарка, всё время оглядываясь на застывшие у тележки с продуктом фигуры.

Телепуз присел на корточки возле тела сержанта и аккуратно перевернул того на спину.

– В хлам, – констатировал Глюк, поглядев на вывалившийся изо рта еще довольно молодого милиционера язык цвета свежераздавленной сапогом креветки и неравномерно разрумянившиеся щеки, выдававшие вторую стадию алкоголизма, открыл крышку лотка и извлек эскимо на палочке. – До вечера не очухается...

Отпрыски также сунули носы в разверзшиеся недра передвижного холодильника.

Телепуз поднялся во весь рост и окинул суровым взором окружающую действительность. Свидетелей, за исключением парочки печальных грифов, унылого горного козла и семейства зебр, не наблюдалось. Браток наклонился и осторожно стащил с плеча бесчувственного тела ремень АКС-74У [7].

Глюк заинтересованно посмотрел на коллегу.

Штукеншнайдер еще раз огляделся, широко взмахнул дланью и отправил сержантское оружие в полет через стену зоопарка. Давно нечищеный и изрядно поцарапанный автомат прошел по крутой дуге над кустами сирени, буквально в сантиметрах разминулся с нависшей над оградой ветвью старого тополя и плюхнулся аккурат посередине заросшего бурой ряской пруда.

Булькнуло...

– Пистолет не забудь, – посоветовал Аркадий, обдирая с эскимо золоченую фольгу.

вернуться

3

См. роман Д. Черкасова «Канкан для братвы» (прим. редакции)

вернуться

4

Децл – немного (жарг.)

вернуться

5

Могендоид – кулон в виде шестиконечной Звезды Давида.

вернуться

6

Бакинские – доллары (жарг.) (Здесь и далее – примечания Автора)

вернуться

7

АКС-74У – автомат Калашникова специальный укороченный. Калибр – 5,45 мм, длина со сложенным прикладом – 490 мм, длина ствола – 200 мм, начальная скорость пули – 735 м/сек. , емкость магазина – 30 патронов 5,45х39, снаряженная масса около 3 кг, рабочая дальность прицельной стрельбы – до 100 м.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы