Трегуна (СИ) - "Ди Карт" - Страница 35

— То есть… — голос Амиры стал звучать недоверчиво и даже несколько враждебно, — чтобы получить деньги, заработанные моим мужем на благо семьи, мне нужно будет всякий раз вам доказывать, что эти деньги мне нужны?!

— В целом, да. Мэм, я хорошо понимаю, что это может не соответствовать вашим ожиданиям, но так работает конструкция траста, учрежденного Крисом. И позвольте заметить, что в дополнение к деньгам и другому имуществу, которые вам причитаются по завещанию, и к вашему основному заработку по месту работы, дополнительный ежемесячный бонус в сумме 15 тысяч долларов позволяет вести более чем полноценную жизнь.

— Звучит несколько безапелляционно, не так ли?

— Я не считаю себя вправе это комментировать. Наша обязанность — исполнять поручение Криса. И мы будем это делать.

— А могу я взглянуть на какие-то документы, которые Крис составил, когда учреждал этот свой траст? Может быть, я захочу, чтобы мои юристы посмотрели их…

— Извините, но как я говорил ранее, эта информация является конфиденциальной. Большего, чем было только что вам сообщено, я сказать не могу. Если по каким-то причинам в ближайшие два рабочих дня вы не получите 15 тысяч долларов, можете позвонить мне по телефону, который у вас определился, и попросить соединить вас со Стивеном Бернардом. Всего хорошего.

— Побег? — удивленно переспросил молодой человек.

— Ты меня слышал, Рик, — улыбнулась Мали. — И не говори, что это не так.

— Я даже и не знаю, как мне реагировать на это…

— Никак. Ты не на допросе. Захочешь — расскажешь. А сейчас пойдем лучше продолжать отмечать день города.

Мали нежно взяла его за руку и повела за собой на центральную площадь, которая, несмотря на поздний час, была наводнена танцующими людьми. Начав медленно покачиваться под музыку, она приблизилась к молодому человеку и положила руки ему на плечи. Немного нервничая, он обнял ее за талию, прижался к девушке и прикрыл глаза. Она уткнулась носом в его легкую льняную цветастую рубашку и погладила парня по волосам, а затем откинула голову, закружившись в танце. Он сжал руками ее спину и притянул к себе. Еще мгновение — и их губы осторожно коснулись друг друга. Он ощутил тонкий вкус коктейля на губах Мали и жадно впился в них.

«Проверьте личную почту», — на телефон Марты Трегуна пришло сообщение с незнакомого номера.

«Это еще что за чертовщина!» — подумала Марта и села за компьютер.

Помимо рекламных рассылок, она увидела во входящих сообщение трехдневной давности:

«Дорогая Марта! Пожалуйста, дочитайте это сообщение до конца. Это не шутка и не развод. Во вложении к письму вы найдете адрес и подробную инструкцию, как до нас добраться. Я не имею возможности объяснить вам, в чем дело, но настоятельно рекомендую приобрести билет на самолет и приехать к нам. Можете не отвечать на это письмо — я все равно ответ не прочту, потому что аккаунт, с которого оно пришло, будет удален еще до того, как вы откроете это сообщение. Вы можете проигнорировать мое письмо, и мы с пониманием отнесемся к этому решению. Но, Марта, если вы приедете к нам, то ручаюсь, что не пожалеете. Жалеть вы будете, если отправите его в корзину и забудете про него. Мы будем ждать вас в любое время дня и ночи. Приезжайте, пока еще возраст и здоровье позволяют вам переносить дальние перелеты».

Опешив от прочитанного, Марта сняла очки и взяла в рот дужку. Может быть, таким странным образом с ней пытается связаться человек Мак-Ивора, чтобы показать ей из-под полы материалы уголовного дела Криса? Нет, глупости — судя по адресу и координатам, которые она прочла во вложении к электронному письму, анонимный собеседник предлагал ей проделать расстояние в тысячи километров, а вероятность того, что уголовное дело возят по всему белу свету, явно стремится к нулю. Тут Марта вспомнила, как в бытность работы судьей она рассматривала апелляционную жалобу одного предприятия тяжелой промышленности, которое длительное время в нарушение закона и всех возможных санитарных норм осуществляло захоронение отходов в землях, предназначенных для частного строительства. Несмотря на бесчисленные обращения природоохранных организаций, делу принципиально не давали ход, возвращая жалобы без рассмотрения под различными предлогами. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — как оказалось в дальнейшем, природоохранный прокурор неплохо грел руки на том, что предприятие с его молчаливого согласия загрязняло земли, ежегодно экономя на нормальной утилизации сотни тысяч долларов. Лишь когда трое жителей поселка с перерывами буквально в несколько месяцев скончались от одного и того же онкологического заболевания, и сначала местные, а затем и национальные СМИ обратили внимание на эти подозрительные смерти, дело со скрипом сдвинулось с мертвой точки, ведь если жалобу при большом желании можно «потерять», то три трупа никуда не денешь. Пару лет ушло на то, чтобы следствие воссоздало всю картину коррупционного взаимодействия менеджмента предприятия с прокуратурой и с местной санитарной службой, благодаря чему дело получило еще больший общественный резонанс. К тому моменту онкологические заболевания в той или иной степени диагностировали еще у одиннадцати жителей поселка, двое из которых так и не дожили до привлечения виновных лиц к ответственности, и по ходу движения дела количество выявленных случаев заболевания только росло. Пока одна за другой со своих теплых мест слетали «шишки», крупнейшая юридическая фирма региона сумела убедить жителей поселка выступить с коллективным иском против предприятия, дела у которого обстояли уже из рук вон плохо — результаты расследования закрепили за предприятием негативный имидж, и это привело к резкому оттоку корпоративных клиентов, ибо когда компания публично провозглашает в качестве своих ценностей социальную ответственность и заботу об окружающей среде, она не может себе позволить продолжать закупать товары у поставщика, уличенного в смертоносной атаке на людей и природу. Постепенно некогда популярная продукция предприятия перестала пользоваться спросом, товары простаивали на складах, а само предприятие генерировало убытки. Удовлетворенный судом коллективный иск на 200 миллионов долларов окончательно поставил под сомнение дальнейшую жизнеспособность этого бизнеса, и предприятие подало апелляционную жалобу. Адвокаты накатали многостраничный документ с подробнейшими доводами в пользу урезания цены иска, пустив в ход и ссылки на прецеденты, и доказательства противоречивости в показаниях жертв загрязнения, и воззвания к апелляционному суду, что де оставление в силе столь высокой компенсации уничтожит бизнес, а регион потеряет своего самого крупного налогоплательщика. Но не только предприятие было недовольно решением суда — претензии высказали и истцы, указав в своей апелляционной жалобе, что судья назначил неоправданно мягкую компенсацию за пять трупов и два десятка в прямом смысле слова искалеченных жизней. Незадолго до заседания по апелляционным жалобам истцов и ответчика Марта Трегуна обнаружила на столе в своем кабинете желтый конверт, в котором находился листок с аккуратно напечатанным текстом. Там говорилось про то, что ее сын столкнулся с серьезными проблемами юридического характера, но не решается сообщить об этом своей матери, и если она хочет помочь ему, ее будут ждать на парковке одного из бизнес-центров. В то время Джозеф и Мария испытывали серьезные трудности в семье — часто и без особых причин ссорились, даже ставили ребром вопрос о разводе. Марта не могла не замечать подавленного состояния сына, который, не желая посвящать мать в семейные дела, отвечал абстрактными отговорками на любые ее вопросы о том, все ли в порядке. В иной раз письмо в желтом конверте Марта восприняла бы как провокацию, попытку давления на суд, но сейчас ее бдительность была затуманена. С сыном могло случиться все что угодно — наркотики, смертельное ДТП, причинение вреда здоровью пациента… Чего только она не видела, листая том очередного дела! В указанное в анонимном послании время Марта приехала на парковку, вышла из машины и направилась к паркомату, но не успела добраться до него, потому что кто-то настолько резко накинулся на нее со спины и больно схватил за шею, что она не могла ни вскрикнуть, ни вымолвить и слова, издав лишь сиплый хрип. «Это лучшее, что вы могли сделать — прийти сюда, — услышала она язвительный тихий мужской голос, — потому что иначе нам пришлось бы ломать руки вашему сыну, а нам очень не хочется опускаться до крайностей. Размер компенсации должен быть снижен. Во сколько раз вы его снизите, столько пальцев Джозефа останутся неотрезанными». Хватка ослабла, послышались быстрые шаги, звук которых становился все тише, и Марта, постоявшая несколько секунд в шоке от произошедшего, быстро обернулась. Никого. «Суки», — подумала она, приложила ладонь к шее, точно убеждаясь в ее целостности, и пошла назад к машине. Через месяц, заканчивая рассмотрение апелляционной жалобы, она сделала большую паузу перед вынесением решения. Пауза была настолько долгой, что адвокаты сторон даже приоткрыли рты в ожидании того, каким будет вердикт, ведь не каждый день апелляционный суд подтверждает или, наоборот, отменяет взыскание двухсотмиллионной компенсации. «Я достаточно сегодня услышала, — наконец начала Марта, — чтобы прийти к выводу о том, что суд первой инстанции ошибся с размером компенсации. Я отменяю это решение и выношу новое — о взыскании с ответчика пятисот миллионов долларов. Даю вам месяц на полную выплату», — молоточком она указала на адвоката предприятия, грозно посмотрела ему в глаза и с оглушительным стуком опустила молоток на подставку.