Скользкая дорога (СИ) - "Ди Карт" - Страница 61

Он пришел домой во втором часу ночи, сходил в душ и лег спать.

Через три дня я подошел к нему, обнял сзади и уткнулся носом в спину. Он коснулся моих рук. «На выходных я видел тебя с женщиной в кафе на пирсе», — шепнул я спокойно.

— Ты за мной следил?

— Ты же знаешь, что нет. Просто гуляли с девочками по набережной.

— И все это время ты молчал? — удивился он. — Как еще не лопнул, зная тебя-то!

— Я был уверен, что ничего серьезного. Просто интрижка.

— А зачем тогда завел этот разговор?

— Чтобы не было недосказанности.

— Ты прав в том, что это интрижка.

— А почему женщина? Ты что, планируешь брак по расчету?

— А тебя не смущает, что я много лет прожил с женщиной?

— Нет, не смущает. Но ты же сам говорил, что ты гей, пусть даже с небольшими вкраплениями гетеро.

— Ну, вот и считай, что ты видел реализацию этих вкраплений.

— А то, что между нами пропал интим? А то, что ты меня целуешь раз в неделю в щечку? Дома не бываешь?

— Эрик, я не твой муж…

— Да знаю я! Я и не претендую!

— Тогда и не веди себя, как жена.

— Я хочу только одно узнать.

— Спал ли я с ней?

— Нет. Хотя это тоже… Но нет. Ты не уйдешь от меня?

— Не уйду.

Но на следующую ночь он не пришел домой вовсе. Я делал вид, что ничего не происходит, а он делал вид, будто не понимает, что я только и думаю о том, где его носило. Когда его отсутствие по ночам стало систематическим, я вызвал няню, чтобы она посидела с тобой и сестрой, и занялся слежкой. Естественно, он проводил время с ней. Когда они заходили к ней домой, он заметил меня. Шепнув что-то ей и поцеловав в губы, он оставил ее у дверей дома, а сам пошел ко мне таким быстрым шагом, от которого не стоило ждать ничего хорошего.

— Ты совсем идиот? — прошипел он.

— Ты с ней собираешься жить? — сквозь слезы вымолвил я, и голос был таким слабым, что я даже себя толком не услышал.

— Быстро пошел домой!

— Пожалуйста!

— Я сказал — быстро! Возьми себя в руки и будь мужиком, в какое бы место ты ни давал!

Он развернулся и таким же быстрым шагом пошел за ней. Девочка моя, как бы я хотел, чтобы ты ничего подобного не испытала… Это нельзя передать словами. Это не просто тяжелое переживание измены. Кажется, как будто все силы земли восстали против тебя и беспощадно, с треском и искрами, ломают и корежат твою жизнь. Тебе хочется кричать, но голоса нет. Хочется плакать, но степень неприятия происходящего так велика, что даже слезы не текут…

Через несколько дней он вернулся. Позвал меня в спальню и закрыл за нами дверь.

— Эрик, кем ты стал?

— Отцом…

— Нет. Ты стал неврастеничкой. Ты стал бабой, от которой я в свое время сбежал. Где тот задорный Эрик, который сел ко мне в левипод и попросил денег? Когда он успел превратиться в наседку?

— Ты меня больше не любишь?

— Где тот Эрик, который отдал мне всего себя?

— У меня есть дочь, я не могу отдавать тебе всего себя…

— А она может. Ей не нужны ни дети, ни сопли. Она готова жить для себя и для меня.

— Да я только для тебя и живу! — разревелся я. — Я с ума без тебя схожу, скулю каждый вечер в ванной, чтобы девочки не слышали!

— «Чтобы девочки не слышали», — передразнил он меня. — Ты даже говоришь, как наседка. Ко-ко-ко!

— Ответь, ты любишь меня?

— Я не могу сказать «нет». Но, думаю, нет смысла говорить, что нам нужен перерыв.

— Скажи сразу, что уходишь от меня. Не нужно мне перерывов!

— А ты хочешь это услышать? И уверен, что не пожалеешь?

— Уверен, что пожалею.

— Месяц. Пока так.

Он вышел из спальни, а через полминуты я услышал, как хлопнула входная дверь.

Первые две недели прошли как в дымке. Я не ел, изредка пил, машинально кормил тебя, играл по инерции и плакал. Плакал постоянно. Сойти с ума мне не давали воспоминания о том времени, когда мы с ним были счастливы. Или, может быть, как раз они стали сводить меня с ума? Он был лучшим, что случилось в моей жизни. У меня раньше были молодые люди, но это все равно, что сравнивать спичку с огнеметом…

За это время он не позвонил, не написал. Жизнью твоей сестренки он тоже не интересовался. Наверное, постоянное нахождение в состоянии стресса и болезненных фантазиях о том, как было бы здорово повернуть время вспять, сделали свое дело — я запутался в мыслях и потерял над собой контроль. Помнишь, как в начале я рассказывал про попытку ограбить его? Я был в отчаянии, а в таком состоянии руководствуешься чем угодно, только не здравым смыслом. И сейчас случилось то же самое. Я пошел к ним. Дверь открыла она. Симпатичная женщина. Или девушка? Неважно.

— Добрый вечер! Вы к кому? — приветливо спросила она, приоткрыв дверь.

— Я… Мне…

— Боюсь, вы ошиблись, — все так же игриво звучал ее голос.

«Кто там?»

В дверях показался он.

— Эрик?! — он округлил глаза, а потом нахмурил брови.

— Вы знакомы? — удивилась женщина и шире открыла дверь, приглашая меня войти.

— Да, — растерянно ответил он, — это мой… Это…

— Я его муж, — сказал я четко.

Она уставилась на меня, а затем громко рассмеялась.

— А тут нет ничего смешного, — продолжил я. — Мы живем вместе уже довольно давно и воспитываем двоих детей. Двух девочек.

Она замолчала. Я ожидал, что она вот-вот развернется и заедет ему по морде, но она посмотрела на меня и сказала:

— А-а-а, так вот ты какой? Не знала, что тебя зовут Эрик. Да, я в курсе и про прошлый брак, и про детей, и про мальчика. А ты ничего так! Симпатичный!

Я был раздавлен… Она знала! Все знала! Ноги сами понесли меня к нему, и я вцепился в него, обнял и разрыдался: «Не уходи от меня! Умоляю! Я не буду без тебя жить!»

Он стоял не двигаясь и не зная, как себя вести.

— Я все сделаю! На все пойду ради тебя! Только не уходи! Мой хороший, мой любимый! Мой единственный! Мой самый лучший мужчина! Только скажи, чего тебе нужно, и я все сделаю! Все!

— И даже сдашь детей в приют?

Я оторопел и отодвинулся от него. Неужели он серьезно?

— Нет, — я был в растерянности, — детей в приют я не отдам…

— В этом и есть проблема. Мне не нужны они. И плаксивая кухарка вместо молодого страстного парня тоже не нужна. Без обид.

— Я не кухарка! — заорал я.

— И к тому же истеричка, — добавил он.

— Я воспитываю твою дочь! Свою и твою!

— А я тебя просил?

— Пожалуйста, умоляю тебя, ну пойдем домой! Там нас ждут наши девочки, наши дочери! Там наш дом! Пойдем? А? Ну пожалуйста?

Я смотрел на него, не веря, что человек, которого я люблю во много раз сильнее себя, сейчас стоит и ухмыляется мне в лицо.

— Ну пожалуйста, любимый мой… Ни она, ни один другой человек не будет тебя любить так, как я! Ну пожалуйста, — всхлипывая, бормотал я, когда он стал тихонько подталкивать меня к двери. — Ну пожалуйста… Ты мне очень нужен…

— А ты мне — нет, — сказал он, и в его голосе прозвучала решимость. — Извини меня. Прости. Мне жаль, что это все вот так закончилось. Я не хотел. Будь счастлив. Насчет дочери свяжусь с тобой потом.

— Ну пожалуйста… Пожалуйста, — шептал я, когда за мной захлопнулась дверь.

Какое-то время я просидел у закрытой двери, что-то бормоча себе под нос, а потом поднялся и на словно не принадлежащих мне ногах захромал к выходу. Когда я вышел на крыльцо, то заорал. Я орал так громко и пронзительно, что люди выглядывали из соседних окон. А я орал до боли в горле, до напряжения в глазах. Орал, сползая по каменной колонне, подпирающей козырек входной группы, пока не очутился на земле, сотрясаясь от плача и не обращая внимания на собравшихся вокруг меня людей.

Последний раз я видел его на прошлой неделе, моя милая. Я знаю, что все закончилось. Весь вчерашний день вы провели с няней, пока я провалялся в спальне, купаясь в воспоминаниях и зарываясь в них все глубже и глубже, будто это помогло бы прорыть ход с той стороны реальности и попасть в зазеркалье, где все по-моему. Я не мог вернуться обратно в действительность. Она мне стала не нужна. Моя жизнь навечно осталась в прошлом.