Приказано выжить! (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 27

Мой напарник медленно опускается на землю, как будто из него выпустили весь воздух. Подскакиваю к нему и быстро осматриваю - несколько резаных ран на левой руке и правой ноге, смятый, но не пробитый наруч на правой.

- Добей всех, не дай уйти врагам. - Хрипит Мстиша.

И я вынимаю, наконец, меч. Опять забыл про него напрочь. Быстро обхожу место побоища - по-другому и не назовёшь. Но добивать некого, мои болты подранков не оставили, да и Мстиша стрелял почти в упор - те, что хрипели, уже замолчали. Ну и хорошо, а то как-то добивать я ещё не привык тут. Теперь нужно перевязать по-быстрому своего товарища. Командую Грому, чтобы караулил лошадей у реки и не дал им разбежаться, а сам бегу к Мстише. Но тот уже немного оклемался и, скинув штаны и рубаху с доспехом, чем-то пересыпает свои раны.

- Что это?

- Мох сушёный, помоги перевязаться - в сумке тряпицы чистые.

Достаю что-то похожее на плотные бинты и перевязываю напарника. Оставляю фляжку, пусть посидит, попьёт, а мне пора заняться необходимым и очень нужным делом. Трофеи ещё никто не отменял. Сначала ловлю и привязываю коней рядом с Мстишей, сумки на них потом смотреть будем. Теперь пришло время собрать оружие, вырезать уцелевшие стрелы и болты, снять всё, что может иметь хоть какую-то ценность и быть использовано нами. Гром ходит рядом - охраняет. Молодец, мне так гораздо спокойнее. Луки, мечи, ножи, несколько сулиц, с главаря снимаю хорошую кольчугу. Не помогла она ему - Гром горло вырвал. Всё в крови — ничего, отмоем и отчистим. Знакомые мне по прошлому разу куртки с нашитыми бляхами, рубахи, штаны и сапоги - всё пригодится. У главаря срезал небольшой мешочек с деньгами, пока смотреть не стал, бросил в общую кучу, завтра разберёмся. Шапки с нашитыми железными полосами крест-накрест, опять же у главаря какое-то подобие железного шлема. Всё вроде, завтра по-светлому осмотрим более подробно.

Кстати, болты сидели в десятерых, и ещё я ножами двоих упокоил, итого получается двенадцать.

Когда вырезал наконечники стрел, обратил внимание, что стрелы все переломаны, а мои болты целёхоньки. Почистить только и всё.

Спотыкаясь в сгущающихся сумерках и чертыхаясь, набираю дров с верхушек поваленных лесин и развожу костёр прямо на тропе рядом с Мстишей. Теперь нам сторожиться не надо, пусть все нас боятся, вон мы какие страшные - двадцать человек положили и сами целы, некоторые из нас частично, правда. Осталось дойти до ложбины и принести сумки - что-то на харч пробило. Гром впереди показывает дорогу, и вскоре мы грызём зачерствелые лепёшки с мясом. Утром перегоню сюда наших коней, ещё раз более подробно осмотрим место боя, вдруг я пропустил что-то в темноте - хоть луна и светила, но мало ли…

Упакуем трофеи, и домой - надо моего напарника быстрее в поселение везти. Кстати, а кто тут сейчас лечением занимается, что-то я этот вопрос совсем упустил, не до него было. Вот заодно и узнаю.

Ночь пришлось провести на ногах, из Мстиши напарник сейчас никакой, как ещё вчера против троих продержался, пока помощь не подоспела? А если б я не успел? Неизвестно, как могло бы тогда дело повернуться, и кто бы сейчас трофеи собирал. Зря я забросил тренировки с мечом, надо возобновить.

Зато за ночь при свете костра и луны всё рассортировал и разложил по вьюкам. Пересмотрел все перемётные сумы на лошадях, ничего особо ценного, в основном - припасы. Какие-то небогатые разбойники попались. Так что с рассветом я помог своему другу вскарабкаться на коня, привязал всех лошадей друг за другом, и мы длинным караваном двинулись в обратный путь.

Дорогу Мстиша перенёс отлично - сильный мужик, и вечером мы триумфально въехали в ворота нашего поселения. Сбежался народ, подхватили моего раненного напарника и быстро куда-то унесли. Пока я докладывал Изяславу о результатах нашего похода, увели всех коней с поклажей. Хорошо, что всё своё я держу при себе, а то тоже бы утащили. Заметив, что я закрутил головой, десятник меня успокоил. Коней обиходят, трофеи разберут, почистят, вещи отстирают и заштопают. Ничего не пропадёт, здесь такого не бывает, не принято так. А потом будем делить добытое непосильным трудом по чести и совести. На этих, радующих моё измученное сердце словах, мы и распрощались - пора нам с Громом отдохнуть.

Время летит, не успеваешь повернуться. Теперь я зажиточный человек в этом поселении, мне остались четыре лошади, остальных пришлось отдать, чтобы у кузнеца никаких проблем с отъездом не было. Когда теперь сюда кого-нибудь переманят? Также оставляем почти весь инструмент, почти всё трофейное оружие, даже кольчугу и шлем пришлось оставить, но их, честно говоря, совсем не жалко. Хотя, по местным меркам, это целое состояние, но по моим нет - железо дрянь, работа никакая, шлем так вообще - один смех. Но об этом говорить никому не стал. Кузнеца отпустили и хорошо.

С Изяславом накануне долго сидели, искали компромисс. В конечном итоге сговорились полюбовно, к общему удовольствию. Сдаётся мне, что я даже сильно продешевил, но нисколько об этом не жалею. Кузнеца-то я действительно сманиваю, и люди лишаются необходимого мастера. Так что - не жалко, совесть спокойнее будет. А Головня хоть и вольный человек, но тоже уехать хочет по-человечески. А если плотник соберётся переезжать, то пусть сам добирается, а то что-то долго думает. Да и нечем мне за него откупаться.

А Грому за боевые заслуги справили новый ошейник-нагрудник, широкий с металлическими накладками, одновременно закрывающий грудь и лопатки. Получился нагрудник красивым и функциональным, стал мой пёс настоящей боевой собакой. Будет что на бой надеть.

Кирпич ребята наловчились делать не хуже заводского, печи тоже кладут любо-дорого посмотреть. Скоро все заказы закончатся. Трактирщик, зараза, так и не подходит, ну и ладно.

Головня, наконец-то, собрал оставшиеся три арбалета. Решили их делать с такими же плечами, как и у меня - взвести с помощью рычага можно одним движением, усилие требуется небольшое. Бьют, правда, метров на сто, сто пятьдесят, да нам дальше и не нужно, идеальная дальность вообще метров пятьдесят, а если поближе подпустить, то шансов ни у кого нет, даже в броне.

Сделали большой запас болтов, когда уедем, то не скоро сможем работы наладить - пока место подберём, пока построимся… Хорошо, что деньги появились, да и вещами немного оброс. К осени и зиме выправил одёжку хорошую, сапоги да шапки. С плотником вдвоём по моим задумкам сделал себе что-то вроде фургона со съёмным тентом. Двойной пол с тайником делал в одиночку, втайне от всех и уложил туда все свои деньги, лишнее оружие и вещи. Пока есть возможность, надоумил Головню выковать себе кузнечный инструмент, отлить наковаленку и сделать такой же горн. Прежний инструмент весь в поселении остаётся. Даже заготовки для колпака вытяжки и трубы сделали, и всё это спрятали подальше от чужих глаз. Борта в своём фургоне сделал высокими, и из толстых досок. С досками намаялся, пришлось вручную каждую выстругивать. Зато теперь у меня крепость на колёсах, колёса, кстати, тоже сделали раза в полтора больше обычных и шире. Обычных для меня, а для местных эта моя придумка в диковину. У них, в основном, волокуши. Когда всё доделал, Головне так понравилось, что он переделал так же и свою телегу. Кстати, простенькие телеги тут уже есть, хоть и считаются большой редкостью и очень дорогой - из-за колёс. Колёса, кстати, делали из спила бревна подходящей толщины. Я же замудрил со спицами. Интересно, я думал, что телеги гораздо позже появились.

Любава всё это время коптила и вялила мясо да рыбу, готовила припасы в дорогу, собирала узлы да корзины и потихоньку распродавала свою живность. Только корову да телят решили гнать с собой. Имущества у семьи оказалось много, пришлось делать ещё один фургон - более защищённый, в нём поедут дети. У скорняка заказали и выкупили меховые накидки и что-то вроде одеял из обрезанных шкур, заказал себе пару чехлов квадратных из мягкой кожи, и набил их плотно сеном. Теперь у меня есть подушки. В своём фургоне оборудовал закуток для Грома, ведь скоро осень.