Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич - Страница 9

<p>

А что до "постичь" и "познать", разделённых нами в предыдущем абзаце, то оттого и разделили, что постичь – не обязательно познать! Второе есть лишь частность первого. Сей момент весьма актуален как раз для процесса нашей субъектной саморазбирательности! Постичь можно и ещё как-то, а не только в виде познанности. Интуитивно, например, – когда совершенно бывает не знаешь, чтó постиг, но, тем не менее, от постигнутости той поведение трансформируется так, что получаешь вполне практическую выгоду в наличной жизнеобстановке.</p>

<p>

12. Итак, всё в тексте – не совсем без авторской онтогенезо-историчности. Реализуя последнюю, стоит взять само начало этой книги. Её можно считать пошедшей с одного интересного момента. (Стилизация, конечно, ведь в личной истории, как и в истории общей, невидимые корни событий уходят гораздо глубже их, событий тех, видимого начала. Эта книга как событие – из того не исключение, и всё же за начало здесь вполне приемлемо взять именно тот "интересный момент".) Который в том, что как-то на автора снизошло одно яаление. Ну, в смысле, в авторе возник некий примечательный феномен, первоначально обозначенный им как "объём внимания". Автор вдруг обнаружил себя,– почувствовал, ощутил, считайте как хотите, – этаким воплощённым вниманием, то есть олицетворился во внимательность, высвоборжденную до определённо-объёмной величины от занятости чем бы то ни было.</p>

<p>

Соль в чём? Внимание наше обычно существует в увязанности с чем-то. Со своим очередным объектом! А тут оно – высвобожденное и ощутимо-объёмно наличное самим по себе: как некая потенция, вообще призванная по жизни служить, но пока не служащая. Причём до той степени, что не являет собою даже готовности служить! Вот так где-то просекательно это проходило поначалу.</p>

<p>

Потом уже пришло понимание, что служит не внимание – оно лишь психомеханизм направленной мобилизации того в нас, что действительно способно служить – в смысле, во что-нибудь превращаться. Это нечто может быть – в одной из его ипостасей – названо жизнетворительной энергией каждого из нас. Более того, затем выяснилось, что последняя даже не просто что-то наше, в нас, а мы каждый и есть она – прежде всего остального, чем мы там ещё для себя выступаем.</p>

<p>

То есть, у автора первоначально тут имелось явное неразличение! К слову уж сказать! И вот он, в такой имманентной для каждого человека олицетворённости в жизнетворительную энергию (всю её располагаемую имея в качестве себя, если можно так выразиться), феноменизировался в какой-то её "кусок", ничем из  человеческих занятий не захваченный, а значит – свободный на предмет приложения к чему-либо. И тем проходящий олицетворённою возможностью приложиться, впереди которой, естественно, внимание – как поводырь её, по сумме жизненных линий составляющийся в феномен объёма. Вот вам и "объём внимания" в вас!</p>

<p>

А уж историзм автора к тому моменту был таков, что этакая – олицетворяющая его! – чистая возможность жизнетворения "согласна" была быть приложенною только к авторовой психовнутреннести. (Правда, голову сломишь, различая, где – в тебе как психике – внешнее, а где внутреннее, – оказывается, что под явно внутренним идёт что-то ещё более внутреннее, которое на поверку и является как раз тем, что обычный человек считает явно внешним. Но сообразившесть таких вещей приходит не сразу, и об этом будет речь много дальше.) Собственно, тот первозамеченный "кусок" моей жизнетворительной энергии и высвобождался-то из общей её массы адресно – именно под такую приложенность. Дескать, не будь её возможности, то я б и вычленяться в тебе не стал! Ещё бы, ведь образование, а точнее сказать, выкристаллизация себя как такого свободного сгустка жизнетворительного начала – то настоящая подвижка. Одна из тех, от которых и происходит слово "подвижник", или которые происходят от этого слова. То есть, вещь трудная! Но у автора она – тем не менее произошла, а произойдя, приложилась, как сказано, к его психовнутреннести, – вот вам и рождение этой книги.</p>

<p>

13. Так что каждый – как некое начало, творящее суперфеномен своей жизни. Вот какая сакраментальность у психики! Олицетворяясь во всё это начало, в незадействованный "кусок" его вы – как такая олицетворённость – воплощаетесь, тем самым засвечиваясь в качестве его, начала этого, авангарда. Что и выражаетя во внутреннем феномене располагаемости некоторым  объёмом внимания.</p>

<p>

Обычный человек как "малосгустки" объёма внимания выкристаллизовывается в себе сплошь да рядом, как говорится, – дабы быть способным творить всё новые и новые рядовые дела. Но то именно что малосгустки – большего повседневный быт современного человека просто не требует! Тут хитрость в том, что ёмкость свободного сгустка жизнетворительного начала, стартующего тебя собою воплощать, должна быть больше некой критической величины, чтобы в твоей как он разбирательной приложенности – к имеющемуся психонаполнению себя как субъекта – не соскальзывать с того наполнения. То есть внутреннесть субъектности каждого из нас, чем-то заполненная, выступает очень энергоёмким объектом постигательности.  Говоря иначе, большим объёмом внимания надо обладать, чтоб за такое браться. Весьма тратная занятость! Смело можно сказать – самая затратная из всех, при прочих равных.</p>

<p>

Это понятно. Если при обычном объекте тратишься только на то, чтоб постигательно, преобразующе или ещё как-либо к нему, "бесплатно" жизнью вычлененному, прилагаться, то в случае себя-психики как объекта такового приложения – тратишься и на то, чтоб прилагаться, и на то, чтоб вычленяться объектом того приложения (ну, противопоставляться в себе в такой объект). А потом ещё и непрерывно удерживать ту вычлененность, что как раз самое тратоёмкое, поскольку разворачивающаяся постигательность, что называется, трясёт объект, и он норовит исчезнуть, растворившись в тебе (ему ведь это – легче лёгкого, поскольку является он лишь вычлененной твоей психочастью, не забывать).</p>

<p>

Ежели растворяется, то для тебя это выглядит, что ты его просто в себе упустил. Тут уместна аналогия с явлением фотоэффекта: для эмиссии электронов из цинковой пластинки, – электронов, которые затем будут составлять фототок, – необходимы кванты света с энергией, большей некой критической величины, и ею обладают кванты ультрафиолета; если же освещать ту пластину, к примеру, красным светом, кванты которого докритически энергичны, то какой бы интенсивности он ни был, то бишь сколь бы много квантов его в единицу времени на неё ни падало, фототока не вызовешь. Тогда как уже один-единственный квант ультрафиолета преспокойно вызывает его зачаток. Так и у нас: сколько бы подходов-наскоков на себя как субъектность ты ни делал – с целью постижения или преобразования, всё равно иного, нежели имеешь, внутреннего качества не добъёшься, если творческо-силовая напряжённость подходов меньше критической; и наоборот, всего один подход при закритической даёт тебе новое твоё качество.</p>

<p>