Крестом и булатом. Вторжение - Черкасов Дмитрий - Страница 20
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая
– Да, появились новые данные, – Дрыгало расправил плечи. – Осмотр повреждений первого отсека показал, что в прочном корпусе имеется отверстие около шести квадратных метров. Пока что специалисты не могут со стопроцентной уверенностью определить, была ли это мина или взрыв торпеды внутри аппарата, но картина проясняется.
– Утром прошла информация о неких иностранных аварийных буях, – корреспондент на секунду перевел взгляд на шпаргалку, – бело зеленого цвета...
– Это так, – важно кивнул капитан второго ранга. – Сейчас данные сведения проверяются.
Появлению утки об обнаружении буев с мифической натовской субмарины штаб ВМФ был обязан одному из адмиралов Северного флота, который таким образом решил помочь командующему и вбросил информацию через немецкого фотооператора.
Сведения о буях тут же получили широкую огласку, несмотря на то что бредовость подобного заявления была видна невооруженным глазом: зеленый цвет на море выглядит черным, и никому никогда не приходило в голову красить аварийные спасательные средства таким колером. Ни в России, ни за рубежом.
– Могла ли авария стать результатом столкновения с подлодкой США или Англии? – поинтересовался почтительный Лобкович.
– Трудный вопрос, – Дрыгало сделал вид, что задумался. – Видите ли... Здесь пересекается сразу несколько факторов...
Тележурналист ободряюще улыбнулся.
Бывший политрук, а ныне – заместитель командира мотострелкового полка, расквартированного в Ханкале, на следующий день после совещания в штабе Объединенной группировки прибыл на рынок Грозного.
Исключительно для того, чтобы пополнить запасы сигарет.
Он прошел вдоль рядов, заполненных упаковками лимонадов и соков, миновал закуток, где торговали мукой и сахаром, переправлявшимися на базар прямо со склада гуманитарной помощи, и приблизился к шеренге торговок, выложивших на перевернутые ящики разноцветные, обтянутые прозрачным полиэтиленом блоки «Marlboro», «Kent», «Salem» и «Dunhill». Рядом с дорогими сигаретами возвышались сложенные горкой пачки «Беломора» и «Примы» вперемешку с картонными упаковками махорки. Тут же можно было купить и коноплю, и что нибудь посерьезнее, вроде заправленного шприца с опиумным раствором или «чек» дрянного, смешанного с грязным мелом героина.
Но наркотики офицера не интересовали. Он окинул взглядом торговок, нашел знакомую и сунул ей в руки пачку мятых купюр, взамен получив десяток пачек «Космоса», завернутых в серую ворсистую бумагу.
Подполковник вернулся к уазику, забрался на заднее сиденье и приказал водителю трогать. Пока автомобиль разворачивался на узкой пыльной улочке между остовами разрушенных домов, экс политрук разорвал оберточную бумагу, извлек вложенные между пачками пятьдесят стодолларовых бумажек и незаметно сунул их в карман галифе.
Торговка сигаретами тоже не стала задерживаться на рынке. Она передала свой товар ожидавшей сигнала худой женщине с четырьмя золотыми передними зубами и дворами выскользнула к остановке автобуса.
Через полтора часа план действий федеральных сил на двадцатое августа двухтысячного года попал в руки старого чеченца, который по согласованию с военными был недавно назначен главой администрации микрорайона и проявлял абсолютную лояльность федеральным силам. Старик тут же отрядил свою племянницу в Очхой Мартан, чтобы та отвезла лекарства «заболевшему внуку».
Заодно и бумажку передаст нужному человеку.
Когда вторая группа маленького отряда спустилась в поросшую ежевикой ложбину, к Рокотову подбежал «пейджер бой» Славин, отправленный Пышкиным для передачи сообщения.
– В полутора километрах пост ОМОНа...
Владислав поднял вверх левую руку и сделал кистью вращательное движение.
Казаки остановились.
Биолог жестом подозвал Филонова.
– Впереди менты.
– Сколько? – озаботился Никита, разворачивая карту трехверстку.
– Человек двадцать. Два пулемета, – Вася поправил ремень «Винтореза». – Одна установка в кузове «Урала», вторая в укрытии.
– Ясно, – кивнул Филонов. – Обойдем справа по хребту.
– Когда из Ингушетии то выйдем? – поинтересовался Рокотов.
– А вот сейчас и выйдем, – Никита достал сигарету. – Граница через два километра... Васек, передай Кузьмичу, чтобы забирал вправо, до горки в форме пирамиды. Там она одна, не перепутаете. На саму горку не лезьте, пройдите вдоль ручья, – палец Филонова скользнул по карте и уперся в неправильной формы блямбу, иссеченную мелкими голубыми черточками. – Там размыв вроде болотца. Но сейчас оно сухое. Расположитесь и ждите нас...
– Ага, понял, – Славин переступил с ноги на ногу – Всё?
– Всё, – подтвердил опытный браконьер.
– Давай, двигай, – приказал Рокотов. «Пейджер бой» удалился. Владислав через плечо Филонова посмотрел на развернутую карту.
– Если менты тут обустроились, то не говорит ли это о том, что где то в этом районе бродят чичики?
– Вряд ли, – Никита чиркнул колесиком зажигалки. – Чо им здесь делать? Район довольно бесперспективный. Ни леса нормального, где можно лагерь обустроить, ни жилья поблизости. Пост мусорской – от перестраховки. Они встали на грунтовке, что через пятьсот метров кончается. Мы как раз эту дорожку справа и обойдем...
– Считаешь, что омоновцы просто проехали туда, куда прошли их грузовики, и встали?
– Ну.
– А смысл поста?
– Почем я знаю. Приказ получили квадрат блокировать, вот и расположились...
– С той стороны на них чичиков погнать не могут?
Филонов присел на корточки, развернул карту на коленях и зашевелил губами.
Рокотов стоял спокойно и не мешал Никите думать. Браконьер лучше всех остальных знал рельеф местности и те мелочи, которые могут встретиться на маршруте.
Спустя две минуты Филонов сложил карту.
– Не, не катит... Чтобы кого то на этот пост погнать, надо перевалить через практически отвесную гряду. Если с той стороны зажать боевиков, то они там же и полягут. Я это место знаю. Сто раз хаживал.
– А путь, по которому мы пойдем?
Никита поправил темно зеленую бандану*.
* Головной платок с узлом на затылке.
– Аналогично. В тыл ментам оттуда не выйти. Скалы...
– Здорово, – Влад потянулся. – Но как мы-то попадем на плато?
– Есть вариант, – спокойно заявил Филонов. – Увидишь...
Рокотов не стал выяснять подробности.
Если бы не биологическое образование Рокотова и не его усиленное внимание к окружающей обстановке, расположенный у подножия холма схрон казаки прошли бы и не заметили. Тем более что располагался он в трех десятках метров левее избранного маршрута.
Взгляд Владислава зацепился за торчащие из осоки немного пожухлые ветви груши. А, как известно, груша на заболоченной почве не растет и с осокой никогда не соседствует. Те, кто маскировал схрон, этого не знали. Или просто не придали этому значения, камуфлируя закладку не от наземных групп, а от самолетов разведчиков.
Рокотов остановил отряд, отправил половину казаков в круговое охранение, шестерым приказал спрятаться в овражке и вместе с Филоновым приступил к обследованию прилегающей к схрону местности.
Почти сразу выяснилось, что мин он опасался зря.
Почва у холма была изрядно заболочена, так что размещать в ней противопехотные заряды никто не стал. Мины затянуло бы на десяток сантиметров под воду, в топкую грязь, а кочки легко исследовались противоминным щупом, и любой твердый предмет обнаруживался тут же.
Оставался сам схрон.
Никита вогнал между деревянным щитом, прикрывавшим вход, и земляной стенкой тонкий фонарик авторучку, Влад лег на бок и одним глазом заглянул в щель.
Ничего. Ни проводков, ни растяжек.
– Нет смысла, – Филонов ответил на невысказанный вопрос командира. – Любой оползень, крышка сдвигается и кранты. Если минировать, то сам груз...
– Опасно, – биолог сел у края щита и ладонью отвалил кучку песка. – Грузополучатель может быть неопытен. А подрывники из ОМОНа или пехоты разместили бы сюрпризы по периметру. Чтоб накрыть всех, кто придет сюда, скопом.
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая
