Кофейный роман (СИ) - "JK et Светлая" - Страница 29

Закревский вернулся к столу, убрал бутылку и стакан в сторону. И быстро направился в прихожую. Обуваться.

До Оболони ехал через пробки чуть дольше обычного. Когда открывал своим ключом ее дверь, чувствовал, как к вискам приливает кровь и тягучими ударами бьется о сосуды.

Первым, что увидел, переступив порог, была Ника. Она стояла посреди прихожей, засунув руки в карманы халата и чуть склонив голову набок.

— Привет! Ну и где тебя носило? — спросила она, прищурившись.

— Заезжал домой, — негромко ответил он и захлопнул за собой дверь. — Проверить, все ли нормально.

Помедлил. Разулся. Снял куртку, прошел в комнату.

— Как дела? — спросил и подумал, что вопрос обыкновенный, но дебильный. Для нее этот день ровно такой же, как и вчера.

— Нормально, — Ника пожала плечами и пошла следом за ним. — А! Я же снимок нашла. С УЗИ, ну тот, с прошлой недели. Ты посмотреть хотел.

Она подошла к тумбочке и стала рыться среди бумаг.

— Не знаю, что ты там разбираешь, — усмехнулась Ника, протягивая ему отпечаток.

Закревский внимательно посмотрел на ее руку. Тонкое запястье, длинные пальцы с неброским маникюром. Потом взял снимок и поднял глаза уже на нее. Халат. Рыжие завитушки, собранные в пучок. Лицо то же, что и накануне. Спокойное лицо. Даже, кажется, счастливое. Ему еще этим утром хотелось думать, что счастливое.

Он резко отвел взгляд и стал рассматривать отпечаток.

— Ты не видишь? — поинтересовался будничным тоном. — Вот тут голова. Это ручка. Это… это, кажется, хвост.

— Хвост? — она посмотрела на картинку, потом на Славу. — Ну хвост, значит, хвост. Будет у нас хвостатый ребенок. Зато эксклюзив.

— Ну круто. Привяжем бантик. Красиво.

Он вернул ей снимок и улыбнулся, снова рассматривая ее, а в голове настойчиво билась дикая мысль — это не там, не тогда она была настоящая. Это здесь она настоящая. И все, что оставалось за дверью — это всего лишь дорога к ней. Не может быть по-другому. Не должно быть по-другому.

Сглотнул и притянул ее за руку к себе.

Вероника подалась к нему, посмотрела прямо в лицо и удивленно спросила:

— Что-то случилось?

— Переезжай ко мне, а?

Ее лицо вытянулось, она по-дурацки захлопала ресницами и забормотала:

— Я… я не думала… но если ты хочешь. Правда, хочешь.

— Правда. Хочу.

— Ну все, Олег Юрьевич, если что, далее в телефонном режиме. Звоните. О следующей встрече вас Александра известит, — звучал голос Закревского в коридоре. Ему что-то ответили, дверь вздрогнула и отворилась. Ярослав вошел в кабинет и увидел Нику.

Широко улыбнулся, пошел к ней и протянул ей ладонь, чтобы помочь встать.

— Вот это сюрприз! Осваиваешься?

Опираясь на его руку, Вероника тяжело поднялась.

— Да нет. Оказалось, из дома выбралась рано. Вот зашла. Ты занят?

— Уже нет, — он поцеловал ее, легко приподняв над полом. И снова улыбнулся. — Ну что? Пошли на наше место?

— Идем, — ответила Ника негромко, поцеловав в ответ. Она не понимала, что происходит, чертовски хотелось заплакать, но вместо этого она улыбнулась и, снова оказавшись на полу, взяла Славу за руку.

— Ник, а ты вслушайся, как это звучит — «наше место», а? — продолжал болтовню Ярослав, выводя ее из кабинета и закрывая дверь. А ведь, и правда, любимый столик Закревского давно уже стал «их местом».

— Меня сегодня не будет, — сказал Макс помощнице и вышел из кабинета.

Повернул к Закревскому, но передумал. Не стоит дергать. Что ему скажет Еремеенко — неизвестно. А этот идиот начнет истерить. Еще с ним увяжется.

Спустя минут сорок Вересов входил в кабинет Николая Ильича.

— Максим Олеееееегыч! — протянул Еремеенко, едва увидел своего, чего уж греха таить, любимого адвоката по бракоразводным процессам. Поднялся и протянул ему руку для пожатия. — Ну удружил ты мне, так удружил!

— И чем конкретно? — живо поинтересовался Вересов, пожимая протянутую руку и располагаясь на стуле перед хозяином кабинета.

— Да Каргиным своим! Прелюбопытнейший фрукт оказался. Нет! Ничего не могу сказать, концы умело прячет. Так ведь и мои орлы не лыком шиты. Последний тендер по горюче-смазочным в госзакупках, майский в смысле, этот засранец выиграл, хотя с какого перепугу вообще не понятно! По бумагам — хрен придерешься, так ведь зацепка есть. И ведет далеко! Ты, голубчик, кофейку не хочешь?

— Не откажусь, — усмехнулся Макс, — но при условии, что в следующий раз вы ко мне. Угощу не только кофе. Зацепку, полагаю, тоже дернули основательно?

Еремеенко рассмеялся и включил систему связи:

— Леночка, будьте любезны два кофе. Черных. Спасибо, — поднял глаза на визитера и продолжил: — К вам, Максим Олегыч, разве только в гости. Разводиться пока не вариант, жениться бы сперва. Так вот о ниточках. Решение по этому тендеру принималось, ясное дело, комиссией не без участия Дениски Гаращенко. Слыхали про такого?

— Слыхивал. Пересекаться не приходилось.

Николай Ильич прищелкнул языком и подмигнул Вересову.

— Гаращенко Каргину кумом приходится! — провозгласил он, будто выкрикнул: «Бинго!». А потом принялся пояснять: — Сынульку младшего крестил. А еще Каргин твой лет десять назад в его предвыборную кампанию вкладывался. Так что сам понимаешь, какая непредвзятость в комиссии была. Там обоснование красиво слеплено. А по факту убытки одни от такого сотрудничества. Тупо отмывание денег. Понимаешь, к чему веду?

— Да уж более чем, — задумчиво протянул Макс. — В целом, что-то такое мы и предполагали. Все схемы схожи между собой. И все же, Николай Ильич, откровенно. Полученная информация останется лишь информацией? Или…

— Или, Максим Олегыч, — совершенно серьезно ответил Еремеенко. — Или. Потому что вот тут-то самое интересное. Вы детективы девяностых смотрели? Про малиновые пиджаки, про братков? И даже про устранение конкурентов? Физическое, разумеется. Там одно за другим потянется. Еще с тех пор. Теперь-то методы чуток поменялись. Вроде как, цивилизовали бизнес. А оно нет-нет, да и прорвется. К слову, шапки и в органах полетят. Проверяем ведь подчищенные реестры. Шухеру вы, конечно, навели. Ткнули чуть ли не в небо, а попали.

Вересов усмехнулся. Знал бы Еремеенко кто, каким пальцем и куда ткнул. Ну раз уж совпало приятное с полезным, то можно и искупаться в лучах славы. Немного.

— Каргин был моим клиентом. Каюсь, провели мы это дело не совсем успешно. Что нередко случается, если ставить себе нереальные цели. Или потерять нюх.

— Ха! Шутить изволите? Да что тогда такое нюх, если не ваша просьба санкционировать проверку у этого засранца! А уж за то, что теперь я за яйца Гаращенко держу, вам моя личная признательность. В купу ко всему, что вы сделали, — Еремеенко помолчал, внимательно изучая лицо Вересова, и продолжил: — Мы с ним по одному мажоритарному округу баллотируемся. Банально, да?

— Нууу… — многозначительно проговорил Макс. — Как сказал бы один мой родственник — дорога ложка к обеду.

— Именно. Буду конкурента выбивать. И заметьте, исключительно в рамках законодательства. Повестки в ГПУ уже всем разосланы. В том числе вашему Каргину. Если не дурак, будет сотрудничать. У него не так много вариантов. У Дениски их, правда, еще меньше.

— К счастью, Каргин — не наш. Теперь уж точно. Вы же знаете, я уголовкой не занимаюсь.

— Вам и не надо. Перепачкаетесь. А у вас талант! — объявил Еремеенко. — Кстати, талант, как там развод моего непутевого? Со своей белобрысой еще не помирился?

Развод Еремеенко-младшего тянулся с февраля. И это был тот еще головняк!

— Алексей Николаевич настроен самым решительным образом, — бодро ответил Вересов, мысленно поржав.

Еремеенко-младший даже в самой отчаянной фантазии вряд ли представлял, что такое решительность. В отличие от своей супруги. С которой действительно хотел расстаться. Но делая шаг вперед, отступал на два, как только драгоценная половина повышала голос хотя бы на полтона.