Крестом и булатом. Атака - Черкасов Дмитрий - Страница 38

• Предыдущая
• 38/49
• Следующая

— У мэня есть бумаги... — решился Лёма.

— Какие? — уточнил Влад.

— По нэфти. Кто сколько лавэ[30]имэл...

— Это нас не интересует, — Рокотов покачал головой. — Блеяние на эту тему считаем закрытым. Обратись в «Комсомолец Москвы» или в «Невское пламя». Там, я уверен, тебя выслушают с большим вниманием, чем мы. Ежели, конечно, выживешь...

— Я... — Беноев осекся и тоскливо взглянул в окно.

Минута прошла в полном молчании.

— Видимо, это все, что данный экземпляр млекопитающего мог бы нам поведать, — Владислав встал со стула и направился к выходу. — Кончайте с ним и выходите.

— Нэт!!! — возопил Лёма. — Еще есть!

— Он мне надоел, — сказал Веселовский, поглаживая приклад ОЦ 14.

— Нэт!!! — Беноев затрясся. — Нэ надо!!!

— Просто какой то каскад эмоций, — биолог наклонился к Лёме. — Ну, что у тебя?

— Лодка!

— Здесь речки нет, — удивился Рудометов.

— Падводная!!!

Алексей с Игорем рассмеялись.

— Хватит прикалываться, — Рокотов снова пошел к двери.

— Нэт, клянусь!!!

— Ага, а в соседнем сарае — летающая тарелка! — Игорь поставил ногу на подоконник и стал перешнуровывать ботинок. — Причем местного производства. Поднимается в воздух за счет конопляной тяги...

— Я правду гаварю!!! Пещера, а там — лодка! — Лёма истерически взвыл.

— Бред! — Веселовский снял «Грозу» с предохранителя.

— Стоп! — Владислав нутром почувствовал, что пленник не блефует и говорит о чем то реально существующем. — Каков размер лодки?

— Малэнкий! Мэтров двадцать! — выкрикнул Беноев.

— Она сейчас здесь?

— Завтра должна прийти!!!

— Оп па! — Биолог сел на диван рядом с чеченцем. — А теперь, милый друг, ты расскажешь нам всё и во всех подробностях, — перед глазом пленного качнулось острие узкого ножа, — и не вздумай хоть на йоту отступить от правды...

Командир разведывательно диверсионной роты двести сорок пятого полка ВДВ молча выложил перед заместителем начальника штаба Объединенной Группировки скрепленные в углу листы рапорта, к которым была приложена подробная схема осмотра квадрата, обозначенного на карте как «четыре эм бис».

— Твое мнение? — ворчливо спросил генерал майор, жестом показывая, чтобы майор присаживался.

— Возможно, смежники. Хотя и маловероятно...

— Почему?

— Не вижу резона не похвастаться победой. А они молчат.

— У меня сложилось аналогичное мнение, — генерал майор постучал гильзой «Беломорканала» по столешнице. — Однако остается ФСБ.

— Район был определен краснопогонникам[31] фээсбэшники туда бы не полезли, — майор достал из кармана пачку «Родопи». — Разрешите?

— Кури, кури, — генерал майор пододвинул пепельницу поближе к подчиненному.

— К тому же, если бы ФСБ провернуло такую успешную операцию под носом у конкурентов, то это обязательно стало бы известно. Они о более мелких победах трубят на всех углах.

— Это известно...

— Разрешите вопрос?

— Давай.

— Насколько я понял, в тот район должен был кто то выдвинуться?

— Правильно понимаешь.

— И колонна чехов[32] шла на перехват?

— Предположим.

— Значит... — майор выдержал небольшую паузу. — Опять слив информации?

— Вероятность — девяносто процентов, — генерал майор зажег спичку и прикурил. — Но кто и как — мы не знаем. Совпадение малореально. Определение районов ответственности проходило на совещании, где присутствовали три десятка старших офицеров...

— Значит, снова сдали, — обыденно сказал командир разведроты. — И зацепок никаких нет?

— Есть подозрения, но нет доказательств. — Заместитель начальника штаба опустил голову. — Была надежда, что ты хоть что нибудь обнаружишь.

— Там все сгорело, — майор пожал плечами. — Колонну снесли фугасами, потом добили из гранатометов. В долине мы нашли несколько трупов, но кроме того, что это духи, сказать нечего. Еще там троих привязали к дереву и подорвали... Никаких бумаг при них не было.

— Жаль...

— Мы все осмотрели, по сантиметру. Кроме брошюрок на арабском и удостоверений шариатской гвардии — ничего.

— Удалось выяснить, куда ушли нападавшие?

— Вероятнее всего, дальше в горы. На юго запад. Но это не точно. Могли сделать крюк и вернуться в Ингушетию...

— А если предположить, что это такие же бандиты?

— У меня нет ответа. Слишком все странно.

— Да уж. — Генерал майор окутался клубами дыма. — Ладно, иди отдыхай...

Ахсарбек Болоев провалил экзамены на заочное отделение Московского лесотехнического института и по этой причине пребывал в отвратительном расположении духа.

Двенадцатого августа он приехал к отцовскому другу в Мытищи, двадцатого сдал документы в приемную комиссию, а пятнадцатого уже знал, что получил два балла за сочинение.

Денег, чтобы оплачивать учебу на коммерческом отделении, у Ахсарбека не было. Болоевы принадлежали к тем многим тысячам осетинских семей, что не имели влиятельных и богатых родственников, и жили, как живут миллионы таких же граждан России, — работали на заводах и в школах, ездили на стареньких «жигулях» или «москвичах», никогда не бывали в казино и элитных ресторанах, а толстые пачки долларов видели только по телевизору.

Ахсарбек прошелся по платформе в ожидании электрички, с интересом оглядываясь по сторонам. Все свободное от поездок в институт время он просидел на квартире у отцовского знакомого, не выходя на улицу, дабы не быть задержанным патрульными. Милиционеры азартно отлавливали на улицах всех, кто имел «подозрительные» форму носа или цвет кожи, препровождали в отделение, а там сначала били, потом вымогали деньги за отсутствие в паспорте штампа о регистрации. Наученный горьким опытом друг семьи Болоевых, работавший ведущим инженером на обувной фабрике, запретил Ахсарбеку выходить из помещения на свежий воздух. В институт его отвозили на машине и так же доставляли обратно.

Восемнадцатилетний осетин, проживший три года в лагере для беженцев, и сам не хотел никаких неприятностей. Он слишком хорошо знал, чем заканчивается для представителя «кавказской» национальности конфликт с любой властной структурой...

Из припаркованной возле ларьков машины выбрались двое и направились к невысокому худому пареньку с синей спортивной сумкой на плече.

— Документы, — негромко приказал сотрудник четвертого отдела РУБОП Сергей Маргиянов.

Ахсарбек испуганно обернулся и полез за паспортом.

Напарник Маргиянова Александр Рудин встал у Болоева за спиной.

— Ага, черножопый! — удовлетворенно констатировал Сергей. — В машину!

— Но... — запротестовал Ахсарбек. — Вот же билет. Я уезжаю сегодня...

— А он оптимист! — заржал Рудин и заломил Болоеву руку. — Быстро в машину!

Стоящие на платформе люди индифферентно отвернулись. Кому какое дело, когда доблестные стражи порядка задерживают изрядно надоевшее всем «лицо нерусской национальности».

Маргиянов сорвал с плеча Ахсарбека сумку и бросил в багажник. Затем повернулся и коротко, без замаха ударил юношу в живот. Осетин согнулся, и его сноровисто втолкнули в салон. Маргиянов прыгнул за руль, Рудин уселся на заднее сиденье и упер Болоеву в бок ствол пистолета.

«Жигули» развернулись, проехали через площадь и затормозили у автобусной остановки, где двое широкоплечих парней отоваривались пивом в ларьке.

— Граждане понятые! — весело позвал Маргиянов. — Клиент ждет!

— Рот откроешь — пристрелю, — прошипел Рудин и сильнее вдавил дуло ПМ под ребра Ахсарбеку. — При попытке к бегству.

«Понятые», в чьих руках болтались полиэтиленовые непрозрачные мешки, лениво подошли к машине.

— Пивка хочешь? — предложил Маргиянову белобрысый крепыш.

— Лучше водочки. Но позже. Сначала надо пассажира запротоколировать.

• Предыдущая
• 38/49
• Следующая