Косово поле. Россия - Черкасов Дмитрий - Страница 13
- Предыдущая
- 13/59
- Следующая
Орленко полминуты помолчал, обдумывая услышанное, решил, что лишние деньги не помешают, даже если журналисты под видом «репортерского расследования» просто исполняют заказ какой нибудь коммерческой структуры.
На проверяющего из службы внутренней безопасности посетитель похож не был, но береженого Бог бережет.
Поэтому Орленко открыл верхний ящик стола и сделал вид, что ищет сигареты. На самом же деле он включил кнопочку миниатюрного детектора, купленного им за восемьсот долларов после того, как троих его коллег поймали на записи беседы о «льготной растаможке». Как уверяли специалисты, приборчик засекал любые активные и пассивные микрофоны в радиусе пяти метров.
Детектор мигнул светло зеленым светодиодом.
Все чисто. Ни микрофона, ни диктофона. Орленко не знал, что его нахально обманули. Детектор представлял собой корпус с батарейкой, микрочипом, генератором случайных чисел и двумя лампочками. Никаких активных, а тем более пассивных микрофонов он определить был не в состоянии. Иначе реагировал бы даже на телефонную трубку. При включение питания генератор сам решал, какую лампочку зажечь. Зеленую — «нет микрофонов» или красную — «опасность, вас прослушивают». Зеленый огонек загорался в пять раз чаще, чем красный. Разработчики «детектора» учли все мелочи и благополучно сбывали свой товар шарахающимся от каждого куста российским чиновникам. Ворюгам на государевой службе было невдомек, что подобная специальная техника стоит на порядок дороже и имеет размеры не меньше кейса. Потому они с удовольствием отдавали свои восемьсот тысячу долларов за иллюзию «непрослушки».
Таможенник умиротворенно откинулся в кресле и закурил.
— Вопрос непростой...
Рокотов изобразил почтительное внимание к словам своего визави. Орленко, если судить по внешнему виду, любил поучать и демонстрировать каждому встречному собственную «осведомленность». Иногда истинную, но чаще мнимую.
— Может быть, оговорим гонорар? — предложил «журналист».
— Успеется... А почему вы обратились именно ко мне?
— Наш директор о вас много слышал. Если хотите, я могу дать его телефон, и вы с ним сами побеседуете. — В любой телефонной сети существуют номера, которые либо не отвечают, либо хронически заняты. При необходимости Влад был готов предоставить Орленко один из таких.
— Да нет, не обязательно. Я работаю давно, так что это меня не удивляет. Перейдем к делу... Чем конкретно я могу помочь?
Рокотов вытащил блокнот и ручку.
— Вы не возражаете, если я буду конспектировать?
— Нет, конечно. Это ваша работа.
— Вопрос первый. Как вы оцениваете наш торговый порт с точки зрения коммерческой выгоды?
— Очень высоко, — Виталий Владиленович сцепил руки на выпирающем из под кителя животе. — Предприятие динамично развивается, имеет массу партнеров. Как у нас в России, так и за рубежом. Естественно, есть и свои сложности. Но заслон криминалу стоит прочный...
«Ага! Вероятно, в твоем лице. То то на руке часики „Омега» штук за пять бакинских..."
— А что вы скажете о прошлогодних проблемах, когда были убиты несколько человек из администрации порта? — Перед походом к таможеннику Владислав заглянул в библиотеку и пролистал годовую подшивку журнала «Вне закона».
— Да, было... — Орленко немного помрачнел. — Передел собственности... Расследование еще не завершено, поэтому, как вы понимаете, я не могу об этом говорить.
— Безусловно. Да я и не настаиваю. Но нам кажется, что эти случаи показательны. Криминалитет не оставляет попыток захватить отрасль.
«Какой пафос! — внутренне поаплодировал биолог. — Разберусь с боеголовкой, пойду в театр. Артистом. Буду играть принца датского и щипать за попки молоденьких профурсеток. Успех на сцене обеспечен. Особенно на фоне нынешнего актерского поколения. К тому же я не пью. А то Гамлет с алкоголическими мешками под глазами как то не убеждает. Невысокий класс...»
— Это общероссийская беда, — согласился Орленко. — Любое выгодное предприятие обязательно подвергается наезду... Простите, давлению со стороны криминальных элементов. Конечно же, порт не исключение. У нас только за первый квартал этого года прошло грузов на сотни миллионов долларов. И грузопоток возрастает. А с введением в строй новой очереди причалов объемы увеличатся в полтора два раза.
— Вас поддерживает губернатор?
— Без сомнения. Раз в две недели заезжает.
— Ага... — «журналист» перевернул страничку в блокноте, — вот недавний случай... Буквально несколько дней назад. Инцидент на контейнеровозе «Блэк Булл». Говорят, что там произошел конфликт между конкурирующими преступными группировками. Вы не слышали?
— Нет, — Орленко вскинул брови, стараясь сохранить спокойствие.
Невозмутимость ему удалась плохо. Рокотов отметил, как кровь отхлынула от лица таможенника, а пальцы правой руки рефлекторно вцепились в край столешницы.
— Неужели? — Влад изобразил непонимание. — Мне сказали, что вы занимались растаможиванием груза. Не подскажете, что находилось на судне и почему вдруг вокруг него начали происходить непонятные события?
— Об бычные контейнеры. С продуктами... — Виталий Владиленович недобра посмотрел на проныру корреспондента. — Сейчас уточним...
Орленко набрал внутренний номер.
— Могуленко? Зайди ко мне... Вопрос возник по «Черному Быку»... Да, с Винниченко... Жду.
В ожидании неких Могуленко и Винниченко таможенник подвинул Рокотову толстенную папку с документацией.
— Тут все грузовые ведомости. Можете сами ознакомиться.
Влад бросил взгляд на корешок папки.
«Все верно... Июнь этого года. Только это приманка для идиотов. Ничего, что меня могло бы заинтересовать, тут нет... И Владиленыч нервничает. Тянет время... Ну ну, — биолог положил руку на газету. — За дурачка меня принимаете? Пока я буду отвлекаться на посторонние вещи, дружбаны подоспеют...»
Коллеги появились быстро.
Распахнулась дверь, и в кабинет буквально влетели трое жлобов с красными раскормленными рожами, в черной, напоминающей омоновскую форме, со множеством надписей и эмблем на рукавах, с газовыми баллончиками и наручниками в кармашках широких ремней. На груди у каждого висела табличка с фамилией. Двое поигрывали короткими резиновыми дубинками.
Старший что то дожевывал на ходу.
— Этот?
— Этот, этот... — На лице у Орленко проступила угрожающая гримаса. — Вот сейчас он нам расскажет, кто его послал и что ему на самом деле нужно.
— Что это значит? — «не понял» Рокотов, имитируя дрожь в руках.
— А то! — грубым голосом заявил один из охранников. — Сема, запри дверь, а ты, Мыкола, встань к окну. Парень, видать, шустрый...
— Нет, вы объясните! — Голос у Влада сорвался на писк.
«Оч чень хорошо! Натурально... Обкакавшийся от ужаса корреспондент в руках грозных охранников...»
— Сейчас тебе все объяснят! — пообещал Орленко и вышел из за стола на середину кабинета.
Рокотов остался сидеть.
— Ну? — насмешливо спросил старший из жлобов. — Сам скажешь или придется выколачивать?
— Сам... — прошептал окончательно «деморализованный» посетитель.
Стоящий у окна Мыкола пододвинулся ближе. Семен стукнул дубинкой по раскрытой ладони. Мирный разговор их явно не устраивал. Судя по неотягощенным интеллектом лицам, парням было бы гораздо приятнее сначала попинать «журналиста» ногами, потом врезать по почкам дубинкой, а затем с пристрастием допросить, выламывая жертве руки и заставляя облизывать их черные лоснящиеся ботинки.
Слова «гуманизм» и «человеколюбие» охранникам были неизвестны, так же как и Женевские соглашения о запрещении пыток.
— Дай я ему все таки врежу, — попросил Мыкола, — время сэкономим...
— Не надо, — осклабился старший, обнажив стальные зубы.
«Грубая работа, — отметил наблюдательный Влад, — зубки поставлены на зоне или в периферийной больничке... Наколок нет, но это ничего не значит...»
— Он сам все расскажет. С удовольствием и добровольно, — старший наклонился вперед. — Ведь правда? А, сученок?
- Предыдущая
- 13/59
- Следующая
