Косово поле. Россия - Черкасов Дмитрий - Страница 10

• Предыдущая
• 10/59
• Следующая

Удовлетворенно похлопав себя по животам, компания разлеглась перекурить.

— Интересно, — Владислав ненавязчиво перешел к главной теме, — какому идиоту пришло в голову строить на палубе парник?

— Ты о чем это? — прогудел могучий бригадир.

— Да вон на этой барже, — Рокотов махнул рукой, — поднимаюсь, а там рейки, полиэтилен... Чуть не навернулся.

— А а, это... — Молодой такелажник с распущенными длинными волосами перевалился на бок. — Чурки, одно слово. Привыкли у себя в горах по юртам жить, вот и на корабле изгаляются...

— Серьезно? — удивился Влад. — А чо их туда пускают? Нехай в гостинице живут.

— Да они с грузом приплыли, — вмещался бригадир. — Два чурбана. Один молодой, другой постарше.

— Ага, — подтвердил громила в телогрейке на голое тело, — в тот день еще махаловка там была...

— Чурбанов лупили? — поинтересовался Рокотов.

— Да не е... — Здоровяк почесал волосатую грудь. — Они между собой трескались.

— А на фига?

— А черт их разберет... Только говорят, что там какого то молодого гасили. Чо, как — мы не в курсах...

— Хлопцы там с Украины были в экипаже, — зевнул бригадир, — земели, из под Харькова... Брешут, чо того молодого, что с грузом приехал, свои же и мочканули. Сбросили в речку — и хана.

— Да вряд ли, — протянул Влад, — мочить — это крутовато будет. Труп то всплывет...

— А им то? — Здоровяк потянулся и вытряс из пачки «беломорину». — Нагадили и смылись... Хлопец, что рассказывал, сам видел. В баталерке ковырялся и через иллюминатор углядел. Конечно, не во всех деталях... Но базлает, чо тело вниз полетело. Типа по голове стукнули сзади, потом ногами по ребрам и за борт. А покойник отседова быстро уплывает. Течение тут знаешь какое?.. Так что он давно в заливе рыб кормит. Да и хрен с ним. Меньше чурбанов — лучше житуха...

— Ментам, само собой, не сообщали?

— Да пошли они... Потом на допросы затаскают. Вон пусть Орленко с ними и разбирается. Его кореша...

— А кто такой этот Орленко? Мне только сегодня о нем что то говорили, — небрежно произнес Рокотов.

— Дерьмецо, как и вся таможня, — вступил в разговор худощавый и жилистый, как перекрученный пеньковый канат, мужчина в синей робе, — бабки стрижет, только свист стоит... Он в основном у нас с чурбанами и якшается. Вот и сейчас — токо судно пришло, Орленко тут как тут. Контейнер срочно сгрузили, он колотуху[8]хлопнул — и за ворота... Двух часов со швартовки не прошло.

— Точно, — встрял молодой, — этот пидор еще с утра тут ошивался в тот день. Раза четыре на пирс прибегал... Побегает и в контору несется. Потом опять. Я с девкой одной как раз договорился... ну, туда сюда... а Орленко чуть всю малину не обгадил.

— Ты с девками вне территории встречайся, — весомо заявил бригадир, — вот и не будет проблем... А то повадился телок по бытовкам водить.

— Да я что! — покраснел парень.

— Ничего! — расхохотался здоровяк. — А на чью голую задницу я неделю назад наступил? Представляете, иду переодеваться, думаю о чем то своем, не глядя топаю через порог и... хлобысть! Чуть заикой не остался, когда этот клоун у меня из под ноги выскочил. Места другого не нашли, прям перед дверью... И девка тоже хороша — как завизжит, чо я едва стену не своротил, когда на улицу выскакивал. Подумал еще, что по ошибке в женскую душевую вломился...

Такелажники заржали.

Владислав хохотал вместе с ними.

С ПОЧИНОМ!

«Жидкая валюта» способна творить чудеса.

За два часа общения с гостеприимными такелажниками Владислав получил ответ на множество своих вопросов — сколько было встречающих, как выглядел их босс, какого размера и цвета был увезенный ящик, на какую машину его погрузили.

На мелкий рабочий люд, вроде крановщиков, такелажников и докеров, почти никто не обращает внимание.

А зря.

Ибо именно работяги автоматически подмечают любую выбивающуюся из установленного распорядка странность. Такова уж особенность человеческой психики.

Рокотова немного смутила история с «молодым чурбаном», которого, по словам такелажников, свои же забили до смерти. Причин тому могло быть несколько, но слишком уж быстро все было проделано. Вечером того же дня, как груз пришел в Питер. Соответственно, принимающая сторона опасалась, что молодой кому нибудь проговорится. И тут же зачистила слабое звено.

Единственным объяснением подобной поспешности и отсутствия конспирации являлось то, что судно привезло на своем борту ядерную боеголовку. Будь товар иным, так торопиться бы не стали.

Рокотов прошелся по кухне, выглянул в окно на темнеющую улицу и уселся за столик, подперев щеку рукой.

«Орленко тоже будут зачищать... Это факт. Причем скоро. Главное, чтобы я успел с ним поговорить до того момента, когда явятся по его душу. А сие может произойти в любой день. То, что его не убрали сразу, объяснимо. Не хотят привлекать внимание к грузу. Выждут недельку две и сотрут... А там уж никто не разберется, по каким делам. Судя по рассказам портовиков, этот Орленко не брезгует ничем. Так что у следствия будут десятки версий и десятки подозреваемых. Пока а всех опросят... Если вообще его смерть не будет выглядеть естественной. Об этом тоже нельзя забывать. Не нужно считать своего врага глупее себя. Среди кавказцев найдется достаточно грамотных специалистов... Особенно в области устранения ненужного субъекта. Представление о „чеченце или ингуше как о необразованном и тупом горце — это дремучий национализм. Многие из них дадут фору любому русскому. Есть особенности менталитета, но сие ничуть не умаляет интеллектуальные возможности. Хотя тут у меня опять небольшое преимущество. Я знаю, что ищу, а они не знают, что я знаю. К тому же я снова в гордом одиночестве. Непросчитывасмый фактор, „сумасшедшая бабуся“...»

Владислав облокотился на спинку кухонного уголка и вытянул ноги.

«Один, совсем один. Без ансамбля, как говорится... И в ФСБ не пойдешь. Не поверят. А как узнают об особенностях моею нынешнего состояния „документального покойника», то и подавно. Либо в психушку отправят, либо передадут на руки ментам. И еще неизвестно, что хуже... Доказательств существования атомного заряда у меня нет. Фотография не в счет. Мало ли какой муляж можно изготовить! Слова Ясхара уже не проверить. Вот и получается пшик. Проще представить меня ненормальным, чем разбираться в этой истории. Даже мои настойчивые желания пройти ретрогипнотическую экспертизу или испытать на себе все прелести „сыворотки правды" не помогут. Во первых, у фээсбэшников может не оказаться специалиста нужного профиля. И во вторых, ретрогипноз и пентотал натрия не дают стопроцентной гарантии..."

Биолог провел ладонью по волосам и положил ноги на табурет.

«К сожалению, алгоритм поведения сотрудников спецслужб рассчитать несложно. На любое действие или утверждение им нужна бумага. То бишь обоснованные фактами доказательства. Моя же ситуация попадает в разряд нештатных. Или пан, или пропал... А остались ли в контрразведке люди, способные на поступок с большой буквы, неизвестно. Эту службу слишком часто в последние годы перетряхивали. И „вольнодумцы» могли уйти. Что полностью отвечает задачам по развалу службы безопасности. Руководству свободно мыслящие сотрудники не нужны, ибо с ними не так то легко управляться... До военной разведки мне не добраться.. Любое обращение гражданина к воякам тут же переадресуют особистам из ФСБ... Черт! Ну что за страна! Куда ни кинь — всюду клин и чиновные рожи. Спасибо, батюшка Президент, построил „республику"! Была страна Советов, стала страна бюрократов. Немудрено, что отсюда бeгут сломя голову... И ведь действительно — ни один вопрос нормально не решить. Я свой не беру. У меня случай особый... Но даже информацию государственной важности передать некому. Дожили! Письмо, что ль, написать? А толку? Воспримут как свидетельство сумасшествия отправителя. Не более того. Или как чью то глупую шутку. И забудут. Потом, естественно, когда ситуация с бомбой начнет развиваться, вспомнят. Но будет уже поздно..."

• Предыдущая
• 10/59
• Следующая