Повесть о таежном следопыте - Малышев Алексей Александрович - Страница 18

Тридцать лет назад, когда в Сидатуне побывал Арсеньев, там было лишь три юрты, в которых жило пять семей удэгейцев.

Сейчас это был крупный поселок геологов и охотников-промысловиков. Здесь находилась и метеорологическая станция.

В Сидатуне Капланов познакомился с удэгейцем Яковом Моговичем Аянка. Аянка, худощавый старик с темным морщинистым лицом, одетый в темный халат с ярким орнаментом из мелких спиралей и завитков, рассказывал ему об Арсеньеве и его проводнике Дерсу Узала, которых принимал в своей юрте.

Узнав от Козина, что Аянка славился как тигролов, Капланов с удивлением смотрел на этого слабого на вид, маленького, тщедушного старика, который, подобрав под себя ноги, курил длинную удэгейскую трубку и бесстрастно, ровным голосом вел свое повествование.

Хотя Капланов уже знал от Федора, как тигроловы отлавливают зверей, ему захотелось услышать это еще от самого охотника.

О ловле тигрят Аянка начал свой рассказ охотно. Как мастеру своего дела, ему, очевидно, было приятно говорить об этом.

Он сказал, что, найдя следы тигра, надо прежде всего узнать — старый он или молодой. Старый тигр шагает в полный шаг человека, а у молодого шаг короче. Следы трехлетних тигрят бывают почти одинаковы со следом матери. Но у них пятка всегда меньше отпечатков пальцев.

— Его пятка надо хорошо смотри, — говорил Аянка, — поймай можно только такой тигра, когда пятка закрывай один али один с половиной коробок спички. Когда пятка широкий, как два коробок, его поймай нельзя. Твоя понимай, капитан?

Капланов утвердительно кивал. Практично объясняет старик: длина спичечной коробки пять сантиметров, значит отлову поддаются те тигрята, ширина пятки которых не больше 5–8 сантиметров.

— Когда маленький тигра за своей матка иди, — продолжал Аянка, — его нога иди след в след. Когда один сбоку шагай, задний нога в свой передний след попадай нет. Понимай, капитан?

Удэгеец затянулся и неспеша выпустил дым.

— Охотник хорошо надо след смотри — тощий тигра али жирный. Когда его тощий — след худой, его снег маломало нажимай, на пятка — морщинки будто моя старый кожа. — Он потрогал себя за щеку.

— Когда жирный тигра, след шибко красивый, смотри как картинка. Когда матка идет, его след короткий, пальцы худо видны. Охотник все надо смотри: тигра пальцы сжимай — след маленький, его пальцы растопырь — шибко большой стал. Мало-мало ошибка будет. Все понимай надо. Когда следы не понимай — совсем плохой охотник.

Да, это была настоящая азбука следопыта. Капланову невольно вспомнился Дерсу Узала. Но Дерсу боялся трогать тигра. А вот Аянка бесстрашно ходил по следам этого зверя.

Удэгеец рассказал, что, обнаружив выводок, бригада охотников в 5–6 человек без остановки тропит тигрицу с малышами, стараясь подойти к ним как можно ближе. Зверей преследуют, не давая возможности тигрятам покормиться, пока те, устав, не начнут отставать от матери. Тогда охотники ружейными выстрелами и шумом отпугивают тигрицу, а тигрята, не видя мать, сбиваются с ее следа и уходят в сторону.

Наконец, за ними пускают собак, которых до того держат на привязи. Собаки их догоняют и останавливают.

Небольших тигрят охотники берут руками, накидывая на них одеяла и ватники. Более крупных прижимают деревянными рогульками, которые обычно вырубаются здесь же, на месте. Распластанному на снегу тигренку связывают лапы, набрасывая на каждую из них петлю, потом надевают на него веревочный намордник.

Поймав одного, стараются захватить другого, которого все еще держат собаки. Пойманных тигрят выносят на носилках к реке, а там везут по льду на нартах до поселка, где сажают в клетку.

— Только его шибко плакай, — заключил свой рассказ Аянка, — смотри не могу, жалко…

— Кто плакал? — не понял Капланов.

— Да тигренок, — пояснил Федор, — отец мне это тоже рассказывал: как свяжут тигренка, слезы у него текут. А были случаи — сразу и погибали они. От разрыва сердца.

Удэгеец рассказал, что в поселок, где тигрят держат в клетке в ожидании отправки, ночью по следам людей приходит тигрица. Такое случалось нередко. Она пытается проникнуть в сарай, где стоит клетка, чтобы спасти своих детенышей. И бывало, что тигрица разносила сарай, а иногда и клетку, и тогда она уводила за собой тигрят.

— Крепко карауль надо. А то его сразу таскай маленький тигра. Его тогда шибко плакай. Его шибко злой. Ай, беда какой злой!

Узнав от Капланова, что тигрица недавно убила медведицу, Аянка расстроенно сказал:

— Ай, как плохо. Его за свой дети накажи. Медвежуха давненько маленький тигра задави. Его теперь шибко сердится — медвежуха убивай.

Он считал, что звери умеют мстить друг другу.

— Его батька, Арсен, — помолчав, показал старик на Федора, — лучше моя тигра гоняй. Арсен хорошо Дерсу знай.

— Моего отца нанайцы и удэгейцы Арсеном зовут, — заметил Федор, — а что он с Дерсу крепко дружил — это верно. И Арсеньева он знал.

— Арсен умей будто тигра рявкай, — улыбнулся, показав остатки желтых зубов, Аянка.

Федор тоже рассмеялся.

— Тоже верно, мой дед еще тому обучил. Дружок дедов, Кондрат Севрюков, первым начал живую тигру брать. А дед для смеха пытался его спугнуть. Ночью в окно ему тигрой зарявкал. Так тот по ошибке из японской винтовки чуть его не шарахнул.

— Самые главные тигроловы, — после паузы добавил Федор, — здесь недалече живут, в Лаулю. Из кержаков они: Трофимовы, Черепановы, Калугины. От дедов к отцам, от отцов к детям ремесло это перешло, все до одного здесь тигрой занимаются.

Поселок Лаулю, лежащий на берегу Имана, граничил с территорией заповедника. Во времена Арсеньева здесь стояли удэгейские юрты. Предприниматели жестоко притесняли удэгейцев. Они даже запретили им охотиться по Иману.

Потом из южных районов Приморья в эти места пришли староверы. Отловом тигров они занимались еще и раньше, но долго сохраняли свои способы отлова в тайне. Был даже пущен слух, что тигров они удерживают за уши, садясь на них верхом. Первыми раскрыли свои охотничьи секреты братья Трофимовы, которые отловили около трех десятков тигрят.

Сейчас тигроловы вышли на учет и отлов тигров. Одного из них, Кондрата Калугина, Капланов встретил здесь, когда тот зашел в Сидатун по пути домой, куда его вызвали из-за болезни жены.

Высокий, сильный — мускулы так и переливались у него под рубахой — русый, с красивым энергичным лицом: смелый взгляд серых глаз, нос с горбинкой, волевая складка у рта — он и в самом деле был таким, каким воображение рисует тигролова, — человека трудной и опасной профессии. Не то что тщедушный Аянка.

Козин вспомнил случай, как Калугин в своем колхозе привез однажды на подводе бревна по ошибке не туда, куда надо. Его стали ругать, тогда он без слов перетащил их куда следовало из одного конца деревни в другой на своей спине.

Как-то во время отлова, когда Калугин рогулькой прижал трехлетнюю тигрицу к земле, она схватила его за ногу. Но он не отпустил зверя, а только закричал: «Она жрет меня, берите ее скорее!» Тогда в тайге у него чуть не произошло заражение крови.

Федор при нем вспомнил об этой истории, но Кондрат только посмеялся. Он хотел было показать Капланову следы тигриных клыков, но потом почему-то раздумал и лишь воскликнул с обычной сибирской приговоркой:

— Вот ясное море! Забыл, за какую ногу она меня цапнула.

От короткой встречи с Калугиным и Аянкой у Капланова осталось яркое впечатление.

— Да, все хочу тебя спросить, — вспомнил он как-то. — Почему старик расстроился, когда мы рассказали, как тигр убил медведицу?

Федор, подумав, заметил:

— Удэгейцы считают, — их народ произошел от свадьбы, девушки с медведем. Может поэтому Аянке было неприятно слышать, что тигр задавил медведя. Этот зверь у них тоже в почете.

Капланову удэгеец Аянка казался вторым Дерсу Узала. Он сожалел, что виделся с ним очень мало.

Позднее Абрамов рассказал Капланову, как ему однажды пришлось задержать Аянку за браконьерство. Тот охотился на границе заповедника и убил изюбра. Абрамов отобрал у него ружье и заставил поехать с ним на лодке в ближайший поселковый Совет, чтобы составить акт о браконьерстве. На реке лодку понесло на залом, под которым пенился водоворот. В тот момент, когда лодка ударилась о стволы деревьев, а затем могла быть втянутой под залом, Аянка успел выпрыгнуть и ухватиться за нос лодки. Абрамов решил, что тот хочет оттолкнуть лодку, чтобы от него избавиться.