Ненавистный брак (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 42

На следующий день Катя поехала в Николаевку. Карелин не скрывал своей радости по поводу ее приезда, и Наташа с досадой наблюдала за этой сценой. За все время пребывания князя в Николаевке девушке не удалось развеселить его, вытащить из мира уединения, боли и тоски, и теперь, глядя на служанку и приехавших с ней людей, Наташа отчетливо понимала, что Лиза по-прежнему была единственным, что интересовало Карелина. Он непрестанно думал о своей далекой жене, а гости привезли кое-какие новости о ней.

Катя рассказала князю обо всех нововведениях в Карелинке. Дьякон Александр оказался, ко всему прочему, великолепным кучером, и теперь он ухаживал за лошадьми вместе с прочими конюхами. Владимир был прекрасным дворецким. Все крестьяне были счастливы и ждали только его возвращения. Доброта княгини и ее желание приносить пользу творили чудеса. Александру захотелось узнать, почему вместе с Катей приехали Владимир, дьякон и старый Ликошка, и верная служанка пояснила, что Лиза не пожелала отпускать ее одну и дала в сопровождение надежных людей. К тому же, приехали они не просто так, а с просьбой, и Владимир, в свою очередь, от имени всех сельчан попросил князя научить карелинцев обрабатывать землю так же, как это делается в Николаевке, и как умеет делать только он один, чтобы окончательно порвать с нищетой. Все трое опустились на колени, и лишь Катя осталась стоять рядом с князем, молитвенно сложив руки на груди. Наташа Маслова стояла у двери и с интересом взирала на эту картину.

- Уважишь ли ты нашу просьбу, барин? – спросил дворецкий, а остальные трое обратили к князю лица, полные тревоги. Александр колебался и мешкал с ответом, борясь с самим собой. – Пора нам приступать к работе, – добавил Владимир.

- В самом деле, Александр, – поддержала Владимира Наташа, подходя к князю. – Если ты собираешься вводить в Карелинке какие-то новшества, то сейчас самое время. Было бы интересно проверить, ответят ли на новые методы старые, невозделанные карелинские земли так же, как это было в Николаевке. Мы могли бы начать с заливных лугов у речки.

- Ты говоришь об этом так, словно я уже согласился, – холодно пробурчал Карелин.

- Полагаю, Александр, что именно так и будет.

- Я еще не знаю. А пока выйдите все и оставьте меня одного... – Князь встал, и слуги попятились к двери. Наташа нерешительно потопталась с минуту и тоже вышла, а Катя устремила на Карелина умоляющий взгляд.

- Я и не знал, что ты так любишь Карелинку, Катя! – удивленно промолвил Александр.

- Все меняется, батюшка, все меняется... А уж барыня, хозяйка-то наша, так признательна тебе будет, так благодарна, – пробормотала она, выходя и не дожидаясь ответа.

Александр подошел к ближайшему окну, распахнул его настежь и растерянно окинул взглядом поля и небо, которые не видел уже несколько недель.

- Вот и весна пришла, – смущенно заметил он, восхищаясь чудесным возрождением земли, как чуть раньше восхищалась этим Лиза…

Несколько дней спустя по дороге из Николаевки в Карелинку проследовал обоз: здоровенные, могучие волы тянули за собой две телеги, крытую повозку и три арбы, а во главе обоза в легкой открытой коляске ехал Карелин. Коляской правил сам Александр, а рядом с ним, укрывшись меховой накидкой, сидела Наташа Маслова, бросая вызов еще студеному ветру только что пришедшей весны. Карелин молчал так же, как и зимой, по дороге в Николаевку, только теперь он не подгонял лошадей, а, наоборот, временами придерживал их, как будто боялся приехать в Карелинку слишком рано, или боролся с внезапным желанием свернуть с дороги, неотвратимо ведущей к той женщине, что жила в его воспоминаниях тем сильнее, чем дольше не видели ее глаза. Наташа решилась вернуть князя к действительности, когда вдалеке показалось небольшое село со свежеокрашенными хатами и чистенькими улочками. Это казалось невероятным! Александр придержал лошадей, чтобы получше рассмотреть то чудо, о котором говорила ему Катя, и это чудо было гораздо лучше того, что он себе представлял.

Александр ослабил вожжи и взмахнул ими, принуждая лошадей вновь ускорить бег. Неожиданно он почувствовал, что не может сдержать волнение, переполнившее душу, он хотел увидеть Лизу, как можно быстрее!

Господский дом был уже совсем близко, и, точно, Лиза поглядывала в окошко, выходившее во двор. И вот она уже стоит у ворот в окружении дворовой челяди – высокая, стройная и надменная. Александр поклялся бы в том, что Лиза тоже изменилась: было в ней нечто иное, что заставляло ее выглядеть более зрелой, более цельной. Когда князь в некоем странном порыве выпрыгнул из коляски и подошел к жене, ее глаза показались ему более глубокими, и в них мелькало и подрагивало какое-то непонятное чувство.

- Полагаю, тебя удивил мой приезд, – нерешительно начал Карелин.

- А почему он должен удивлять меня, Александр? – спокойно спросила Лиза. – Добро пожаловать домой!

Затем Лиза радушно и любезно поздоровалась с Наташей и проводила гостей в горницу, куда, по ее словам, им подадут чай. Александр с удивлением смотрел на жену. Лиза была хладнокровно учтива по отношению к Наташе и держалась по-хозяйски уверенно, что придавало ей новое очарование, но Карелин задался целью не попасть в эти тонкие, неосязаемые сети ее обаяния.

Лиза весело рассказывала о своих планах по обработке карелинских угодий. Нюшка принесла самовар, и Карелин заметил, что все слуги двигались с той же уверенностью, что и их хозяйка. Заметил он и то, что в комнатах царил порядок, и для Лизы этот дом стал родным.

Старая мебель была отполирована до блеска, точно так же сверкали оконные стекла. Пианино выдвинули из темного угла, и теперь оно стояло на почетном месте. Четыре древних кресла заново набили и поместили рядом с печуркой перед низеньким столиком. Лиза привела гостей в этот уютный уголок. Она была довольна, хоть и не подавала вида.

Наташа поздравила княгиню, воздав должное ее трудам, но Лиза уверяла, что ее помощь была незначительной по сравнению с тем, что сделал поп.

- Наташа, Ваша комната уже готова, – заметила Лиза, недвусмысленно давая гостье понять, что в этот раз распоряжения по дому отдает она, и, не давая Масловой времени на расспросы, добавила: – Мы ждем Вас к ужину, если Вы не очень устали, впрочем, если пожелаете, вам могут подать ужин и в комнату. – Это прозвучало почти как приказ.

Оставшись вдвоем с мужем, Лиза предложила ему еще один бокал хереса.

- Предпочитаю водку, – ответил Александр.

- В усадьбе водки днем с огнем не сыскать, – как само собой разумеющееся сказала Лиза, – да и во всей деревне тоже, но если хочешь, можно послать кого-нибудь в Киев за несколькими бутылками лично для тебя. – Она улыбнулась, увидев тень на лице мужа. – Раз ты дал мне полную свободу, я внесла кое-какие изменения, и самое значительное из них – отсутствие водки. Теперь крестьяне вдоволь пьют воду, квас и чай, а в здешнем погребе есть иностранные вина и домашнее пиво.

- Ты говоришь серьезно, Лиза? Ты добилась того, что эти нехристи бросили пить?

- Да, мне это удалось...

- Невероятно! Ведь запретный плод сладок.

Они снова заговорили о деревне, и Лиза рассказывала о том, что сделала, и о том, что взялась учить слуг грамоте. Александр слушал жену с немалым удивлением. Он неторопливо закурил папиросу и медленно ответил:

- Вероятно, любой скажет, что ты счастлива, Лиза.

- Скорее, я стала спокойнее, и этого довольно.

- Да нет, ты счастлива! – с явным негодованием повторил Карелин.

- Ты чем-то обеспокоен?

- Мы говорим не обо мне. Не стоит об этом, – Александр посмотрел на жену и добавил: – Знаешь, ты держалась с Наташей весьма дружелюбно.

- Я посчитала своим долгом быть с ней любезной. Полагаю, ты не находишь, что это плохо.

- Ничуть, Лиза, я считаю, что все очень хорошо, кроме запрета на водку. По крайней мере, для меня.

- Для тебя, разумеется, нет никакого запрета.

- Ладно, – Александр вздохнул. – Может, выпьешь со мной вина?

- А почему бы нет? Бокал вина мне не повредит...