Страсть – не оправдание - Рай Ангелина - Страница 16

– Я же просил вас. Мать вашу, ублюдки хреновы.

Это был Гвоздь. И он был в ярости. Я сразу подумал о Делии и ощутил уже привычную нервозность. Она рассказал ему? Черт…

“Пора отвечать за поступки, идиот”.

Вбежав в зал, наткнулся на странную картину.

Парни что-то бурно обсуждали, обступив Гвоздя, который махал перед ними коробочкой с порошком от вампирской жажды. А в этот момент из ванной доносились звуки извержения желудка.

– Бес! – радостно взвыл Кей, будто явилось его спасение.

– А, Бе-е-ес! – обманчиво приветливо протянул Гвоздь.

Он подошел ко мне и неожиданно резко ударил в живот. Я вовремя напряг пресс, но увернуться не успел.

– Какого хрена? – процедил ему.

– Ты знаешь, какого, – бросил он мне, испепеляя взглядом.

Он знал.

Я намеревался увести его, чтобы не обсуждать ситуацию при всех, но в этот момент из ванной вышла Делия. Она скорее волочилась, словно раненый упырь, и выглядела не лучше. На секунду я потерял дар речи от ее болезненного вида. Она была белее привидения, почти прозрачной, с огромными черными кругами под глазами и такими же темными губами.

Девчонка застыла, заметив меня, а потом перевела взгляд на отрубленные головы в моих руках и, сжав рукой рот, снова побежала в ванную.

– Гвоздь говорит, что у нее передоз, – разрезал тишину Кей.

– И это наша вина, – добавил Череп.

– Потому что, мать твою, это ваша вина, – завопил Гвоздь.

Он ткнул мне под нос коробочку с препаратом и зашипел:

– Одну чайную ложку на каждое кормление. Давать кровь раз в сутки. Что, скажи мне, здесь сложного? А, Бес?

Подойдя чуть ближе, он бросил на меня обвиняющий взгляд и прошептал:

– Ты же обещал.

– Я не… Она…

Тяжело вздохнув, запустил руку в волосы и отвернулся.

– Я не видел ее, – выдавил в свое оправдание.

– А зря, – процедил Гвоздь. – Но теперь уж и не увидишь.

С этими словами он резким шагом направился в сторону ванной. Под виноватые взгляды остальных он вынес Делию на руках и скрылся в коридоре. Думаю, только сейчас парни осознали, насколько важным она была экспериментом для Гвоздя. Давно он так не выходил из себя.

Я же чувствовал, как разрываюсь на части от смешанных чувств. Уже второй день меня душила вина. Я знал, что накосячил. Пытался забыться, и патрулирование помогало лучше остального, но каждый раз по возвращении домой руки так и чесались коснуться ее. Сбежать – лучшее, что я мог сделать для нее. Черт, для себя. Это какое-то наваждение. Необходимо обсудить это с Гвоздем. Он придумает что-то. Поможет мне избавиться от потребности… обладать ею.

Как по сигналу, стоило только подумать о хрупком теле подо мной, яйца окаменели, а дыхание сбилось.

Нет, она не вампир, а настоящая ведьма, которая приворожила меня своими глазами.

Отбросив головы упырей в угол, я направился в коридор.

– Эй, бро, ты бы не совался туда, – посоветовал Череп.

Я не мог смотреть им в глаза. Что они скажут, когда узнают, что их лидер буквально изнасиловал вампиршу?

Ворвавшись в комнату Гвоздя, закрыл дверь на ключ.

– Ты! – вскрикнул друг, подходя ко мне со шприцем. – Ты кормил ее?

Я в ужасе округлил глаза и взглянул на девушку. Она лежала на кровати с закрытыми глазами и совсем не реагировала.

– Конечно, нет. Я что, совсем…

– А нужно было покормить, – ошарашил ответом Гвоздь.

Он дернул мою руку и повернул ее так, чтобы вонзить в вену иглу.

– Это еще для чего? – насторожился я и тут же добавил: – Что с ней?

– Это, друг мой, – раздраженно процедил Гвоздь, – для того, чтобы кормить кровососку. Потому что теперь, по твоей большой глупости, она зависит от крови. Твоей. Остальное ее пробудившийся организм отвергает.

Он наполнил огромный шприц, а затем подошел к Делии и влил содержимое ей в рот. Мне же понадобилось еще мгновение, чтобы осознать сказанное.

– Пробудившийся?

– Именно, – зло бросил Гвоздь. – Это меняет все! Ты хоть понимаешь? Все не так. Она нужна была мне новообращенной. Дьявол, я оставил ее всего на три дня…

– Я…

– Ой, ради всех праведников, заткнись, Бес, – воскликнул Гвоздь. – Ты испортил работу моей жизни. Она могла бы стать разгадкой.

Он сцепил зубы, чтобы сдержаться от высказываний, и покачал головой. Я не знал, что сказать в свое оправдание. Он выглядел таким обреченным, что ничто бы не смогло помочь. Его мнение для меня всегда было важнее остальных. И сейчас я впервые почувствовал, что серьезно подвел друга. Неисправимо.

Единственное, что я делал хорошо – уходил, когда не знал, чем помочь.

***

Я сделал последний глоток прямо из горла и прикурил сигарету. Алкоголь давно не опьяняет, но мы с парнями делаем вид, что бухаем по-черному. Это что-то наподобие глупой привычки, которая помогает расслабиться. А еще нам некуда девать бабки. Мы не стандартные мужчины. Нам практически не нужна еда, чтобы жить, мы получаем жизненную энергию, впитывая ее со смертью наших жертв. Как правило, нас не интересуют женщины или что-либо из того, что может отвлечь от главной миссии – убивать. Истреблять зло. Мы не испытываем жалости, нам неведомы соболезнование или привязанность. Тогда почему я постоянно думаю о девчонке?

Я услышал шаги из коридора и знал, что это Гвоздь. Ждал его, поэтому оставил дверь приоткрытой.

Тихо войдя, он молча уселся на кресло напротив с выражением безразличной усталости. В его глазах больше не было азартного огонька.

– Как она? – осмелился спросить я.

Гвоздь невесело хмыкнул и поднял на меня странный взгляд. Изучающий и удивленный. Будто только что сделал какое-то открытие.

– Ты ведь и не понял, да?

Я затянулся и сбил пепел. Все два дня я делал что угодно, только не анализировал свою реакцию на нее. А этим утром впервые занялся анализом. Разумные на первый взгляд предположения мне казались абсурдными.

– Хочу услышать это от тебя, – шепнул я и посмотрел другу в глаза.

Гвоздь кивнул и с вызовом произнес:

– Ее сердце забилось. Так бывает только у вампиров, нашедших свою пару. Она пробудилась.

Он достал сигарету из моей пачки на столике, прикурил и, словно вынося вердикт, добавил:

– Ты ее Жених.

Да… В его исполнении это звучало еще хуже, чем в собственных мыслях.

Тяжело вздохнув, я потер виски. Голова трещала от переизбытка ненужной мне информации.

– Слушай, Гвоздь… Я знаю, что облажался. Я не должен был… Черт, не знаю. Это ведь не от меня зависит, верно? Даже если бы я не переспал с ней…

– Ее сердце не забилось бы? – закончил за меня Гвоздь. – Да. Но из всех парней ей хотелось только твоей крови. Я подумал о вампирской связи еще в первый день. Просто надеялся, что тебе хватит ума держать руки при себе. Тогда она хотя бы могла с этим бороться.

– Я не могу, – закричал я.

Сцепив зубы, уже тише процедил:

– Не могу контролировать влечение к ней. Но я, черт побери, не хочу этой херни. Ты же ученый. Исправь это как-то. Сделай какой-то препарат.

Гвоздь потушил сигарету и, не глядя на меня, встал. Он взял со столика пустую бутылку виску и всучил мне ее в руку.

– Завтра к закату ты наполнишь ее кровью и поставишь в холодильник.

Он собрался к выходу, но я не готов был заканчивать разговор.

– Ты хочешь, чтобы я кормил ее? Каждый раз?

– Ее сердце забилось для тебя, – произнес он не оборачиваясь. – Это значит, что она либо пьет твою кровь, либо… мне придется прикончить ее, чтобы не мучилась.

У двери Гвоздь замялся и все же посмотрел на меня.

– Знаешь, в чем твоя проблема, она же слабость?

Я устало махнул рукой.

– Просвети меня.

– Ты слишком яро ненавидишь их.

– А ты – нет?

Гвоздь на секунду задумался.

– Я ненавижу убийц, Бес. А остальных я изучаю. Не поверишь, они поразительны.

С этими словами он ушел прочь, оставив меня наедине с пустой бутылкой из-под виски.