Договор с демоном (СИ) - "Sunni More" - Страница 16

       — Доброе утро, — вяло поздоровался Тейн и зверски зевнул.

       — Доброе, — растеряно согласилась я.

       — И очень раннее, — сказал демон.

       Я открыла рот, собираясь высказать ему все, что думаю о его нахождении в кровати приличной, незамужней девушки, но он натянул одеяло на голову так, что в комнате осталась только его черная макушка, повернулся на другой бок и сладко засопел.

Я выползла из-под одеяла. Оказалось, на мне все тот же вчерашний черный злодейский костюм, лицо, судя по подушке, осталось вымазано черным гримом. Срочно в ванную! Жаль, вчера не успела перенести сюда вещи, даже переодеться не во что, придется топать наверх.

       — Твои вещи в шкафу, справа, — раздалось из-под одеяла, — завтрак в гостиной, наверх до моего пробуждения не поднимайся, это может быть опасно.

       — И долго ты планируешь спать? — поинтересовалась я.

       — Я лег полчаса назад, планирую поспать еще два часа, — на свет показалась черная лохматая голова, — так что иди уже, не мешай. И да, наличие на твоей шейке удавки с драконом Дейна, мы тоже обсудим, когда я проснусь, - демон снова нырнул под одеяло.

Прямо сейчас спорить с ним было бесполезно, поэтому я пожала плечами и, прихватив из шкафа свежую одежду, отправилась в ванную. Спустя полчаса я стала не в пример чище и счастливее. Желудок заурчал, напоминая, что для полного счастья мне все же необходим сытный завтрак и, возможно, пара пирожков с повидлом.

       В гостиной, помимо завтрака, нашелся мрачный Берт. Он гипнотизировал взглядом кофейник и периодически прикладывался к горлышку пузатой бутылки.

       — Доброе утро, — робко предположила я.

       Он вздрогнул, повернул голову в мою сторону и кивнул.

       — Как Дейн? — спросила я и села напротив.

       — Все так же, спит, — Берт протянул мне, — хочешь? Это тонизирующее зелье, помогает проснуться, лучше, чем кофе.

Рука демона чуть дрожала, на лице залегли тени, глаза лихорадочно блестели.

       — Нет, спасибо. Берт, тебе бы поспать...

       — Не могу, я должен проверять Дейна каждый час. Дождусь, когда он откроет глаза, и тогда уже завалюсь спать, — он потянулся к тарелке и стянул с нее бутерброд, запил его зельем и прикрыл глаза.

       — Давай я тебе что-нибудь расскажу, а то усну, несмотря на зелье, — демон зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.

       — Тейн сказал, что в пузырьке была Кровь Черного Дракона, разве они не вымерли несколько столетий назад?

       — Вымерли, — не стал спорить Берт, — вернее, были истреблены, — он еще раз зевнул. — Что ты вообще о них знаешь?

       — Ну, жил был когда-то мудрый и сильный народ Черных Драконов. И силой могли они сравниться с самыми сильными из демонов. Поэтому, никто к ним особо не лез. Жили они обособлено, а в один прекрасный день взяли и исчезли, — я отпила кофе. — И вроде бы вместе с ними пропали их города, сокровища, а также из мира ушла часть магии.

       — Так, но не так, — Берт помолчал, собираясь с мыслями. — Действительно, около двух тысяч лет назад в Айдарских горах жили Черные Драконы. Как раз в то время начала зарождаться Иройская Империя. Империя набирала силу, росла, но споткнулась об Айдарский хребет. Драконы входить в состав Империи отказались. Император того времени был демон вспыльчивый, да что скрывать, как политик он был откровенно слаб, но полководец был отличный. — Берт в очередной раз приложился к бутылке, с усилием разлепил глаза и продолжил. — И вместо того, чтобы попробовать договориться с драконами, он решил силой присоединить Айдарские горы к своему государству. Драконы, несмотря на свою репутацию, были существа миролюбивые, у них даже армии как таковой не существовало. Ополчение не могло сдержать закаленные в боях иройские легионы. Не знаю, что ими двигало, но имперцы не удовлетворились простой победой, они полностью вырезали все население городов, через которые проходили.

       — Берт, — раздалось от двери в спальню, — проверь Дейна, дальше я сам расскажу.

В гостиную вошел Тейн, выглядел он не лучше брата.

       — Ты бы еще поспал хотя бы час, свалишься же… — Берт нехотя поднялся из уютного кресла. — Тебе еще с Норгом по второму кругу беседовать, а он без магии не соглашается даже имя свое назвать. Лучше бы ты с ним по старинке, через раскаленные клещи общался.

       Берт махнул рукой и скрылся в портале.

За эти дни я успела забыть, что в Империи он славится не только тем, что от него никто из врагов короны еще не уходил, но и своим умением развязывать язык всем, кому не повезло оказаться в его руках.

       — Не дрожи, — он налил себе кофе. — Берт как раз остановился на самом интересном. — Демон отпил из чашки и светским тоном продолжил. — Когда король Черных Драконов увидел, что ему не победить, и народ его будет истреблен, он взмолился богам, прося защиты. Но боги молчали. И тогда он обратился к магии крови. Думаю, дракон просто обезумел от отчаяния. Он вложил в заклятье свою жизнь и кровь, отобрав у своего народа души, превратив драконов в идеальное оружие. Ни страха, ни жалости. Демоны готовы были принять бой, но когда первый из новых драконов пал к ногам победителей, капли его крови попали на воинов, и прожгли их насквозь. Кровь драконов стала самым сильным оружием против демонов. Одной капли достаточно, чтобы убить кого-то из нас. Для остальных рас она безвредна, — Тейн перевел дыхание и посмотрел на меня. — Тогда были уничтожены практически все Черные Драконы. Их несколько столетий после этого искали, находили и убивали по всей Империи. Последнего дракона убили более, чем за тысячу лет до твоего рождения. Считалось, что их больше нет. Но вот появляется пузырек с кровью. Этот яд мог предназначаться только кому-то из демонов, но, скорее всего, императорской семье, — он усмехнулся, протянул руку через стол и дотронулся до дракона с изумрудом на моей шее. — И знаешь что? В знак раскаянья за истребление целого народа среди потомков демонов, сражавшихся тогда в Айдарских горах, есть традиция - мы помещаем в камень часть своей души и отдаем ее на сохранение дракону.

       В комнате повисла тишина. Тейн откинулся на спинку кресла и, аккуратным глоточком отпив кофе, потянулся за свежей газетой. Я не собиралась нарушать молчания и, пользуясь паузой в разговоре, обдумывала услышанное. Руки сами потянулись к подвеске. А ведь принять этот камень за изумруд мог только человек абсолютно не разбирающийся в драгоценностях, я должна была сразу заметить. Глубокий зеленый цвет камня дробился на сотню оттенков, слой за слоем они окутывали чуть светящуюся прозрачную сердцевину.

       Я взяла в руки подвеску Дейна. От камня вниз по руке побежали искры холода, слегка покалывая кожу. Это точно был сапфир, просто необычного темно-синего цвета. Такого цвета бывают льды в северных морях, такие же прозрачные и холодные.

       Дейн прав, только безумец способен отдать часть своей души, они оба безумцы. Я оторвала взгляд от камня, Тейн читал газету и хмурил брови. Демон абсолютно не обращал на меня внимания. Казалось, что он не сообщил мне ничего важного, и абсолютно не заинтересован в моей реакции, если бы не пустая чашка в его руке, из которой он уже в третий раз пытался отхлебнуть кофе. Он ждал моего ответа, моих слов, которые, возможно, очень важны для него. А я не знала, что сказать... Что не достойна такого подарка? Что не смогу дать ему ничего взамен?

       Я набралась смелости:

       — Тейн, я…

       — Кстати, как получилось, что у тебя на шее амулет Дейна? — перебил меня демон.

       Переведя дыхание, я собралась продолжить, но поймала на себе внимательный взгляд зеленых глаз. На меня раньше никогда так не смотрели. В них не было ни отчаянья, не страха, загнанного в угол зверя, ни восхищения и обожания, так любимых многими женщинами. Там не было и огня желания, воспетого поэтами и названного страстью. Там была уверенность в принятом решении, а еще обещание идти до конца, не отступая в сторону и не сомневаясь, видя перед собой только цель. И мое сердце, так долго остававшееся равнодушным, сбилось с ритма и ухнуло куда-то вниз с большой высоты, в груди на миг поселилось чувство восторга, а потом пришло осознание реальности, и мне пришлось признаться, хотя бы самой себе, что этот мужчина, мне не безразличен. Не любовь, но симпатия и восхищение прорвали тот барьер равнодушия, который я успела возвести вокруг себя за последние пять лет.