В оковах твоей Тьмы. Книга 1 (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 36

Это было на грани фантастики, чтобы являться правдой... и в то же время интуиция кричала Асе, что нет никакой ошибки. Холод равнодушия, даже предупреждения держаться подальше, некий диссонанс между поступками и поведением этого человека выдал то, что он пытался так сильно скрыть глубоко внутри.

Желание.

Она, Ася Евтеева, была в его глазах объектом желания и вожделения!

Впервые!

Если прежде кто и смотрел так на Настю Евтееву, то умело это скрывал. Унес с собой эту тайну и не озвучил. Ася даже не задумывалась, что были те, кто мог ее желать. Она давно поставила на себе крест как на женщине, которой восхищаются. Но судьба в очередной раз решила быть щедрой в одно касание. Не размениваться на романтику, выдавая понемногу, а заменить ее искрометным огнем совсем иного свойства. Одержимости и давления.

Эти мысли не отложились у Аси в голове. Пролетели на сверхзвуковой скорости, замерли отголоском далекого гула и ускользающего света, словно состав в темном туннеле. Девушка ступила на скользкую дорожку и даже не осознала этого. Куда сильнее манило неизведанное, разжигая костры в ее сердце под уверенными прикосновениями сканирующего взгляда Штейра.

Ася так и не смогла отвести глаз.

Взгляд замер на его губах. Ей до одури хотелось провести по четко очерченной кайме языком, сминая лаской печать хладнокровного и непримиримого лидера во всем. Прикоснуться все еще пылающей от смущения щекой к острому рельефу слегка запавших скул и, словно маленькая девочка, напоследок потереться своим носиком о него. Видимо, все это отразилось на ее лице.

Улыбка преображала этого мужчину. И Ася моментально улыбнулась ему в ответ - так маленькие дети реагируют. Ну и она, Настя Евтеева. Уставшая девчонка с душой ребенка, который готов отдать все за тепло и нежность.

- Я привез некоторые вещи. Чтобы ты не скучала.

Ася и сама не поняла, как расслабилась, подтянула ноги к груди и обхватила руками.

- Вы были у меня дома?

- Да.

При мысли, что Соколов рылся в шкафу с ее бельем и на полках с косметикой, Ася вновь испытала неловкость. Но ненадолго. Увидела ноутбук, рамку с фотографией отца, свое домашнее платье и туфли и почувствовала, как сердце наполняется теплом и светом. В том, кто именно о ней позаботился, молодая женщина не сомневалась. Явно не Слава.

- И настоятельно рекомендую проверить счет. У тебя же подключен интернет-банкинг?

Ася закивала, не обратив внимания на эти слова. Мало ли, может, здесь действует система безналичного расчета при оплате услуг и медикаментов. Хотя Муромцев и заверил ее в том, что все процедуры и сама палата-люкс уже оплачены, реалии жизни приучили девушку быть готовой ко всему. Но сейчас даже это не было для нее главным. Чувство нежности и благодарности к Соколову отодвинули эти мысли на второй план.

Она не отдавала себе отчета в том, что сделала. Изначально хотела просто сжать его руку в знак благодарности и посмотреть, как утонут ее тонкие пальцы в широкой ладони мужчины. Но какая-то неведомая сила буквально толкнула к нему навстречу, и Ася не смогла ей воспротивиться. Обвила руками шею Соколова в безотчетном порыве и прижалась, желая ощутить его тепло... и твердый рельеф мышц, которые сегодня не мог скрыть белоснежный свитер с высоким горлом.

- Спасибо! - голос сбился, упал до болезненной хрипоты. - Правда... Мне было это нужно. Спасибо...

Он пах первым снегом, смесью полевых трав и песком раскаленной пустыни. И у Аси закружилась голова от этого коктейля, настолько сильно, что сознание проигнорировало аромат опасности и предупреждения.

Ее объятия были всего лишь благодарными и довольно невинными. Так она считала, прижимаясь к телу Штейра, удерживая сознание перед обрывом в неизвестность. И когда его руки взметнулись, зарываясь в ее волосы на затылке, и ощутимо дернули, заставив запрокинуть голову, Ася даже не успела испугаться. Опешила, глядя в его глаза, которые теперь были так близко. Вековой лед и сверкающий металл со скоростью света вытесняло пламя. Желтый огонь, полыхнувший в глубине его темных зрачков.

Несколько напряженных секунд он смотрел в глаза Аси, которая уже почувствовала опасность, но была не в состоянии вырваться.

Соколов контролировал ее сознание и страх, не позволяя последнему принять критическую форму. Даже боль в затылке не заставила Асю в панике отшатнуться. Вместо этого она с отчаянием и какой-то дерзостью, несвойственной ей ранее, переместила взгляд на губы, к которым так хотелось припасть в нежном порыве.

А вот последнего ее грубо лишили. Болезненным рывком, запрокинувшим голову. Рукой, переместившейся на талию и прижавшей напрягшееся тело девушки к себе настолько тесно, что Ася протестующе застонала, ощутив эрекцию Соколова. Это было последнее, что ей позволили сделать, перед тем как теплые, мягкие губы Штейра захватили ее рот в тиски сминавшего и подчиняющего поцелуя.

Не было никаких прелюдий. Язык охваченного желанием мужчины ворвался в ее рот на максимальную глубину, поглощая, выпивая волю и убивая на корню попытки вырваться, поставить точку в этом поцелуе первой. Ася не могла этого сделать при всем своем желании: она оцепенела, придавленная пугающим и волнующим безумием одновременно. Настолько, что забыла о том, что на поцелуй полагается ответить. Замерла в сильных руках Соколова пойманной в сети ласточкой, трепещущей, теряющей голову от микса опасности и сладости, позволяя даже не целовать себя, нет - пить ее волю и зарождающиеся чувства до дна жадными глотками.

Руки мужчины вжимали ее бедра в свои, и плотный махровый халат уже не казался такой надежной защитой от его возрастающего желания. Ася протестующе выдохнула в его губы, но Штейр не прервал поцелуя. Только разжал хватку в ее волосах, чтобы переместить руку на талию и поднять девушку вверх, на одну линию со своими глазами и ненасытными губами.

Когда Ася перестала ощущать пол под ногами, в голове прояснилось. Со сдавленным стоном уперлась ладонями в его грудь. Но прикосновение опалило жаром чистейшей похоти, вместо того чтобы отрезвить. А Штейр не собирался ее отпускать, пока не выпьет полностью и не насытится поцелуем, который становился между тем все одержимее и ненасытнее. Его зубы задевали нежную плоть ее губ, язык толкался вглубь рта, словно стремился заклеймить печатью обладания новые владения... Именно такая ассоциация пронеслась сладким вихрем в затуманенном мозгу Аси перед тем, как она потеряла над собой контроль.

Нет, ее не накрыла животная страсть с диким желанием разорвать белоснежный гольф на груди Штейра и впиться зубами в его губы, забыв о своем намерении проложить по кайме маршрут ласковых поцелуев. Подобные проявления вообще были несвойственны Асе. Потеря контроля ознаменовалось чувством капитуляции, от которого тело накрыло пенящейся волной невыносимой сладости.

Впервые девушка испытала такое острое удовольствие от осознания, что ее беспомощностью воспользовались по своему усмотрению. Новые чувства и эмоции, поразившие своей нелогичностью; ощущение полета, свежего ветра, несущего ее в своих вихревых потоках все выше и выше. И все это на фоне поцелуя, от которого она окончательно перестала принадлежать самой себе.

Время пошатнулось и прекратило свой размеренный бег. То застывало льдом, останавливаясь, то срывалось в сверхзвуковой прыжок. Оно подчинилось ритму поцелуя, сначала медленного, дразнящего, потом неистового, одержимого, болезненного, но такого восхитительного.

За окном светило солнце, выпавший ночью снег искрился под ослепительно голубым небом января. Ничто сейчас не предвещало скорой бури, которая разрушит их обоих и соберет заново спустя время.

Ася ощутила холод, когда Соколов резко прервал поцелуй и отстранил девушку от себя. Она едва ли это осознала. Эндорфиновый удар сокрушительной силы лишил ее способности соображать и анализировать произошедшее.

Кажется, она улыбалась, слегка прищурив глаза, спасаясь от ярких красок зимнего утра за окном палаты... или от взгляда Штейра. Как еще на ногах устояла! Неосознанно поднесла пальцы к губам, припухшим от поцелуя. Они хранили его вкус. Терпкий, волнующий, сводящий с ума. Вопреки пережитым ощущениям, сердце билось ровно, даже умиротворенно.