Заложница теней (СИ) - Васина Екатерина - Страница 54

— Надо будет — заставлю! — его рык пронесся по комнате и едва не повалил светильники. А после — я вздрогнула — на ладони Дорана возникла знакомая коробочка с моими таблетками.

— А это — чтобы ты не думала, что я шучу.

Миг — и мои контрацептивы превратились в пыль, развеялись в ничто.

Один долгий миг, в течение которого сердце медленно разрушалось. Как и надежда на счастливое будущее. Лишь горечь, наполняющая до краев. Такая сильная, что хотелось ее выплеснуть. Глядя в черные глаза Дорана, я отчеканила:

— Ты даже не заметишь беспилотника, который пролетит над вами и превратит всех фейри в угольки. Вы ушли шесть веков назад из-за страха перед железом и развитием человечества. На что надеетесь сейчас? Вы же вымираете, как устаревший вид. Застывший в развитии!

Лицо Дорана превратилось в каменную маску. А я вдруг решила, что сейчас меня пронзит боль от браслета, и невольно схватилась за руку. Король заметил жест и проговорил бесстрастно:

— Я не опущусь до того, чтобы причинить боль паре.

И вышел, не произнеся больше ни слова.

— Сними браслет! — крикнула вслед. Ответом были звук шагов и ругань на незнакомом языке.

Я не знаю, сколько прошло времени. Внутри бушевала буря, снаружи время застыло. А мне хотелось разорвать саму себя. Магия, все магия! Она как-то влияла, заставляла говорить много лишнего.

И обидно, вот очень обидно. Если даже отбросить в сторону все, что мы друг другу наговорили, наши отношения все равно оставались под вопросом. Мне ясно дали понять: рожать придется. Рано или поздно.

Против детей я ничего не имела, но, если верить Дорану, наш ребенок должен покорить Землю. А как еще назвать возвращение фейри на «родину»? Вот не верилось, что их будут встречать с цветами, а затем все сядут и мирно заключат разные договоры. Люди друг с другом-то не могут договориться, а тут другой биологический вид.

Обида и боль продолжали разъедать меня. Уже потом я поняла, что это была истерика, спровоцированная магией. Но сейчас все глубже погружалась в темное и липкое отчаяние.

— Рори…

Далекий голос постепенно вытащил из той пучины, куда я себя затолкала. Подняла голову и как-то отрешенно отметила, что сижу на полу и раскачиваюсь. А рядом присела на корточки Аерона и держит меня за плечо, заглядывая в глаза.

— Рори, соберись! Эй, смотри на меня, дорогуша. Это все магия, это нормально. Попсихуешь, покидаешься предметами, а потом все станет как прежде. Плюс у вас потоки.

— Какие еще потоки? — спросила вяло, разглядывая Аерону. Выглядела она почти скромно: длинное платье темно-зеленого цвета с серебряной прошивкой и всего один вырез, зато до пупка. Сама ткань плотнее обычного, без возможности разглядеть тело.

— Просто, когда Дерево объявляет кого-то парой, их энергетические потоки вроде как связываются. И мы чувствуем друг друга на расстоянии. А у тебя это началось, когда магию распечатали. И просто совпало. Чуть тяжелее, но все решаемо. Лично мы с мужем эти дни не вылезали из постели. Попроси Дорана, думаю, он будет только за.

О да, тут Аерона попала в точку.

— Он мои таблетки уничтожил.

— Прости?

— Таблетки, чтобы предотвратить беременность. Я… мы наговорили друг другу лишнего. Я себя не контролировала.

— Знакомо, — пробормотала сестра Короля. — Вставай и ложись в постель.

— Нет!

— Рори, или ты ляжешь, или я тебя оглушу. И ты все равно ляжешь.

— Ты не понимаешь! — завопила я, вскакивая. Да так, что Аерона от неожиданности шарахнулась в сторону.

— Твой брат всем врал! И мне тоже! Не было никакого плана по возрождению фейри, на самом деле он просто хотел проверить: правда ли, что вы зависите от людей. Вы перестали рожать, когда сюда пришли, понимаешь? Я думала сейчас, много думала и все поняла. Это вне науки. Но так… так логично.

— Ты меня пугаешь.

— Король подозревал, что у людей и фейри симбиоз, но хотел доказательств. И все же постараться найти какое-то лечение. А теперь, когда узнал, что наш ребенок будет сильнейшим из фейри, он, скорее всего, отстранит меня от исследований. А еще не снял клеймо и…

— Что такое «симбиоз»? — спросила Аерона.

Я задохнулась и замолчала, стараясь отдышаться. Сердце колотилось так, что отдавало громом в ушах, а руки дрожали. Точно истерика. Жаль, тут нет успокоительного. Или антидепрессантов. Курс полгода — и я как новенькая.

— Ну, допустим, клеймо можно снять, — послышался от двери мурлыкающий голос. Дымок, в виде пантеры, вошел в спальню и сел рядом с сестрой Дорана. Та почтительно склонила голову и бросила на меня быстрый взгляд.

— Симбиоз — это взаимовыгодное сосуществование двух организмов, — пояснил Дымок. — В данном случае фейри и люди много веков жили бок о бок и не знали, что одни зависят от других.

— А в чем люди зависят от фейри? — спросила я, не в силах вымолвить «нас». Себя я к ним не относила. Не могла.

— Не знаю, — ответил Дымок, — я равнодушен к людям. И к фейри. Но последние дали мне возможность чувствовать. Это ново, забавно. И пока не надоело. А на Землю тебе, Аврора, и правда нельзя. Тебя там заберут на опыты. Вы же любите все исследовать?

— Откуда знаешь?

— Я же Хаос, — произнес Дымок так, что я прямо увидела, как он мысленно пожимает плечами. — Дикая Охота приносит много интересных вестей из человеческого мира. Ах да, на Земле тебя Доран легко отыщет. Ты для него будешь фонить, как ядерный реактор.

Верно, все верно. Только и тут оставаться мне было физически тошно. Я могла быть сколько угодно крутой и необычной, но все это чепуха, если меня не станут уважать, а с моим мнением — считаться.

Как, оказывается, тяжело переживать обиду от того, кого незаметно даже для самой себя успела полюбить!

— А что там с рыжим пленником? — спросила у Аероны. Та пожала плечами и посмотрела на Дымка.

— Он восстанавливается, — ответил тот. — Хочешь его увидеть?

Да, хочу. Пусть они с Хэдином и собирались меня похитить, но Джиоллэйдх не показался мне плохим. Скорее — сбитым с толку. И я хотела еще раз взглянуть на него. Потому что чуяла — живым он из пыточной не выйдет.

— Доран, кроме целителей, никого к нему не пускает, — отметила Аерона. — Там Тени и стража.

— Сейчас возле пленника никого нет, — проговорил Дымок, — и не будет еще где-то полчаса. Разговаривай.

Зеленые миндалевидные глаза чуть мигнули, а мы с Аероной дружно вздрогнули: на полу возник Джиоллэйдх. Я сглотнула: если его состояние сейчас считалось более-менее, то каким же оно было раньше? Горло рыжего представляло собой сплошную рану, впрочем, как и почти все тело. Ноги торчали под неестественными углами, руки вроде уже были в порядке.

— Целители в первую очередь восстанавливали внутренние повреждения.

— Я не хочу знать, как его так ухитрились потрепать, — пробормотала я, борясь с желанием отвернуться. И это ведь еще от вида крови не падаю.

— Зачем он тебе? — брезгливо спросила Аерона. Она наклонилась над Джиоллэйдхом и едва ли не тыкала его носком туфельки. Да уж, а вроде недавно с ним миловалась в темном коридоре.

— Сама не знаю, — призналась я. Рыжего почему-то было жалко. Некстати вспомнилось, каким взглядом он смотрел, когда я толкнула, спасая от покушения. Или как он растерялся в домике Комины. Не знаю, я в людях-то плохо разбиралась, а уж в фейри и подавно, но сейчас мне и правда было пронзительно жалко Джиоллэйдха.

Дура я все-таки. Примерно такого мнения была о себе, когда наклонялась к рыжему и касалась его ладонью. Изнутри толкнулось нечто теплое и чуть щекочущее. Почему-то представился золотисто-оранжевый огонек.

— Я… — начала Аерона и замолчала, круглыми глазами глядя на меня. Дымок превратился в полупрозрачную статую, глядя на все немигающим взглядом.

А я и вовсе замерла, так как это из-под моих пальцев сейчас струился едва различимый бледно-оранжевый свет. И тянулся к Джиоллэйдху, обволакивал его.

Рыжий исцелялся. Хотя нет, это выглядело так, словно его раны отматывали назад на пленке. Спустя десять минут от них не осталось и следа. А внутри меня все дрожало, голова кружилась. Я рухнула на колени и поняла, что насквозь мокрая. Тогда как рыжий, бледный, как первый снег, открыл глаза и мутным взглядом обвел все вокруг. Но явно ничего не понял.