Дальневосточный штиль - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 71

Пять гранат — две его собственных и три взятых у попавшихся на глаза стрельцов — повисли перед глазами. Фитили вспыхнули один за другим, а потом смертоносные шары запрыгали мячиками по земле в нужном направлении. Целителю не требовалось видеть своих врагов, чтобы понять, где они стоят. Сложнее всего было так рассчитать время горения запалов, чтобы рванули гостинцы прямо перед ногами мертвецов. Подкатывать их вплотную целитель опасался — отфутболят еще обратно… Умертвия вполне могли бы проделать подобный фокус и без команды некроманта.

Взрывы вроде бы произвели на противника определенное впечатление. Во всяком случае, в укрытие Олега стали стрелять намного чаще. Парочка пуль даже залетела внутрь рикошетом, но, к счастью, уже достаточно потеряв в убойной силе, чтобы не пробить форменную куртку. Увы, к шару какой-то крайне неприятной зеленой дряни, взорвавшейся на некотором расстоянии от целителя, но разошедшейся во все стороны и с полным презрением к законам физики проигнорировавшей встретившиеся ей на пути материальные преграды, это не относилось. Все тело чародея, за исключением искусственной ноги, охватила дикая боль, несмотря на то, что чувствительность нервов уже давно оказалась снижена целителем до почти абсолютного минимума.

А потом мир для Олега на какое-то время померк. Впрочем, пришел в себя он практически сразу. Во всяком случае, автоматная пальба не затихла, хотя вроде бы несколько приблизилась. Но теперь автоматическому оружию старательно отвечали из ружей и гранат, а воздух прокалился, словно в кузнице, свидетельствуя о наличии где-то рядом немаленького пожара. Или, по крайней мере, о многократном применении боевых заклинаний с тепловым эффектом.

«Одежде хана, жезл где-то потерялся. Эпидермис местами слез, особенно на руках, которыми заранее лицо на всякий случай прикрыл. Мышцы частично сгнили, частично порваны. Несколько закрытых переломов, и штуки три — на пальцах, где фаланги проткнули плоть. А самое плохое, что аура как-то странно зудит, и мой и без того невеликий резерв пуст, словно кошелек Анжелы после похода по столичным магазинам перед нашей отправкой в Сибирь… — продиагностировал свое состояние целитель, не спеша шевелиться или открывать глаза. Считают его трупом или контуженным? Ну вот и пусть считают, значит, лишний раз до конца боя не выстрелят! — Лечиться нечем совсем. Хорошо хоть заранее наложенные чары обезболивания не слетели и сейчас как надо действуют, иначе бы уже бился в агонии, как карась, брошенный живьем на сковородку. Остается лишь надеяться, что большей части магической силы я лишился на время, а не навсегда… Блин, а чем это они меня так шандарахнули? Концентрированным некросом с какими-то присадками, что ли? Но я ведь не видел ни одного вампира… Похоже, в рядах тех бронированных трупов парочка полноценных личей затесалась…»

Рискнув слегка приоткрыть свой единственный глаз, целитель понял, что упал он все же относительно удачно. Во всяком случае, с этого места открывался просто шикарный вид на врага, расположившегося на оставшейся безымянной для Олега шанхайской улице. Ряды бронированных мертвецов с автоматами несколько поредели, поскольку в них кто-то швырнул если и не целым домом, то по крайней мере его большей частью. Камень и дерево погребли под собой значительную часть мертвецов, а оставшиеся вид имели изрядно помятый. Но они все равно стояли ровной фалангой и, как на учениях, прижимали людей огнем. Совсем не безрезультатно, если верить тому, что Олег даже со своего места мог видеть несколько трупов в китайской униформе… И свесившегося из окна головой вниз Третьего Петра. В смерти стрельца сомнений не было — большая часть его мозга вытекла из головы через солидных размеров дыру в черепе.

Стрелы из автоматических арбалетов, которые наконец-то смогли пустить в ход, летели сплошным потоком… И примерно в трех метрах до своих целей безвредно осыпались прахом. Одоспешенные мертвецы один за другим прекращали огонь и, отбрасывая в сторону оружие с опустевшими магазинами, стремительно срывались в ближний бой, а их место в строю занимали выдвигающиеся из глубины вражеской формации трупы куда более привычного вида. Пусть и тоже с огнестрельным оружием. Стремительно несшихся вперед умертвий встречали бросками взрывающихся дротиков и авиационных снарядов, переделанных в метательное оружие. Взрывы сбивали их с ног, а еще какой-то маг очень ловко тормозил нежить чарами болотной трясины. Вот несется вперед мертвый воин с нечеловеческой силой и грозным мечом… а вот он уже с грацией перевернутого на спину жука пытается подняться или барахтается, провалившись по пояс в образовавшуюся прямо под ногами топь. И его, уже не способного сдвинуться с места, безнаказанно расстреливают, покуда шлем не превратится в решето.

Впрочем, судя по близкому лязгу железа и истошным крикам расчленяемых заживо людей, некоторые из атакующих все же добрались до солдат и теперь старательно изображают из себя мясорубки. Снова вспыхнул луч света, и на сей раз вампиры то ли не успели поставить барьер, то ли не смогли этого сделать. Сразу четыре или пять десятков зомби вспыхнули, словно свечки, и рассыпались пеплом. Вдогонку чарам священников ударили огненные шары, но пламя словно скатилось по незримой преграде. Среди изрядно уменьшившегося числом мертвого воинства мелькнула краснокожая фигура в украшенных черепами и перьями ритуальных одеждах… И с явно слишком большим для человеческих сил четырехствольным массивным пулеметом, удерживаемым одной рукой.

«Европейский вариант высших кровососов мне нравится больше, — понял Олег, взирая в стволы этого монстра, вполне пригодного для охоты на пролетающих мимо драконов. Создатели оружия перед проектированием своего детища явно не избавились от повсеместно распространенной в данном мире любви к большим калибрам. Кулак в дуло у целителя просунуть вряд ли получилось бы, а вот какая-нибудь девушка с тонкими ручками вполне могла и осуществить подобное. — Или тот ныне уж точно покойный диверсант с ручной сворой тварей, которого в Шебжешине чуть ли не всем составом мастерских едва прибили, все же не из них был?..»

Однако полюбоваться на действие пулемета целитель так и не сумел. Пролетел на бреющем добрый и слегка дымящийся волшебник, скорее всего, в ранге архимагистра магии ветра, и всех мертвецов разнесли на мелкие кусочки азартно прыгающие с тела на тело цепные молнии, в разрядах которых почему-то проглядывали какие-то гуманоидоподобные силуэты. Вроде бы женские. Во всяком случае, часть засветки, державшейся еще секунд тридцать в единственном глазу чародея, определенно имела некоторое сходство с бюстами третьего размера.

— Нет… Нет! Черт побери, нет! — закричал очень знакомый голос в паре метров от по-прежнему неподвижного целителя. Стефан… — Олега убило! Что я теперь Анжеле скажу?!

— Что черное ей к лицу, и у тебя в гареме еще свободна в принципе вакансия младшей жены? — предположил чародей, мысленно диагностируя себе шок и психическое расстройство. Нормальный человек в подобном состоянии шутить не стал бы.

— Ты жив?! — поразился поляк сибирского розлива. — Боже, спасибо!

— Ага, точно! Дык, без него не обошлось, — уверенно констатировал слабый голос Святослава. — Дружище, ты ж оно того… Гнилой шашлык напоминаешь. И смердит от тебя… ну, соответствующе.

— Внутренние органы задеты не сильно. Даже морду лица не особо поцарапало. — Олег оценил свое состояние как среднее без отчетливо прослеживаемых тенденций. — Вот только с аурой у меня что-то не то. Вы бы ближайшего священника позвали, пока не стало слишком поздно.

— Соборовать? — уточнил какой-то стрелец, случившийся рядом и, видимо, тоже решивший, что человек с такими травмами живым быть уже не может.

— Лечить! — фыркнул целитель, который в данный момент уж точно не мог исцелить себя сам. — Как-никак, они по снятию всяких гадостных проклятий некромантов должны являться признанными специалистами!

— Простите, господин, но я не смогу вам помочь…