Перстень с черной жемчужиной: история третья - Адамс Мэриэл - Страница 12

— Что ж, неплохая мысль. Пришлите мне запись. Вот моя визитная карточка, там есть адрес.

Камила вытащила из бокового карманчика своей сумки визитную карточку и отдала ее мне.

Камила хотела подвезти меня до дома, но я отказалась и большую часть пути прошла пешком: мне хотелось подумать. Наш довольно долгий разговор заставил меня задуматься о многом, но более всего о личности убийцы. Как часто мы ошибаемся в оценке предполагаемых действий преступника именно потому, что неправильно оцениваем, ожидая от него поступков, продиктованных нашей, а не его логикой, забывая, что он принимает решения, согласуясь со своим видением ситуации, опираясь на свои, а не наши представления о том, что для него хорошо, а что — плохо.

На следующий день мы собирались с Дэвидом посетить кафе на Муниципальной площади, чтобы попытаться собрать там информацию о сообщнике Грегори Шайна, а возможно, и его убийце. Кроме того, я была почти уверена, что тот же убийца стрелял и в Саймона Корби. Во всяком случае, пуля, извлеченная из сердца Саймона, была выпущена из такого же оружия, как и та, что убила Грегори. Да и телефонный разговор, выманивший Корби из его комнаты в «Лагуне», прямо указывал на эту связь. Смущало меня только то обстоятельство, что звонила женщина. Женщина не могла встречаться с ним в кафе, во всяком случае в баре. Да и не верилось мне в существование женщины — специалиста по сигнализации. Впрочем, женщин-детективов тоже не так уж много.

Вечером, вернувшись домой, я пыталась смотреть телевизор, читать, слушать музыку, в общем, отвлечься, но ничего не получалось: мысли все равно вертелись вокруг последних событий и вопросов, на которые я пока так и не смогла ответить. Хорошо еще, что смогла уснуть.

В кафе мы с Дэвидом появились между завтраком и обедом, когда там было почти пусто, а значит, мы могли поговорить с теми, кто обычно обслуживал посетителей. Я заказала себе кофе и пару бутербродов, чтобы не сидеть без дела, к тому же я не позавтракала, поскольку утром поленилась готовить. Дэвид прошел в бар, чтобы отыскать там кого-то, кто смог бы снабдить нас нужной информацией. Мы очень надеялись, что найдем такого человека. Мой друг отсутствовал довольно долго. Я даже подумала, что здесь нас постигнет неудача, но оказалось, что все не так плохо. Дэвид появился в сопровождении высокого и очень худого мужчины лет шестидесяти, который не принадлежал к обслуживающему персоналу, но являлся постоянным посетителем этого кафе вот уже почти десять лет. Он назвал себя Виктором Гросманом. Виктор жил неподалеку, был одинок. Пару лет назад овдовел. Они с женой владели небольшим, но приносившим постоянный доход магазинчиком на старой набережной, где торговали разной мелочью для домашнего хозяйства. Но вести нехитрый бизнес в одиночку Гросман не захотел, продал магазин, положил вырученные деньги в банк и жил на проценты. Ему вполне хватало этих денег. Дэвид сказал, что Виктор по фотографии вспомнил Грегори и готов ответить на мои вопросы.

— Спасибо, что согласились помочь нам, — начала я разговор, как только Дэвид представил меня.

— А почему бы не помочь? Если смогу, конечно. Да мне и любопытно. А парня этого я помню, он одно время частенько сюда приходил, а потом пропал. Я слышал, что он под машину угодил, а затем в тюрьму его посадили, и что он квартиру какого-то богатого человека ограбил… Подробностей уже не помню, давно это было.

— Да, примерно так все и обстояло, — подтвердила я. — А не помните ли вы, не было ли у него друзей, с которыми он здесь в этом кафе встречался?

— Почему же не помню? Одного помню точно. Может, еще были, даже наверное, но хорошо помню я одного, Дика Тернера. Его тут все знали, золотые руки были у Дика и голова светлая. Эх, — Виктор вздохнул, — царство ему небесное, славный был человек. А с этим Грегори он не то чтобы дружил, разговаривать любил, спорил, иногда чуть до драки не доходило.

— А о чем? — спросила я, чувствуя, что это очень важно.

— Споры у них разные были, все не вспомнишь, столько лет прошло, но сдается мне, что Дик пытался этому Грегори доказать, что человек не деньгами счастлив, а тем, что может от них не зависеть. Может, я не так складно сказал, как это у Дика выходило, но по смыслу-то верно. Я всегда ему верил, да и жизнь оказалась на его стороне.

— Но я так понимаю из ваших слов, что Дик Тернер умер?

— Два года назад. Сердце…

— Вы говорите, что хорошо его знали. Он чем занимался?

— Так я говорю — он ведь все умел. У нас в магазине такую сигнализацию установил, что за все время никто и не пытался к нам сунуться. Есть, конечно, специальные фирмы, но против Дика Тернера…

Из дальнейшего разговора мы больше не узнали ничего такого, что могло бы считаться полезной для нашего расследования информацией. Виктор говорил, что в окружении Грегори было много людей, он любил поговорить и старался всегда привлечь к себе внимание, но конкретно никого больше господин Гросман ни по имени, ни по каким-то внешним приметам вспомнить не смог.

Да, Дик Тернер вполне мог, судя по всему, научить Грега Шайна обращаться с сигнализацией, хотя не верилось, исходя из того, что мы узнали о Тернере, что человек с такими принципами мог кому-то объяснять, как отключить замысловатое устройство, чтобы проникнуть в чужую квартиру. Но на эту роль пока просто не было другого кандидата. И тем не менее в сообщники Дик Тернер не годился и убийцей быть не мог, поскольку умер еще до того, как Шайн вышел на свободу. Когда мы выбрались на Муниципальную площадь, мне позвонил комиссар Катлер, причем уже из своего кабинета.

Не прошло и получаса, как мы все втроем расположились у большого комиссарского стола.

— Да, улов невелик, — грустно подвел итог комиссар всему, что услышал от меня. — Фактов совсем мало, одни теории.

— А что удалось выяснить вам? — спросила я.

— Да, собственно, тоже похвастаться нечем. Как вы уже знаете, в связи с покушением на Саймона Корби только у вашей клиентки есть алиби. Хотя теоретически можно предположить, что, пока вы крепко спали, она села в свою машину, поехала в Мервик, украла в баре телефонный аппарат, позвонила Саймону, спряталась в кустах с оружием и выстрелила, когда тот вышел на крыльцо.

— Это скорее похоже на сценарий для кино, чем на реальную версию, — усмехнулся Дэвид.

— Тем не менее один из детективов Франка усиленно копает в данном направлении, — серьезно заявил комиссар.

— Боюсь, мне придется опять выехать в Эрджин, — заключила я.

— Это вы еще успеете, — заметил Эрик Катлер. — А пока давайте подведем итоги и договоримся о дальнейших действиях.

— Давайте, — согласилась я.

— Из выявленных фактов, — начал свои рассуждения комиссар, — выстраивается следующая цепь событий. Более семи лет назад некий господин Икс познакомился в баре кафе на Муниципальной площади с Грегори Шайном, человеком с буйной фантазией, склонным к авантюрам и не обремененным нравственными принципами.

— Добавьте к этому портрету любовь к шальным деньгам и нежелание работать, — не удержалась я от замечания.

— Принимается, — улыбнулся Катлер. — Господин Икс рассказывает Грегори о жемчужной коллекции Энтони Кранца, фактически подбивает его на ограбление квартиры коллекционера в очень удобный для этого момент.

— Вы уверены, что только подбивает? — высказал сомнение Дэвид.

— Разумеется, не уверен, но я пытаюсь ничего лишнего не домысливать, а опираться на уже установленные факты, — ответил комиссар. — Согласно материалам судебного разбирательства, Шайн действовал самостоятельно, без сообщников. Конечно, следствие проводилось не слишком тщательно. Можно было при помощи несложного эксперимента доказать, что Шайн самостоятельно отключить сигнализацию не смог бы, но никто даже и не подумал поставить такой эксперимент.

— А что бы это дало? — с сомнением спросил Дэвид. — Ну, допустим, он мог бы заявить, что у него все получилось случайно. Абсурд, но формально могло быть и так… Раскрутить Шайна на правдивые показания не удалось. Это тоже факт, и с ним мы не можем не считаться. А установить истину нам сейчас намного труднее.