Единственная (ЛП) - Аллен Даниэль - Страница 1

Переводчик: Мария Данилова

Редактор и оформитель: Дарья Красовская

Вычитка: Ната

Специально для группы: Книжный червь/Переводы книг 

— Что? – кричала я во всё горло в пустой комнате.

Заново прочитала поздравительное письмо, прикрепленное к соглашению о неразглашении и прочим бланкам контракта для участия в «Единственной».

— Это, должно быть, шутка. Скорее всего, это дело рук Коко.

Хоть я и не давала своей лучшей подруге забыть о том, что она работала на программу, которая возвращала женщин к временам десятилетней давности, я очень гордилась, что Коко последовала за своей мечтой и получила такую серьёзную работу в шоу на кабельном ТВ.

Но при чём тут я?

Используя знания, полученные при изучении юриспруденции, я внимательно прочитала каждый документ, начиная с того, который предлагал присоединиться к «самому популярному на ТВ шоу о свиданиях». Чем дальше я читала, тем больший дискомфорт испытывала.

Всё это выглядит практически настоящим.

Прочитав, кинула кипу бумаг на деревянный кофейный столик и взяла мобильный. Стоя посередине просторной гостиной моих родителей в Вирджинии, я стучала голыми ступнями по деревянному полу, нажимая кнопку вызова. Уперев руку в бок, ждала ответа.

Я взглянула на часы, висящие над потрескивающим камином, высчитывая разницу во времени между Вирджинией и Калифорнией.

Там только четыре часа, поэтому она, должно быть...

— Зои! — весело ответила моя лучшая подруга. — О Боже!

— Кьюмико Лэйн Грин! — выкрикнула я её полное имя, направляясь в свою детскую спальню и закрывая за собой дверь. Щелкнула выключателем, освещая стены цвета океана. — Эта ерунда — твоих рук дело.

Её заразительный смех подтвердил мои подозрения.

— Сволочь! — мои слова были лишены остроты, потому что я улыбалась.

Коко засмеялась ещё сильнее.

— Это не смешно, — сказала я, борясь со смехом. — Я даже не смотрю реалити-шоу, поэтому, когда увидела слово «Единственная» в начале письма, то сразу поняла, что это твои проделки!

При каждом повороте головы мои кудри били по плечам.

— Прошло два месяца, как ты работаешь в шоу, и вот я получаю таинственные документы. Обычно твои трюки более искусные. Тебе нужно поднять свою игру на новый уровень, подруга. Ты промахнулась, — поддразнивала я её.

Смех Коко был зловещим, как у злодея из мультфильма.

— Помнишь, когда я получила письмо с предложением работать с Джулией Джонс в «Единственной», ты издевалась надо мной из-за этого?

Я улыбнулась, несмотря на то, что беспокойство не покидало меня. Я стояла за столом, пальцы медленно скользили по старому кожаному переплету книги со стихами Пабло Неруды, которую я всюду брала с собой.

— Да, — медленно ответила я, прежде чем направиться прямиком к огромному стулу для чтения в углу комнаты. Я удобно расположилась на стуле, поджав под себя ноги. — Когда мою лучшую подругу принимают работать вместе с гуру макияжа, мы это отмечаем. Даже если она будет работать вместе с ней для шоу, которое означает смерть движению феминисток.

Мы обе захохотали.

— Помнишь, как сильно мы напились, когда отмечали? — спросила Коко.

— Мы? — я засмеялась, качая головой от этого воспоминания. — Ты вообще помнишь хоть что-нибудь, что было тем вечером? Только ты и напилась.

— Я была так пьяна, — она снова захохотала. — Но ты помнишь, я всё повторяла, что собираюсь отомстить тебе, когда протрезвею?

— Хм... И на следующий день ты сказала Итану, что я хочу с ним переспать.

— Не-е-ет... — она произнесла слово дольше, чем было необходимо. — Что ж, я так сказала. Но это была не месть, а услуга. Тебе нужно, чтобы парень продолжал тобой интересоваться, а ты имей его в виду. Он — стоящая добыча.

Я закрыла глаза и застонала.

— Когда ты оставишь меня в покое по поводу Итана? Он мой босс, и мы просто друзья.

Не обращая внимания на мои возражения, Коко продолжила:

— В любом случае это была услуга, а не возмездие. Всегда пожалуйста.

— А-а-а! — раздражённо воскликнула я, вскидывая руки и спуская вниз поджатые ноги. — Когда вернусь в Лос-Анджелес, побью тебя.

— Как я и сказала, я знала, как именно наказать тебя за твои слова о том, что я буду раскрашивать лица...

— Женщинам, у которых, возможно, стокгольмский синдром, — прервала её я, заканчивая фразу с плохо скрываемым весельем. Не смогла сдержаться: голова запрокинулась, и я низко расхохоталась. — Это было смешно. Я чуть не лопнула от смеха.

— Это всё ещё смешно... именно поэтому мне и пришлось придумать идеальный способ, как тебе отомстить.

Я пристально рассматривала ногти на ногах, покрытые чёрным лаком, фокусируясь на сколе, который не заметила раньше.

— То, что ты подделала это письмо и документы, очень хорошая попытка, — неохотно признала я.

— Подожди, я ведь ещё даже не сообщила тебе самую лучшую часть, — настаивала Коко в перерывах между смешками.

— Самую лучшую часть? Самая лучшая часть в том, как искусно ты пользовалась юридическим языком. Может быть, тебе стоило пойти в юридическую школу вместе со мной.

На линии повисла пауза после моих слов.

Чёрт. Сейчас начнётся.

— Что ж... Раз заговорила об этом, может, ты уже готова обсудить адвокатский экзамен? — тон Коко резко стал серьёзным, к чему я была не готова.

Подруга говорила не о Брейкерс Бар[1], в котором я работаю. Она говорила о юридическом государственном экзамене Калифорнии, который я не стала сдавать.

Я нахмурилась, качая головой, несмотря на то, что Коко не может меня видеть:

— Нет.

Коко издала гортанный звук. Она не осуждала меня. Она часто издавала такой звук, когда изо всех сил старалась держать язык за зубами.

Я тяжело выдохнула, забираясь поглубже на стул. Не то чтобы я не ценила её заботу, наоборот, ценила и даже очень.

— Я просто не смогла. Это... Это трудно объяснить, — я понизила голос, чтобы мама не смогла меня услышать, если пройдёт мимо. — Мама здесь, и я ещё не сказала родителям. Но как только я окажусь в аэропорту, я всё тебе расскажу.

— Клянешься?

— Клянусь. Но ты что-то говорила о самой лучшей части.

— Ах да! — она задохнулась от очередного приступа хохота. — Лучшая часть в том, что вся эта история с шоу... это всё всерьез.

Я в замешательстве нахмурила брови, улыбаясь уголками губ.

— Что? Я тебя не понимаю.

Что бы то ни было, громкий смех Коко сбил меня с толку.

Так. Я убрала телефон от уха с жалобной улыбкой. Это отличная шутка, но она не настолько смешная. Я покачала головой.

— Алло! — я попыталась вернуть её к разговору. — О чем ты говоришь? — я ощутила тяжесть в желудке, когда меня осенило. — Ты украла эти документы с работы? Кьюмико! Я знаю, что шутила по поводу твоей работы, но для тебя это действительно отличная возможность сделать карьеру. Не потеряй работу по глупости.

По непонятной причине моё предупреждение вызвало у неё ещё больший приступ смеха.

Я закатила глаза, стараясь не веселиться вместе с ней. Закусила изнутри щеку, чтобы не засмеяться:

— Коко!

— Нет. Я не украла его. Это письмо настоящее, — объяснила Коко в перерывах между тяжелыми вздохами, успокаиваясь.

Я застыла. Слово «настоящее» звучало у меня голове, пока я пыталась понять, что она имела в виду. Часть меня уже знала, но мне нужно было подтверждение.

— Настоящее? Что ты имеешь в виду, говоря, что письмо настоящее?

— Моей целью было передать тебе пакет участника, а затем отправить ответное письмо в баре Брейкерс, чтобы все приняли участие в розыгрыше. Когда я пришла на съёмки пораньше, то уже знала, что они разослали письма с вежливыми отказами и соглашения о неразглашении. Я должна была бы дождаться, пока ты вернёшься, чтобы увидеть твоё лицо! Но я и так слишком долго ждала этого дня, поэтому переадресовала посылку в дом твоих родителей, как только она прибыла сюда.