Происшествие в замке Ферни: история вторая - Адамс Мэриэл - Страница 16

Но внешность, вернее, зрительные впечатления бывают иногда обманчивы… Кто бы мог подумать, что эта роковая женщина готова пожертвовать властью над толпой поклонников во имя тихого семейного счастья с одним-единственным человеком? Если бы я тогда мог хотя бы предположить нечто подобное, я бы сделал все, чтобы она стала именно моей женой. Впрочем, я был слишком молод, чтобы ее заинтересовать. Морис тоже не смог пройти мимо такой женщины. Он захотел написать ее портрет. Она отнеслась к нему с доверием, поскольку поначалу он ей показался просто стариком. Нет, он выглядел вполне прилично, но такой юной девочке и тридцатилетний мужчина мог почудиться старым. Он пустил ей пыль в глаза, внушив, что ее хочет увековечить великий художник, впрочем, скорее всего, он и сам в это верил.

— А он написал ее портрет? — неожиданно спросила я.

— Да, и неплохо его продал, что позволило ему продержаться на плаву и даже не пытаться работать на фирму «Стиль».

— Интересно, где сейчас этот портрет? — задумчиво проговорил Дэвид.

— В моем городском доме, — удивил нас Кроун. — Я выкупил его еще десять лет назад, увидев в доме случайного знакомого.

— Ну, историю отношений Стеллы и Парра мы теперь понимаем неплохо, — вступил в разговор комиссар. — Но пока это не объяснило, почему вы взяли на работу совсем неопытную девушку.

— Я же говорил вам, что все на уровне эмоций, — продолжил свое объяснение Роберт Кроун. — Я помню суд между Морисом и Стеллой. Я не забыл, какой она тогда выглядела растерянной и униженной. Когда Луиза пришла наниматься ко мне на работу, она понимала, что шансов у нее немного, но в ее взгляде было такое странное сочетание мольбы и отчаянной веры в чудо, что ее сходство со Стеллой стало просто невероятным. Я старый грешник, госпожа Адамс, мне было приятно сыграть роль доброго господина. — Он усмехнулся. — Я просто реализовал в какой-то мере то, чего не мог сделать почти тридцать лет назад.

— Вы догадались, что девушка — дочь Стеллы? — спросил Эрик Катлер.

— Такая мысль мелькала у меня, но я убедил себя, что этого просто не может быть. Да и возраст не совпадал.

— А нельзя ли нам взглянуть на портрет Стеллы? — спросил вдруг Дэвид.

— Почему нет? — согласился Кроун. — Да хоть прямо сейчас сядем в машину и через десять минут будем там.

— Тогда едем, — решительно заявил комиссар. Понятно, что и я не стала возражать.

Вскоре мы уже входили в двери внушительного трехэтажного особняка на тихой респектабельной улице в северном районе Сент-Ривера.

Хотя хозяева и переехали жить в свой замок, в доме не было ни малейшего ощущения заброшенности. Порядок поддерживали заботливые руки очень старательных слуг. Паркет был натерт до блеска. На ковровых покрытиях — ни намека на пыль. Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж, свернули направо, прошли по коридору и, наконец, вошли в просторную квадратную комнату, напоминающую небольшой музейный зал. Из мебели здесь имелись только небольшой старинный, или стилизованный под старину, квадратный столик на изогнутых, украшенных резьбой ножках и два мягких кресла с высокими спинками и деревянными резными подлокотниками.

Стены комнаты были увешаны картинами, расположенными, казалось, совершенно случайным образом. Я уже упоминала, что не являюсь знатоком живописи, поэтому не скажу об этой коллекции ничего: ни хорошего, ни плохого. Меня интересовал только один портрет, и я его сразу увидела. Он был совсем небольшим. Действительно ли Морис Парр обладал талантом, или так уж хороша была его модель, но впечатление портрет оставлял потрясающее. Описывать его — зря терять время. Слова бессильны передать прелесть этого образа и эмоции, которые он вызывал. Понятно, что можно написать набор привычных шаблонных фраз о золоте блестящих густых волос, пышным каскадом спадавших на обнаженные девичьи чуть угловатые плечи, об огромных сияющих глазах, о чувственных губах… Но это будет лишь небольшая часть образа, под воздействием которого мы находились пару минут.

— Действительно, Луиза очень похожа на мать, — сказал комиссар и задумался, причем надолго.

Заговорил Эрик Катлер только тогда, когда мы вернулись в управление и заняли свои места вокруг его стола.

— Кажется, я понимаю, что произошло в замке Ферни, — произнес он и посмотрел сначала на меня, затем на Дэвида.

— И что же? — осторожно полюбопытствовала я.

— С самого начала все было похоже на самоубийство: яд мог быть у Парра, в свой бокал только он мог что-то положить — напомню, частички цианида были у него в кармане. Но что нас смущало?

— Что? — подыграл комиссару Дэвид.

— Нас смущал вопрос, почему выбрано это место и именно этот момент? Так?

— Меня это и сейчас смущает, — заметила я, но комиссар меня, похоже, не услышал.

— Так вот, — продолжал он. — Парр действительно постоянно держал в своем кармане ампулу с цианидом, которую украл у своего кузена. Держал на случай, если его окончательно загонит в угол болезнь.

— Там, на приеме у своих родственников, он сначала не думал ни о болезни, ни о смерти. Он даже затеял спор о живописи с молодым художником. И если бы он ушел с этого приема чуть раньше, то сейчас был бы жив, так как не увидел бы Луизу. На ужине прислуживал ведь еще Якоб?

— Да, — подтвердила я.

— Когда он увидел девушку, у него произошел эмоциональный срыв. Я не думаю, что он узнал в ней дочь, — он узнал в ней саму женщину, которую когда-то любил!

— Отчего же он на ней не женился? — удивилась я.

— А разве мы знаем, что на самом деле между ними произошло? Мы выслушали только тех, кто отстаивал правоту Стеллы! Но почему мы решили, что это — единственная правда? Личность Стеллы, между прочим, тоже не однозначна! Оставить свою дочь в приюте и отказаться от нее через три года — это, я вам скажу, говорит многое о женщине. А если он все же ее любил? Если они поссорились, да еще по ее вине? Разве такого не могло быть?

— Все, конечно, могло быть, — пожала я плечами. — Но что вы хотите этим сказать?

— А вы представьте себе, что он мог почувствовать, когда увидел перед собой эту девушку?

— Пожалуй, мне это сложно будет представить, — серьезно заявил Дэвид.

— Ведь прошло тридцать лет, а его любимая не изменилась! Ну, подумайте! Ведь он старый, одинокий и смертельно больной, а она все такая же! А в кармане у него цианид, и так просто раз и навсегда избавиться от этой боли! Не только от физической, а и от душевной! Нет, как хотите, друзья мои, другого решения я не вижу.

У меня имелось много возражений, но другого решения действительно не было.

С тем мы и расстались в тот день. Дэвид отвез меня в мою контору, а сам поехал в редакцию.

На меня навалилась чудовищная лень. Не только не хотелось заниматься никакими расследованиями, но и просто выйти из конторы стало для меня вдруг неразрешимой проблемой. Я не хотела ни думать над версией комиссара, ни искать собственный вариант интерпретации событий, связанных с замком Ферни и его обитателями.

Дельная мысль прорвалась в мой забастовавший мозг после того, как я за каких-то полтора часа заработала, как мне кажется, самый нелепый свой гонорар.

Я отправила Ари в банк оплачивать счета, а сама включила телевизор и глазела на экран. Там в это время всегда показывают бесконечные сериалы о таких запутанных отношениях между людьми, что если бы подобные коллизии имели место на самом деле, человечество давно уже перестало бы существовать.

Телефонный звонок вывел меня из полудремы. Я взяла трубку с твердым намерением избавиться от любого клиента, что бы он мне ни предложил. Счет мой находился в состоянии, которое вполне позволяло расслабиться и послать к черту работу, когда мною овладела элементарная лень.

— Детективное агентство Мэриэл Адамс, — привычно отрапортовала я.