Сравнение двух академий (СИ) - Шаповалова Дарья Викторовна - Страница 27

Да и программа математики немного не соответствовала тому, что должны были проходить, точнее сказать, так дела обстояли с углами.

Во-первых, Эйлерия постоянно твердила, что угол бывает не только острым, но прямым, тупым и развёрнутым, иными словами – преподавала из геометрии старших классов. Во-вторых, полная цитата «Кто вам сказал такую глупость, что у круга нет углов? Есть. Один единственный угол, равный 360°. А прямая линия? У неё два развёрнутых угла. Вот у точки – да, углов нет. Но у остальных …»

Комиссия эту оригинальную идею с углами не одобрила, и Эйлерию выгнали без права учить. Наша преподавательница вернулась в АЗиР, и теперь нам объясняла все тонкости углов.

Мне Эивас рассказала всю эту историю ещё после моей первой пары по математике в АЗиРе. Здесь, кстати, к математике и физике относились намного серьёзнее, и сделали обязательными предметами.

Теперь я знаю, почему так ценится образование в Академии Зла и Разрушений. Больше предметов, чем в Академии Добра и Благоденствия, и, соответственно, у нас уходит больше часов на освоение учебной программы.

Так что неудивительно, что меня на пятой паре (как раз по математике) в понедельник клонило в сон.

Эйлерия, седая женщина со всклоченными волосами и в чёрной мантии, похожая на колдунью, которыми пугают детей, чёрным вороном металась между пятью досками, объясняя материал.

На сей раз у нас была геометрия Лобачевского.

– Кстати, – вдруг сказала Эйлерия, прекратив метаться, – кто-нибудь назовёт мне математические достижения нашего мира?

Сонливость как рукой сняло. Все знали – не ответишь сейчас, получишь кучу дополнительных заданий.

– Нолан? – спросила Эйлерия.

Как оказалось, Кирира уже успела поднять руку.

– Таких нет, – спокойно ответила злодейка.

– Почему? О’Доннелл?

Есть, кстати, у нашей математички ещё одна особенность. Она почти всегда на трудные или на вопросы на смекалку вызывала Гайвет. Может, из-за какой-нибудь личной неприязни, а может, готовила тем самым из неё первоклассного злодея, достойного представителя своей династии.

– Не успеваем за прогрессом остального мира, – ответила О’Доннелл.

Эйлерия улыбнулась. Хищно так, неприятно, показав свои гнилые зубы. Обычно подобная улыбка предвещала гору дополнительных заданий.

– Верно, – просто ответила она.

Любой другой преподаватель зачислил бы дополнительные баллы за такой ответ, но только не Эйлерия. И мне уже страшно, как мы будем сдавать экзамен по математике? Сможем ли хотя бы получить допуск?

– Странно, не правда ли? Технически обгоняем, про магию я молчу, а по математике – нет. И это меня крайне огорчает. Надеюсь, что кто-нибудь из вас исправит это упущение.

По закону жанра повисла торжественная тишина и откуда-то зазвонил колокол.

«Похоронный мотив», – отметила я про себя.

Видимо, это означало конец всем мечтам Эйлерии. Или, наоборот, начало чьих-то страданий, потому что добровольно заниматься математикой в нашей группе не хотел никто, в том числе и Зловещая четвёрка, как мы прозвали про себя Гайвет и её компанию.

– Итак, – сказала Эйлерия после паузы, – возвращаемся к теме нашего сегодняшнего урока. Как я уже говорила …

– Эврика! – послышалось откуда-то из конца аудитории (я и Эивас сидели на первых партах).

Все дружно посмотрели туда. Ёрш счастливо улыбался и, казалось, ещё немного и сейчас станцует от радости.

Что его так впечатлило? Рисунок что ли удачный нарисовал?

– Ёрш! – прикрикнула на него Эйлерия (злодейское имя плотно прилепляется к её владельцу).

– Простите меня, Эйлерия, но математика подарила мне великую идею, – сказал парень.

Наличие великих идей, разумеется, в АЗиРе поощрялось.

– Я очень рада, – ответила математичка, поощрённая, и продолжила свой урок.

* * *

– Виилам, – задержал меня после пары Ёрш.

Математика была последней, и мы могли пойти домой.

– Мне нужно с тобой поговорить, – объяснил напарник и, взяв меня за руку, направился со мной в первую попавшуюся пустую аудиторию.

Ёрш, в принципе, предпочитал беседовать со мной с глазу на глаз, чтобы никто не мог воспользоваться нашими идеями, так что его поведению я не удивилась.

Когда он закрыл дверь на ключ, я произнесла:

– Я нашла одну неплохую книгу об Избранных.

Мне Вероника вчера скинула ссылку на неё. Я прошла по ссылке, просмотрела – мне понравилась эта книга.

Ёрш улыбнулся.

– У меня есть идея получше, – заговорщически произнёс он и, подойдя ко мне близко-близко, шепнул на ухо. – Я теперь знаю, как завоевать этот мир.

Опять двадцать пять. Не успели доделать один проект, как уже появился другой. Как же я хорошо понимаю папу и его слова о бесконечной погоне за чем-то непонятным. Лучше Ёрш в любви бы признался!

– Слова Эйлерии заставили меня задуматься о нашем мире. Мы представляем себе пространство, как прямую линию, но что если она не прямая? Если наш мир в геометрии Лобачевского?

Здесь я напомнила окрылённому Ершу, что есть как минимум ещё одна геометрия.

– Да, я в курсе. Но я не об этом. Что если есть что-то, что существует одновременно с нами?

– Параллельные миры были открыты ещё в 1889 году Валаном Кларком.

Ёрш раздражённо махнул рукой.

– Ты не понимаешь. Я говорю не о параллельных мирах, а о некой границе, грани, не знаю, как ещё назвать в нашей реальности. Что-то среднее между нашим и мёртвым миром.

А, вот теперь стало понятнее.

– Ты хочешь открыть это пространство и узнать, что там?

– Да, Виилам. Мы вместе сделаем это.

«Мы?» – к такому повороту я была не готова. Почему я должна участвовать в этом?

– Ты единственный человек, который со мной общается, – словно прочитал мои мысли Ёрш. – И ты одна из немногих, кто изучал Светлый язык. С языком Теней у тебя также проблем нет.

Не спорю, язык Теней мне давался легко, потому что в школе я его немного изучала. А вот другие языки заклинаний – нет.

– Шорохов и Вздохов я сам знаю, Манящий у меня немного получается, а вот Потусторонний … С ним могут возникнуть проблемы.

Это точно, Потусторонний мы будем проходить только в следующем семестре, у небезызвестного мне вампира Арнольд Пассендо́рфера, а пока у нас был Манящий язык, который мне совсем не давался.

– Есть ещё Жёлтый и Крови. Впрочем, разберёмся.

– Зачем тебе все языки заклинаний? – удивлённо спросила я.

Разве одного из них не будет достаточно для прогулки в эти вне реальности?

– А ты подумай, почему до сих пор не открыли эти измерения?

– Может, потому что их нет?

А мы тут напрасно спорим и решаем, что делать, чтобы в них попасть.

– Мне кажется, что всё дело в том, что нужен язык Гармонии.

Утерянный в наше время. Кстати, вполне логичное предположение у Ерша. Может, язык потому и утерян, что не хочет Вселенная, чтобы всякие люди ходили по её тайным измерениям?

«Может быть», – прозвучал у меня в голове чей-то голос.

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– И знаешь, я считаю, что получить этот язык можно, только объединив все остальные семь.

– То есть ты хочешь создать некую смесь из семи языков заклинаний, чтобы узнать восьмой? – уточнила я.

Если это так, то Ёрш придумал один из тех безумных и опасных планов по захвату мира, чьи последствия потом придётся силам добра устранять не один год.

– Да. Мне кажется, у нас получится.

Я вздохнула, готовясь как можно спокойнее ответить.

– Прости, Ёрш, но участвовать в твоих планах по захвату мира я не собираюсь.

– Да ну? – прищурился он. – Ты же злодейка.

– Не до такой степени.

«А, на самом деле, я хотела быть доброй», – добавила я про себя.

В этот момент Ёрш вдохнул и стал произносить какие-то слова.

«Язык Шорохов и Вздохов», – поняла я.

Не зная этого языка, я не могла сказать, что готовился сделать мой напарник, но подозреваю, что скорее всего подчинить меня каким-то образом своей воли. А так как язык Шорохов и Вздохов известен тем, что призывает разных существ или сущностей, то мне стало реально страшно. Мало того, что мне не хотелось подчиняться чьей-то магической воли, так ещё и контроль над вызываемым в немалой степени зависел от умений вызвавшего. Я не знала умения Ерша и поэтому предпочла не рисковать. Я потянулась к кулону, подаренному Эарланом, как вдруг: