Обреченные (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 18

С тех пор прошло достаточно времени, и даже Ноар думал, что забыл и простил…до этого самого момента…пока не испытал почти предоргазменные судороги от осознания, насколько раздавлен новостью его хозяин.

Од застонал и отшвырнул от себя слугу.

- Пошел вон! Не приходи сюда, пока сам не позову.

Ноар вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Он тронул горло обеими руками, морщась от боли. Не впервой ему доставалось из-за гнева государева. Но Од первый любил его. Той самой странной любовью, которой хозяева любят своих самых верных псов, но стоит не выполнить команду, и рука, которая ласкала, тут же нанесет жестокие удары. Привязанность деспота к своему питомцу, выросшему с ним вместе, вскормленному одной женщиной. Кормилица Ода была родной матерью Ноара. Когда она умерла, Од хоронил ее со всеми почестями в склепе своей семьи. Это была наивысшая честь для простолюдинки, подаренной матери Ода ее супругом.

За дверью послышался грохот, звон битой посуды и рычание, переходящее в громкую брань и в стоны, а потом снова все стихло. Через час Од Первый сам вышел из покоев. Он отдал приказ собирать войско и идти на самый главный из островов – Атеон. Хватит рассиживаться и греть задницы на песках Варнара! Настало время прижать варвара. Но прежде чем отплыть из Варнара, Од Первый отдал два письма в руки Ноара и приказал отправить верного человека в Лурд к Маагару и ещё одного к Самерану в Лассар. Войску велиара потребуется помощь среднего сына, когда они подберутся вплотную к главному острову. Пусть соберет армию и выдвигается на острова. Чтоб подоспел как раз к взятию Атеона.

Перед тем как вручить послание гонцу, слуга закрылся у себя в покоях и развернул первый пергамент, пробежался взглядом по красивым и ровным буквам, затем отправил бумагу прямиком в огонь. Ровно через полчаса Ноар вышел из своих покоев с двумя свертками закрепленными печатями Ода Первого…

Недаром Ноар так долго и тщательно учился писать точь-в-точь, как его хозяин, повторяя букву за буквой. Это была своеобразная игра с детства…Од хохотал над попытками юного друга, и они часто разыгрывали кого-то, заставляя разгадать где подделка, а где оригинал. Тех, кто не отгадывали, Од Первый порол самолично, а потом хлестал плетью и Ноара за то, что тот слишком хорошо подделывал почерк хозяина. Впервые слуга решился использовать опасное умение в своих целях. Понимал, что если раскроется обман, не сносить ему головы, но пока писал на его тонких, обожжённых губах играла злорадная усмешка, а когда вручил гонцу сверток, то почувствовал, как по телу прошла волна дикого возбуждения. В ту ночь, спустя много лет, Ноар снова смог взять женщину. Его член встал впервые за почти двадцать лет после смерти Талины и их ребенка.

Правда, вардарскую шлюху, которую он имел всеми извращенным способами и забил до полусмерти, нашли на рассвете со вспоротым животом и распухшую от зверских побоев. Оду Первому было некогда разбираться, девку закопали прямо у дороги и покинули город.

***

Это было первое поражение Ода Первого. Галеры шли ко дну одна за другой, а к Атеону они так и не могли подступиться. Лордан выставил против неприятеля весь свой арсенал. Велиар Лассара планировал вымотать противника, заставить потратить боеприпасы, а когда подоспеет Самиран прорваться на остров слева, где берег защищен рифами и не охраняется флотом. Но средний сын не появлялся, а Од нес огромные потери. Туман и каменная гирлянда не давали возможности нанести встречные удары. Проклятая природа островов, окруженных вечным кольцом дымки, которая не видна с самого Атеона, но закрывает весь обзор извне. Пушки Ода Первого стреляли вслепую.

Тогда он отдал приказ об отступлении, но одну из галер направил в сторону рифов. Он рассчитывал пришвартоваться за одним из них и вплавь проникнуть на острова – устранить корабль, обстреливающий из пушки флот Ода Первого слева, и тогда можно будет атаковать остров с новой силой. Но велиар просчитался – Лордан предвидел и этот ход. Галеру потопили, едва она вышла за рифы, а по отступающим дали последний сокрушительный залп. Ода первого ранило осколком прямо в глаз. Уже в Варнаре лекарям не удастся спасти велиару Лассара зрение, с тех пор он больше не будет видеть правым глазом. Лассарский флот с позором отступал обратно к берегам Варнара. Самирана они так и не дождались.

Велиар отдал приказ сжечь все захваченные острова, кроме Варнара, вместе с людьми дотла. Пусть Лордан видит, как они горят. Пусть задыхается от смрада, проклятый пёс. Гонец, посланный в Лассар ещё раз, вернулся с вестью, что Самиран отбыл в Талладас вместе с войском. То ли ослушался приказа отца, то ли выехал к брату на несколько дней раньше. Впрочем, теперь это не имело значения – бой был проигран, а на восстановление сил уйдет не один месяц. Но и покидать Варнар Од Первый не собирался. Судя по рассказам разведчиков, Атеон в плачевном состоянии. Очень скоро люди там начнут голодать, если ещё и отравить единственный источник пресной воды, то Атеон очень скоро выбросит красный флаг и отправит переговорщиков умолять Ода Первого о сделке.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ДАЛИЯ И ЛОРИЭЛЬ

Мы не ожидали, что торговый обоз будут охранять лассарские солдаты. Видимо-таки достали мы проклятых, да так сильно, что они теперь и тени своей боялись. Без псов и охраны никуда, то ли зима настолько лютая, то ли Од Первый, алчная тварь, продовольствие в Бамар не доставлял пару месяцев. Обоз шел из небольшого городка Лорант прямо в цитадель по лесной дороге. Наши люди передали нам наводку, какой дорогой поедет обоз.

Мы его выжидали несколько дней, затаившись в засаде в полной боевой готовности. Злые, замерзшие и голодные у кромки леса, где начиналось древнее кладбище ордена Лаидов – шаманов из вымершего несколько столетий назад племени. Гиблое местечко. Всегда безлюдное. Обозы здесь проходили по узкой дороге между лесом и ледяной горой. Нападений в этой местности почти не случалось из-за суеверий. Бун тоже отговаривал меня идти через кладбище, но я уже давно ничего в этой жизни не боялась, и уж точно не мертвецов. Мертвые мертвы. О них можно только помолиться. Живых бояться надо.

- Говорят, здесь целый орден казнили предки лассаров - ласы. Завели к берегу реки, раскромсали на куски и в воду побросали. Жители Лаида потом останки из кровавой реки вылавливали и в общей могиле схоронили.

- И что? – я отодрала зубами кусок сала и, прожевав, склонила голову, вглядываясь в дорогу. Из-за искрящегося снега под блеском убывающей луны всё расплывалось перед глазами.

- Говорят, они потом стали тенями и служат теперь Саанану. Всех, кто в это место забредет, утаскивают в воды Лаи и пожирают живьем их плоть. Вот почему вода там всегда красная и горячая.

- Я могу тебе тоже сказку рассказать, да такую страшную, что ты ночью штаны обмочишь. Например, о том, как человек через какое время из-за голода превращается в кого-то типа этих Лаидов твоих. Жрет своих ближних и обгладывает их кости. И знаешь, что самое страшное, Бун? Это правда. Давай, на дорогу смотри.

Когда мы заметили обоз, я грязно выругалась. Его плотно вели лассарские солдаты. Человек десять. А мы не рассчитывали на бой. Я людей мало взяла с собой. Но и с пустыми руками уходить никто не хотел. У нас все запасы кончились пару дней назад.

- Надо отступать, Дали. Мечи только у меня и у вас, остальные с кинжалами и один лучник. Будут потери.

- Ещё чего! Потери у нас скоро будут из-за нехватки продовольствия. Смотри, они вот здесь пройдут, я перед ними проскочу и нападать сверху буду. Обвал устроим и обрушимся на них, как снег на голову, прямо с горы. Лас и Керн пусть сразу верхом на лошадей в упряжке запрыгивают, разворачивая обоз. Я на себя возьму солдат со стороны горы, а вы, Бун, нападайте со своей. Лучник пусть прикрывает сзади.

- Рискованно.

- Я есть хочу, Бун. А когда я голодная, я очень злая. Давай! Некогда болтать!

- Да пребудет с вами Гела!