Там, на неведомых дорожках (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 47

Мы вышли в гостиную, где Кричер соорудил легкую закуску и выставил на стол бутылку вина.

Выпив за взаимовыгодное сотрудничество, мы немного пообщались на общие темы, а потом аппарировали наших друзей обратно к банку Гринготтс.

Показать Лондон Мстиславу в тот день так и не получилось.

— Ничего, время у нас еще будет, — утешил я его и мы расстались.

— Спасибо за помощь, Бродяга, — искренне поблагодарил я крестного, когда мы очутились в Хогсмиде.

— Да не за что. От этой мерзости надо избавляться. И чем быстрее, тем лучше. Не дай Мерлин этот упырь возродится!

Да, это могло стать проблемой. Сириус уже видел часть крестражей, и знал, что и у меня в голове есть один. С ним мы планировали разобраться на летних каникулах.

А вот еще один, Чаша Пенелопы Пуффендуй, хранилась в Гринготтсе. Я рассказал Сириусу, что у меня были видения, я почувствовал этот крестраж, и мне кажется, что он находится где-то в банковском хранилище.

Ну да, находится… Но вот как туда добраться, мы просто не знали. За это время мы многое выяснили, придумывая различные планы, но так ничего и не решили. Охрана у гоблинов поставлена на невероятно серьезном уровне. Различные оборотки, подмены личности, проникновение под плащом-невидимкой гоблины вычисляют на раз. И это лишь в каноне Золотое Трио так легко все провернуло. В реальной жизни все это не сработает, гоблины отнюдь не дурачки. Если честно, то наивных глупцов нет среди тех, кто оперирует большим количеством наличности и золота. Так что мы с Бродягой в свободное время ломали голову о способе получения Чаши. Пока все очень грустно. И самое поганое заключалось в том, что мы можем напрячься, потратить кучу денег, уничтожить шесть крестражей, но пока остался хоть один, Воландеморт имеет шанс на возрождение.

Я доучил Крылья. В один из выходных, ближе к вечеру, мы с Флитвиком выбрались за границы антиаппарационного купола, окружающего Хогвартс.

— Готов? — спросил меня учитель.

— Да.

— Следуй за мной, — он мгновенно трансформировался, превращаясь в нечто, похожее на густой, плотный дым синего и стального оттенков. На миг в этом дыме промелькнуло его лицо и рука с палочкой, а потом он свечкой взмыл в воздух, и принялся описывать огромный круг, дожидаясь меня.

Закрыв глаза, я сосредоточился и приступил к цепочке трансформаций.

Главное знать, что делать и иметь силы запустить весь процесс. Потом он подхватит тебя и «понесет». Практически моментально я начал как-то перекручиваться, меняться, становиться легче. Почти сразу я понял, что уже не стою на земле. Одно мысленное усилие и я начал подниматься вверх.

Воздух воспринимался как плотная, очень надежная среда, которая слегка проминалась и давала мне опору. Голова соображала неплохо, мое тело вытянулось ярдов на десять и находилось в коконе, состоящим из собственных энергий белых и синих оттенков.

Цвет Крыльев вообще зависит лишь от воли мага и мог меняться, приобретая совершенно любые цвета. Понятное дело, Пожиратели, согласно своему имиджу, старались выглядеть пострашнее. Им бы явно не пошла веселенькая расцветка в горошек — хотя, при желании, и ее можно наколдовать.

И мы с Флитвиком полетели. Ветер свистел в ушах, земля проносилась внизу. Страха не было и в помине, наоборот, присутствовал восторг и упоение от полета. Все же не зря во все времена человечество стремилось научиться летать.

И я летел. И это было намного круче полетов на метле или на Клювокрыле.

Откуда-то сбоку донеслось карканье, и через миг к нам присоединился Хуги. Черный, как ночь, ворон летел параллельным курсом и внимательно поглядывал на меня умным глазом. Встречный ветер прижал его перья к телу, создавая первоклассную аэродинамику. Здесь, в воздухе, было хорошо видно, как великолепно он себя чувствует в этой среде и как легко может менять курс и реагировать на любое изменение в направлении ветра. Он сразу меня узнал и воспринимал мое новое состояние вполне естественно.

— Ворон — навья птица, — вспомнил я выражение своего знакомого шамана, Оёгира Гантимурова. — Он может стать Проводником в путешествиях по другим мирам.

Хуги снова каркнул и я понял, что мы с ним еще поэкспериментируем. Мы «прошили» густые, кисейные облака и я почувствовал на губах и лице приятную прохладную влагу. Следуя за слегка размытым силуэтом Флитвика, я поднялся еще выше.

Яркое, невероятно красивое и величественное солнце раскинулось на весь мир. Его лучи, казалось, согревают и поддерживают. Вокруг нас было безмолвие. Джек Лондон в своих рассказах писал о Великом Безмолвии Севера. Здесь оно было иное — как мне кажется еще более масштабное и прекрасное.

Восторг от полета, от жизни, от этих невероятных ощущений нахлынул и затопил меня до самой последней клеточки и молекулы.

— Итак, ты готов? — спросил меня Флитвик.

После невероятного по ощущениям первого полета мы с ним находились в его кабинете. Около нас стояли чашки с горячим чаем, а в небольшой вазе лежало несколько видов печенья.

Был ли я готов к экзамену на мастера в боевой магии? Трудно сказать, но, пожалуй, все ж таки нет. Моя интуиция подсказывала, что несмотря на ряд достижений, мне не следует быть слишком самоуверенным и лучше еще подготовиться.

Тем более Луна, к которой я обратился с вопросом насчет вероятности успеха, подумав, сказала, чтобы я не торопился.

И дело тут не в моем страхе перед сложным испытанием, хотя оно и имело место быть. Просто по правилам сдачи на мастера, если кандидат «запарывает» свою попытку, то следующий шанс ему дадут лишь через пять лет. Вот такой бюрократизм, направленный на то, чтобы маги серьезней отнеслись к этому делу. В принципе, это даже правильно. Если не получилось, то у тебя в запасе есть пять долгих лет, чтобы все осознать и вновь подготовиться.

Понятное дело, осечки ни мне, ни Флитвику не хотелось. Так что и к экзамену надо подходить, когда полностью уверен в себе. А полностью уверен я не был.

— Мне кажется, учитель, что я совершу ошибку, если летом попробую сдать на мастера, — наконец ответил я.

— Да уж… — протянул Флитвик. — С одной стороны, это конечно плохо — время-то уходит. С другой, я рад, что ты адекватно оцениваешь свои силы.

— А вы сами, как считаете? Готов я или нет?

— Готов, но не до конца. А теперь, почувствовал твой психологический настрой, и я думаю, что лучше подождать полгода.

— Прекрасно, — я вздохнул с некоторым облегчением. — Что будем учить?

— Я тут кое что придумал… Этот год для тебя сложен, все же экзамены СОВ это не просто, и требуют немалой концентрации. И летом, как и в прошлом году, ты вновь не будешь заниматься магией, но на сей раз три недели. Думаю, это сильно разовьет твой магический резервуар.

— Хорошо. А до экзаменов что будем изучать?

— Давай-ка мы сосредоточимся на твоей реакции, скорости принятия решения и материализации заклинаний, а также на тренировке интуитивного реагирования на внешние раздражители, — Флитвик выразился немного официально, торжественно, но иногда у него это проскальзывает.

— Как скажете, учитель!

— Конечно… Депульсо! — его палочка появилась в руке из ниоткуда, взмах ее был стремителен и незаметен.

В прошлый раз я попался… В этот все вышло иначе. Я бросил чашку ему прямо в лицо и он отшатнулся от кипятка. Используя драгоценные мгновения, я ушел перекатом в сторону и мой невербальный Протего отбил его новое заклинание, которое отрикошетило куда-то в стену.

В следующий миг в щит с огромной силой ударил стол. Загремели чашки и разбитая вазочка, а меня уже приложило чем-то сбоку, и щит лопнул, не выдержав давления.

Флитвик перешел на невербальные чары. По движению его палочки я не всегда успевал сообразить, что же он колдует. Для отвлечения внимания в меня полетели различные предметы — перья для письма, печенье, кочерга из камина, стул…

Стоять на месте — значит проиграть поединок в тот же миг. Такое бездействие являлось бы тактической ошибкой, и я постоянно двигался, смещаясь и неожиданно изменяя траекторию движения. Я приложил его Воделаром, сумев сбить готовящееся колдовство.