Папаша напрокат - Чемберлен Диана - Страница 2

• Предыдущая
• 2/76
• Следующая

Когда Лаура вернулась домой из больницы, облака на востоке уже окрасились первыми пурпурными проблесками зари. Рэй пил кофе на кухне, облачившись в синий махровый халат, единственное яркое пятно на белоснежном фоне. Стоило Лауре переступить порог, как он тут же подошел к ней. Она поняла, что муж плохо спал. Под глазами проступили коричневые круги, на щеках появилась седая щетина. На какое-то мгновение Лаура испугалась, что потеряет и его тоже. Рэю был шестьдесят один год, на двадцать один больше, чем ей. За последние несколько лет он сильно сдал. Прижимаясь лицом к его плечу, Лаура не знала, о ком она плачет, об отце или о муже.

– Отец умер около часа назад, – сказала она, отстраняясь, вытерла глаза, взяла из рук Рэя кружку с кофе и села за стол.

– Я рад, что ты смогла быть рядом с ним, – сказал муж.

– Это было печально. – Лаура пыталась согреть холодные пальцы о горячую кружку. – Я думала, что просто посижу с ним, пока он тихо… уйдет. Но когда я приехала, отец был так возбужден. Он попросил меня позаботиться о женщине, а я даже имени ее никогда раньше не слышала. Отец заставил меня пообещать, что я это сделаю. Мне показалось даже, что он не позволял себе умереть, пока я не поклянусь позаботиться о ней.

Рэй нахмурился:

— Какая женщина? И что он имел в виду, когда просил тебя «позаботиться» о ней?

Лаура сунула руку в карман, вынула листок бумаги и разгладила его на столе.

– Некая Сара Толли, живущая в Мидоувуд-Виллидж. Ты знаешь этот дом престарелых?

Рэй отвернулся от нее, чтобы налить себе еще кофе. Он молчал. Лаура решила, что муж тоже удивлен просьбой ее отца. Рэй выглядел таким расплывшимся в халате. Нельзя таскать на себе столько жира. Ему следовало бы внимательнее относиться к своему здоровью.

– И ты не знаешь, как она связана с Карлом? – наконец спросил Рэй, по-прежнему стоя к ней спиной.

– Понятия не имею. Отец назвал ее другом. Не помню точно его слов. Он едва говорил. – Оказалось, что Лаура плохо помнит разговор с отцом, словно он приснился ей. – Папа сказал, что о ней некому позаботиться, что у нее нет семьи.

– Дорогая, – Рэй присел на край дубового стола и накрыл ладонью пальцы Лауры. – Я думаю, что это бред умирающего. Ты же знаешь, что в последние несколько недель рассудок иногда изменял Карлу. Все эти лекарства…

– Я знаю, но мне показалось, что отец был в своем уме, когда говорил со мной. Если бы ты видел его сам, Рэй. И потом, он же не мог придумать это имя, верно? – Лаура коснулась листка бумаги. – Эта неведомая Сара должна была что-то для него значить. Возможно, у него была другая жизнь, о которой мы ничего не знаем. Я собираюсь позвонить в Мидоувуд-Виллидж и выяснить, живет ли там эта женщина.

На лице Рэя появилось терпеливое выражение, с которым он обычно обхаживал политиков с Капитолийского холма, собирая деньги на свою программу помощи бездомным. Он крепко сжал губы, и Лаура поняла, что муж тщательно подбирает слова.

– Возможно, сейчас не самое подходящее время для подобных разговоров, – начал Рэй бесстрастно, снова накрывая ладонью ее пальцы, – потому что ты расстроена. Но ты все-таки подумай о том, что он руководил тобой при жизни, а теперь пытается контролировать тебя с того света.

Лаура понимала, о чем говорит муж. Порой ей и самой казалось, что любовь отца зависит от ее достижений, и, сколько бы она ни старалась, этого всегда оказывалось недостаточно. Но жестоко предполагать, что предсмертное желание ее отца – это всего лишь еще один способ манипулировать ею.

Лаура подалась к мужу, ее глаза наполнились слезами.

– Это была последняя просьба моего отца, – тихо сказала она. – Я обещала ему, что исполню ее, Рэй, и я это сделаю. Я не представляю, кем была для него эта Сара Толли, но я не могу сделать вид, что ее вообще не существует.

– Проклятье! – Рэй с такой силой стукнул кружкой по столу, что кофе брызнул на белый пол, а Лаура подпрыгнула на стуле. Рэй встал. – Ты опять бросаешься в авантюры очертя голову. Тебе что, нечем больше заняться? Неужели нас с Эммой тебе мало?

Изумленная этой вспышкой, Лаура потеряла дар речи. Она молча смотрела на мужа во все глаза, а тот продолжал:

– Почему у тебя всегда должно быть не меньше миллиона планов? Ты хотя бы раз задумалась, как ты живешь? Ты только что вернулась из экспедиции в Бразилию. Каждый день ездишь в Балтимор, чтобы читать лекции в университете Хопкинса. Ты невероятно занята в Смитсоновском музее. На прошлой неделе ты сказала мне, что летом снова собираешься в Бразилию. А как же мы? – Он оперся о стол крепко сжатыми кулаками, костяшки пальцев побелели.

Лаура попыталась коснуться его руки, смущенная этой неожиданной драматической сменой настроения.

– Но ты же сказал, что не возражаешь…

– Ты обещала, что следующее лето мы проведем втроем в доме на берегу озера, – оборвал ее Рэй, – как нормальная семья. Ты превратилась в сумасшедшую мамашу, которая таскает за собой ребенка, гоняясь за кометами, читая лекции по всему миру, зарабатывая премии и прочую дребедень. А твой муж сидит дома и получает один чертов отказ за другим. – Он выпрямился и потер рукой подбородок. Седая щетина стала еще заметнее на покрасневшем лице.

Лаура прижала ладонь ко рту, ошарашенная непривычной для мужа яростью. Он никогда раньше не разговаривал с ней в таком тоне, никогда не жаловался на то, что ее карьера мешает семейной жизни. Лаура и вообразить себе не могла, что он настолько несчастлив.

– Мамочка?

Она обернулась – на пороге кухни стояла Эмма. Ее тонкие, очень темные, почти черные волосы спутались, большие синие глаза смотрели удивленно, а на щеке отпечатался след от подушки. Она держала в руках старого плюшевого кролика, которого всегда нежно прижимала к себе во сне. Его место не могли занять никакие новые игрушки. В своей красной байковой пижамке девочка казалась крошечной и хрупкой.

Лаура встала.

– Доброе утро, солнышко. Мы тебя разбудили?

– Что случилось? – Эмма переводила взгляд с матери на отца и обратно.

– Отправляйся обратно в постельку, тыковка. – Голос Рэя звучал ласково.

– Ничего не случилось, – успокоила дочку Лаура. – Мы с папой просто слишком громко разговаривали. Мы не хотели тебя будить. – О смерти дедушки она расскажет позже. Сейчас не время говорить об этом.

Эмма не сводила глаз с Рэя. Он, повернувшись к дочери спиной, мыл кружку в раковине.

– Почему вы не спите? Ведь на улице еще совсем темно, – спросила Эмма.

– Иди ко мне. – Лаура обняла девочку. – Ты права, еще слишком рано. Давай-ка я отведу тебя обратно в кроватку. Нам всем не помешает поспать часа два.

Поднимаясь по лестнице, Эмма держала Лауру за руку, спотыкаясь на ходу. Девочка так до конца и не проснулась. Лаура уложила ее в постель.

– Папочка на меня сердится? – еле слышно пробормотала Эмма.

– Конечно, нет! С чего ты взяла? – Лаура погладила шелковистые волосы дочки. Эмма и в самом деле частенько действовала Рэю на нервы, и он иногда жаловался, что она мешает ему работать над книгой. Порой он даже кричал на нее. – Папа совсем на тебя не сердится, – уверила Лаура малышку. – Он просто немного раздражен. Мы с тобой об этом еще поговорим, если захочешь, когда придет время вставать по-настоящему.

– Хорошо, – сонно ответила Эмма, закрывая глаза. Лаура нагнулась и поцеловала ее. Когда она встала, перед ее глазами оказалась полка с куклами Барби над кроватью Эммы. Даже в темноте Лаура разглядела, что Эмма заставила своих кукол заниматься гимнастикой. Красотки стояли в очень странных, весьма комичных позах. Впервые за последние часы Лаура улыбнулась.

Ей необходимо было побыть одной, прежде чем вернуться на кухню к рассерженному мужу. Лаура прошла по коридору в спальню, открыла шкатулку с драгоценностями и достала из кармана порванную цепочку с кулоном. В шкатулке лежали несколько пар сережек, пара браслетов. У нее никогда не было много драгоценностей. Они не сочетались с ее образом жизни. Путешествия по всему миру, чтение лекций… Лаура поморщилась, вспоминая совершенно для нее неожиданную враждебность Рэя. Откуда это вдруг? Неужели все это время он копил неудовольствие в себе?

• Предыдущая
• 2/76
• Следующая