Призвать Бездну (СИ) - "NVanina" - Страница 42

Про себя я сильно усомнилась, что какому-то листику удастся сделать то, чего не удалось антибиотику, но промолчала.

Как ни странно, на следующее утро Сергею действительно стало лучше. Краснота вокруг ран еще оставалась, но припухлость спала, а салфетка, прижимавшая алоэ к коже, насквозь пропиталась гноем, который этот с виду невзрачный лист вытянул из раны. Сергей даже позволил померить себе температуру, правда, только после обещания Стаса связать ему руки и вставить градусник в альтернативное подмышке место. Ртуть остановилась на отметке тридцать шесть и восемь, и я облегченно вздохнула.

- Где вы договорились встретиться с Гудвином? – спросила я, глядя, как Стас наскоро запихивает в себя бутерброд, одновременно запивая огромными глотками чая. Тот судорожно дернул горлом, однако сумел справиться с не вовремя застрявшим куском.

- У метро Шаболовская.

Сделал последний глоток и, вставая, со стуком поставил чашку на стол.

- Почему именно там?

- Он не сказал. Но я Гудвину верю, а ты?

Я не раздумывая кивнула.

- И я. Егор не возражает ехать?

- Наоборот, надеется связаться с Денисом своим. К тому же он, по-моему, до сих пор поверить не может, что он не один теперь.

Я тоскливо вздохнула. Ну почему ждать – тяжелее всего?

Стас, почувствовав мое настроение, бодро хлопнул по плечу.

- Да не переживай, все будет хорошо. Лучше Серегу успокой, я его знаю, он сейчас психовать начнет, что он тут, а мы – там.

- Не он один психовать будет! – поморщилась я. Плечо гудело, как после удара бревном. – Леший, как же плохо, что нельзя пользоваться мобильными! Мы тут с ума сойдем, пока вы не вернетесь!

- Мы вернемся, Ян, не волнуйся. – Неожиданно серьезно ответил Стас. – Я тебе обещаю, завтра к вечеру мы вернемся.

Через полчаса Лэндкрузер выехал за ворота и исчез за поворотом. А мы остались вдвоем.

Время тянулось невыносимо медленно. Сергей сначала мерил шагами комнату, но потом сел и отсутствующим взглядом уставился в окно. Я предприняла робкую попытку его разговорить, но он отвечал односложно и неохотно, и я оставила его в покое. Овладевшее им напряжение передалось и мне. Все валилось из рук. Картошка, которую я хотела почистить, как живая ускакала через всю кухню и закатилась под буфет. Нож, задетый локтем, едва не оставил Рея без кончика хвоста. Обидевшись, пес ушел в другую комнату и, забился под кровать, укоризненно наблюдая за моими бестолковыми метаниями. Во время перевязки Сергей подпрыгнул чуть не до потолка, когда я слишком резко дернула пластырь, удерживавший на ране алоэ. Видимо, опасаясь, что я его еще больше покалечу, он отвел мои руки, не давая себя коснуться и, кое-как, сам наложил повязку. Окончательно расстроившись, я забралась с ногами на диван, мысленно отсчитывая часы – вот они проехали половину пути, вот до встречи остался час…полчаса…пять минут. Когда я в очередной раз поднесла часы к глазам, Сергей не выдержал, подошел ко мне, присел и накрыл руку своей ладонью.

- Не волнуйся. Все будет хорошо.

- Будет, – тускло согласилась я.

Он медлил, не убирая руки. А я сидела, глядя в сторону, и мне почему-то было страшно поднять глаза. Пауза затянулась, и с каждой секундой заговорить становилось все тяжелее. Я слегка двинула рукой – сердце колотилось так, что я испугалась, Сергей почувствует неистовое биение моего пульса, – но он только крепче сжал пальцы.

За окном медленно сгущались сумерки. Темнота неслышно вползала в комнату, сливаясь с тенями, постепенно вбирая в себя предметы, поглощала их, оставив лишь смутные очертания. Сидевший рядом со мной человек, за последние дни отчего-то ставший удивительно близким, медленно наклонился и, как тогда, во сне, прижал мою ладонь к своей щеке. Свободной рукой я осторожно коснулась его волос. Не поднимая головы, он еще теснее прижался к моей ладони. Я закрыла глаза. Казалось, время остановилось. От тишины звенело в ушах. Наконец, я не выдержала:

- Сережа…

Он поднял голову. Пронзительные серые глаза оказались рядом с моими, и, не выдержав, я отвела взгляд. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

- Посмотри на меня, – хрипло попросил Сергей.

Я подняла глаза, с твердым намерением что-то сказать, но, встретив его взгляд, осеклась, и через секунду он закрыл мне рот поцелуем. Время перестало существовать. Остались только тьма, он и я, а еще его губы на моих губах, и жар его рук на моем теле. Ни мыслей, ни слов. Жаркая, тягучая волна подхватила меня и, закрутив, потащила за собой. В ушах шумом прибоя отдавался стук сердца, сильные руки держали на плаву, не давая утонуть, провалиться в беспамятство. Обрывки мыслей – его и мои – перемешавшись, слились, заставляя нас еще теснее прижиматься друг к другу.

…Почему я так долго тебя искала? Где ты был все это время? Почему не приходил? Как я жила, не зная, что на свете есть ты? Я никогда не оставлю тебя…

…Где я ходил, почему не встретил тебя раньше? Все эти годы, что я пытался справиться с одиночеством, ты была совсем рядом. Ходила на работу, смеялась, плакала, читала вечерами книги, закутавшись в плед. Какие шутники-боги решили посмеяться над нами, отняв тебя у меня? Я всегда буду рядом…

…Я никогда…

…Я всегда…

…Я никогда…

…Я всегда…

Тьма стала нашим союзником, раскинув над головами свой бархатистый полог. Перед глазами вспыхивали и гасли звезды, нежно звенели лиловые колокольчики вереска…

====== Глава 8 ======

Павел Сергеевич Волин не находил себе места. Уже второй день, после встречи с Виктором его мучило чувство, что где-то что-то пошло не так. Прокручивая в голове раз за разом последний разговор, он пытался зацепиться за это слабое ощущение неправильности, но память лишь услужливо подсовывала образ дымящейся сигареты, забытой в пепельнице на столике.

С чего бы это Витька снова стал курить? Он сумел избежать этой пагубной привычки в подростковом возрасте, когда мальчишки выделываются друг перед другом и перед проходящими мимо девчонками, стоя за углом школы с сигаретой в зубах. Он не курил и будучи студентом, несмотря на то, что дымили почти все его друзья. Свою первую пачку сигарет Виктор распечатал в день смерти жены. За сутки он скурил их не меньше пяти, стоя под окнами роддома, где лежала в морге жена и боролась за жизнь новорожденная дочь.

Павла передернуло. Воспоминания были еще свежи, несмотря на то, что с того дня прошло уже больше десяти лет.

С Валей, женой Виктора, они познакомились на студенческой вечеринке. Знакомый Павла пригласил его к себе в общежитие, чтобы отметить двадцать пятое января – день студента. Идти одному в практически незнакомую компанию страшно не хотелось и Павел, заручившись согласием приятеля, позвал с собой Виктора.

Валю он заметил сразу. Среди полупьяных девиц, разнузданно размахивавших стаканами с дешевым вином, она выделялась как белая ворона среди своих черных собратьев. Когда кто-то подносил ей вино, она, улыбаясь, вежливо, но твердо, качала головой. Толстая русая коса, совсем как у русской красавицы, которая «и коня на скаку» и в «горящую избу», спадала на спину, резко диссонируя с пергидрольными кудряшками однокашниц. В ней – худенькой и невысокой – было какое-то скрытое достоинство, выделявшее ее из многоликой толпы. Надо к ней подойти, решил Павел, но не успел сделать и шаг, как его перехватил пригласивший на вечеринку приятель, уже успевший к этому времени изрядно набраться. Отбиваясь от восторженных воплей «Старик! Рад тебя видеть! Ну рассказывай, как жизнь молодая!», краем глаза Павел видел, как Витька подошел к заинтриговавшей его девушке и что-то у нее спросил. Та, улыбнувшись, ответила, Виктор расхохотался, и Павел с досадным чувством понял, что девушка уплывает у него буквально из-под носа.

Через полчаса Виктор постучал его по плечу.

- Паш, ты не будешь возражать, если я уйду? – спросил он.

Павел взглянул в сторону выхода. Там, накинув на плечи полушубок, ждала та самая девушка, внимательно наблюдая за ними. Точеное лицо в обрамлении пушистого воротника казалось еще милее и привлекательнее. Павел скрипнул зубами.