От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/87
- Следующая
Родион не знал, кто напал на него. Но уже знал, что он жертва. И в самый последний момент успел увернуться. Острое жало заточки вспороло кожу на ребрах левой половины грудной клетки. Глубокая вспашка, но не смертельная. И сознания Родион не потерял.
Боль окончательно вернула ему чувство реальности. Он вцепился в руку мертвой хваткой, попытался вырвать окровавленный нож. Но не тут-то было. Убийца обладал нечеловеческой силой. Несмотря на все старания, нож не удалялся, а приближался к Родиону.
Он узнал наемника. Это был тот самый новичок, который так искусно разыгрывал страх перед тюремной камерой. На самом деле он ничего не боялся. Потому что он профи. И при том достаточно высокой квалификации. Родиона спасло только чудо. Или еще не спасло...
Нож неотвратимо приближался. Еще немного, и он вскроет Родиону горло. Не человек держит заточку, а какой-то монстр. А на вид парень совсем не амбал, скорее наоборот. У настоящих профи внешность обманчивая...
Спасение пришло в самый последний момент. Кто-то с силой опустил на парня табуретку. Она с треском разлетелась. Другой бы на месте парня ушел в отруб. А этот нет, держится. Только хватка чуть ослабла. Родион воспользовался моментом и увел голову в сторону. Жало заточки вспороло подушку.
На голову киллера обрушилась вторая табуретка. Парень поплыл. Глаза закатились под веки, ноги подкосились. Родион легко заломил ему руку за спину и вместе с ним упал на пол, смял его тяжестью своего тела. К нему присоединились Данек и Клещ. В ход пошли простыни. Через пять минут парень был крепко связан по рукам и ногам.
Родион с благодарностью посмотрел на своих пацанов. Вовремя проснулись, вовремя подорвались. Хотя больше всех ему помогла Лада...
Из раны хлестала кровь. В «телевизоре», шкафчике для вещей, у Родиона лежало несколько чистых носовых платков. Все они пошли в ход. И простыня снова пригодилась. Данек оторвал полосу от своей, помог наложить повязку. Вокруг собирались люди.
Несостоявшегося мокрушника привели в чувство. Родион разогнал толпу – ни к чему лишние уши. При нем остались только Клещ и Данек.
– Ты кто такой? – жестко спросил он у киллера.
– Какая тебе разница? – усмехнулся тот.
– Большая разница... Кто тебе отмашку на меня дал?
– Как это, отмашку?
– Кто заказал меня?
– А-а... Не скажу. Зачем? Ты все равно меня убьешь.
– А если не убью?
– Убьешь. Я знаю.
– Нет, – покачал головой Родион. – Тебя не будут убивать. Тебя просто законтачат.
– Не понял.
– Опустят. Петухом сделают...
– Пусть, – парень невозмутимо пожал плечами. – Мне все равно.
– Все равно? – удивленно протянул Родион. – А может, ты голубой?
– В смысле, педераст?.. Нет, и никогда им не был... Ну что ты на меня смотришь? Мне все равно, что вы со мной сделаете. Убьете? Убивайте. Опустите? Опускайте. Мне все равно. Я провалил дело, теперь мне все равно...
Взгляд его подернулся пленкой абсолютного равнодушия к собственной судьбе.
Точно, профи. И не только по части владения оружием. У него железная психика, ничем его не пробьешь.
– А если мы тебя ментам сдадим?
– Сдавайте, – голос чистый, как слеза, никаких примесей эмоций.
– Пытать будем.
– Пытайте.
А может, все это просто блеф. Пыль в глаза пускать многие умеют.
– Можно начинать?
Рот киллеру забили чьими-то грязными носками. Один из мужиков снял с него штаны. Второй взял веревку, перетянул ею мошонку, крепко завязал узел. Экзекуция началась.
Родиону не было жаль киллера. Этот гад едва не прикончил его – какая может быть после этого жалость? Но его коробило от изуверских пыток. Он не садист, и мучения жертвы доставляли ему удовольствие с точностью до наоборот.
От дикой боли наемник выворачивался наизнанку. Несколько раз терял сознание. Наконец, в его глазах появилась мольба. Его выдержка лопнула, как дефектная сталь на лютом морозе.
– Говорить будем? – спросил Родион.
– Будем, – кивнул парень.
– Кто меня заказал?
– Не знаю.
– Мы тебя сейчас к потолку подвесим. Будешь делать подъем переворотом на яйцах! – зло зашипел на парня Клещ.
– Не надо... Я в самом деле не знаю... Со мной связался мой шеф. Он передал мне заказ. Объяснил, кого и как надо убрать...
– Как зовут шефа? – спросил Родион.
– Не знаю.
– Кличка?
– Номер пятый.
– Чего?
– У нас нет кличек. У нас есть только номера.
– У кого это у вас?
– Мы – это глубоко законспирированная организация со своим уставом и жесткой иерархией.
– Напугал.
– Я не пугаю, я констатирую факт.
– Как выйти на твоего шефа?
– Не знаю. Он сам на меня выходит, когда надо. Я же говорю, конспирация у нас на первом месте.
– И сколько таких, как ты, в вашем мокрушном синдикате?
– Не знаю. Шеф ничего не говорил. К тому же вряд ли он сам это знает...
– Ты случайно не Ганс Христиан Андерсен? Сказки красиво рисуешь.
– Это не сказки.
– Ну да, конечно... Никого, говоришь, из своих коллег не знаешь.
– Никого.
– Профессиональными убийцами не рождаются. Ими становятся. Или ты таким уродился?
– Нет. Меня учили убивать с детства. Специнтернат, служба внешней разведки...
– Богатый опыт.
– Не богатый. Но опыт.
– Сколько тебе за меня заплатили?
– Лично мне причиталось восемьдесят тысяч долларов.
– Немало.
– Немало, – кивнул парень. – Наша контора мелочовкой не занимается.
– Откуда ты знаешь, чем в твоей паршивой конторе занимаются? Ты же ничего о ней не знаешь.
– Не знаю. Но догадываюсь...
– О чем ты еще догадываешься?
– О том, что вы меня убьете.
– А если не убьем?
– А вы убейте... Мне такая жизнь надоела. Надоело убивать...
В глазах киллера ледяная пустыня. И ни грамма раскаяния. Впрочем, его раскаяние Родиону не нужно. Ему нужна правда о мокрушной конторе.
– Я хочу знать: кто меня заказал? – с нажимом спросил он. – Ты можешь этого не знать. Но ты можешь догадываться.
– Не знаю и не догадываюсь.
– Ладно. Начнем с другого. Как ты сюда попал?
– Очень просто. Мелкая кража.
– Ты мог попасть в Бутырку или в Матросскую Тишину, например. Но ты попал сюда.
– Есть люди, которые провели меня сюда. Кто они и как они это сделали, меня не касается.
– Меня касается.
– Я понимаю. Но ничем помочь не могу...
А ведь, похоже, он и в самом деле ничем не может помочь. Видно, синдикатом заправляют башковитые боссы. Этот парень для них мелкая пешка, разменная монета в большой игре. Ему не положено много знать. Чтобы никто не смог выйти через него ни на боссов, ни на заказчика.
– Ты говорил, что служил во внешней разведке. КГБ?
– Угадал.
– Как вышел на тебя твой шеф? Откуда он знал про твое существование?
– Возможно, организацией заправляет кто-то из бывших генералов.
– Или из действующих. Такой вариант возможен?
– Может. Но мне все равно. Для меня главное...
Киллер не договорил – потянулась пауза.
– Что главное? – спросил Клещ. – Бабки?
– Нет. Главное – выполнить заказ.
– Тогда ты, братан, в пролете.
– Как знать...
Это было невероятно. Но парень сумел высвободить руки. И разжавшейся пружиной бросился на Родиона. У него не было заточки. Но этот спец мог убивать голыми руками. Родион успел заметить два согнутых пальца на его руках – они метили точно ему в висок. Но увести голову с линии удара он не успевал.
Положение спас Клещ. Он сумел перехватить руку убийцы в самый последний момент. Навалился на киллера, но подмять его под себя не сумел. Тот увернулся и ударил Клеща в кадык. Пацан пропустил удар, дернулся как подбитый танк, схватился руками за перебитое горло, захрипел, выпучил глаза и кулем осел на пол.
Родион рассвирепел. И сам пустил в ход кулаки. Удар, второй, третий... Киллер обмяк, распластался на полу, голова безжизненно откинулась. И тут из полутьмы всплыл Данек с табуреткой в высоко задранных руках. Башня у парня крепкая, два таких метательных снаряда не смогли пробить броню. Зато третий оказался для него смертельным. Тяжелая табуретка проломила височную кость. Можно писать некролог.
- Предыдущая
- 36/87
- Следующая
