Революция на газоне. Книга о футбольных тактиках - Уилсон Джонатан - Страница 19

Форма – это одно, а стиль – совсем другое, и Поццо, несмотря на все свои беспокойства, был, по существу дела, прагматиком. То, что у него была технически подготовленная команда, не подлежало сомнению, что они доказали, перед тем как Монти появился в сборной, выиграв у шотландцев 3:0 в 1931 году. «Они быстры, – писала «Corriere della Sera» о несчастных туристах, – атлетично подготовлены и кажутся весьма уверенными в ударах и игре головой, но в классическом варианте игры с передачами низом они выглядят как новички». Это было бы достаточно суровой критикой для любой команды, но для игроков, выросших в условиях прекрасных традиций искусных запутанных комбинаций, это звучало как проклятие.

Тогда великий центральный нападающий Джузеппе Меацца, который дебютировал в 1930-м, регулярно сравнивался с тореадором, в то время как популярная песня того времени утверждала, что «он забивал в ритме фокстрота». Тот натиск и чувство юмора, однако, скоро исчезли. Меацца оставался элегантным нападающим, и, хотя не было сомнений в мастерстве таких футболистов, как Сильвио Пиола, Раймундо Орси и Джино Колаусси, на первый план выходили физическая мощь и бойцовские качества. «На десятом году эпохи фашизма, – гласила статья в «Lo Stadia» в 1932 году, – молодежь созрела для сражения, и для борьбы, и непосредственно для игры; храбрость, выдержка, гладиаторская гордость – вот те избранные чувства, которые нельзя отбросить».

Поццо также был одним из первых, кто применил персональную опеку: знак того, что футбол стал не просто игрой команды, которая играет в собственном стиле, – теперь она еще и препятствовала сопернику делать то же самое. В товарищеском матче против испанцев в Бильбао в 1931-м, например, Ренато Чезарини опекал Игнасио Агирресабалу исходя из следующих соображений: «Если смогу отрезать «голову», думающую за одиннадцать оппонентов, вся система рухнет».

Это вызвало озабоченность среди сторонников чистоты игры, но действительно всерьез задавать вопросы по поводу этичного поведения Италии под руководством Поццо следовало после чемпионата мира 1934 года. Сыграв годом ранее вничью 1:1 с Англией, которая упорно продолжала свою изоляционную политику, Италия, выступая дома, тоже должна была числиться среди фаворитов. Особенно учитывая, что «Вундертим» миновала свой пик. Пессимизм Майзля казался обоснованным, когда он жаловался на отсутствие Рудольфа Хидена, основного вратаря, и игроков, истощенных зарубежными турне в своих клубах, однако он также утверждал, очевидно восприняв критику англичан о том, что его команде не хватает силы, что, если бы ему удалось позаимствовать у «Арсенала» его центрального нападающего Клиффа Бастина, они могли бы добиться победы.

Италия и Австрия, Поццо и Майзль, встретились в полуфинале, однако еще до этого турнир уже начал приобретать сомнительную репутацию. Австрия отнюдь не была такой уж невинной, оказавшись замешанной в драку в четвертьфинале против Венгрии, но именно ничья 1:1 между Италией и Испанией на этой же стадии турнира ознаменовала погружение мирового первенства в пучину насилия. Монти, со всем его мастерством, был достаточно подготовлен, чтобы не отказывать себе в различных грязных трюках. Рикардо Самора, испанский вратарь, так часто подвергался ударам, что был не в состоянии сыграть в переигровке на следующий день. Различные источники приводят противоречивые данные касательно того, три или четыре испанских игрока были вынуждены покинуть поле вследствие травм, но, как бы то ни было, расстроенная Испания выбыла из турнира после того, как удар головой Меаццы принес победу итальянцам (1:0).

Предвкушаемое столкновение стилей в полуфинале оказалось скверным фельетоном. Монти полностью выключил Синделара из игры, Австрия не нанесла ни одного удара по воротам в первые сорок минут игры, а Италия выиграла благодаря единственному голу – Меацца просто продрался сквозь сменщика Хидена, Питера Платцера, и Энрике Гуаита, еще один ориундо, просто затолкал мяч за линию ворот. Чехословакии, прошедшей Германию в другом полуфинале, выпала участь защитить честь дунайской школы. Порой им удавалось привести итальянцев в замешательство, и на семьдесят шестой минуте они вышли вперед благодаря голу Антонина Пуча. Франтишек Свобода попал в штангу, а Иржи Соботка упустил еще один прекрасный шанс за восемь минут до конца основного времени. Орси забил в конце матча причудливым крученым ударом мимо Франтишека Планички. Семь минут спустя после начала дополнительного времени хромающий Меацца отдал передачу справа, Гуаита продолжил комбинацию и Анджело Скьявио, позднее говоривший, что его вела «сила отчаяния», забил победный мяч. Италия Муссолини добыла столь желанную победу, но все-таки сила этого желания и методы, которые использовались для достижения этой цели, оставляют горький привкус. «В большинстве стран тот чемпионат мира назвали спортивным фиаско, – говорит бельгийский судья Джон Лангенус, – потому что, помимо желания победить, все другие спортивные соображения не принимались во внимание и потому, кроме всего прочего, что определенный настрой витал в воздухе на протяжении всего чемпионата».

Встреча с Англией в ноябре того же года – так называемая «Битва на Хайбери» – только подтвердила сложившееся впечатление, настолько грубо Италия отреагировала на то, что Монти сломал ногу, столкнувшись на второй минуте с Тедом Дрэйком. «В первые четверть часа игры мяча могло бы и не быть на поле, настолько заняты были итальянцы, – говорит Стэнли Мэтьюз. – Они были одержимы, ударяя все и всех, что двигалось». Англия воспользовалась их недисциплинированностью, поведя в счете 3:0, но после того, как Поццо в перерыве успокоил свою команду, они заиграли энергично во втором тайме, сократив счет в матче до 3:2.

За агрессией и цинизмом Италия скрывала бесспорный талант и защитила звание чемпионов мира в 1938 году, став, по мнению Поццо, его лучшей командой. И вновь акцент делался на защите. «Большой тайной итальянской сборной была их способность атаковать, используя наименьшее количество игроков, не отвлекая полузащитников от их оборонительных функций», – писал Заппа. Сборные Австрии и Германии были соединены в одну в то время, однако у команды, созданной из двух полуфиналистов предыдущего турнира, дела шли плохо, и уже в полуфинале эта сборная проиграла переигровку швейцарцам под руководством Карла Раппана. Чехословаки в четвертьфинале попали на бразильцев и отправились домой, а венгры дошли до финала, где предстояло выяснить, кто же лучше – Поццо или дунайская школа. Своим атлетизмом и скоростью Италия выставила вялой и старомодной концепцию игры Майзля, сыграв с Микеле Андреоло, очередным ориундо, заменившим в центре поля Монти, поставленного приглядывать за венгерским центральным нападающим Дьердем Саркози. Не обошлось и без причитаний: «Сколько еще мы будем играть в футбол так, будто занимаемся любовью или ждем автобус?» – спрашивала французская журналистка Жанна Эскенази. Впрочем, эти причитания быстро закончились.

Италия – Австрия (1:0), полуфинал Кубка мира, «Син-Сиро», Милан, 3 июня 1934 г.

Карьера Синделара близилась к своему завершению, Майзль старел, и дунайский стиль игры рано или поздно исчез бы и сам, однако политические события добили его окончательно. Вместе с аншлюсом пришел конец центральноевропейской еврейской интеллигенции, духу кофеен и смерть Синделара. Тридцатые продолжались, великий нападающий все больше отдалялся от национальной команды, однако позволил себе выступить в ее составе в так называемом «матче примирения» между сборной Остмарка и «Старой империей», который состоялся 3 апреля 1938 года.

Футбол в Германии был не так развит, как в Австрии, но он постоянно прогрессировал. Первым тренером сборной 1 июля 1926 года был назначен Отто Нерц, вначале использовавший систему «дубль-вэ-эм», но затем, через игру «Шальке 04», перенявший кое-что и от учения Хогана. «Шальке» демонстрировал удивительные результаты, достигнув девяти из десяти финалов чемпионата с 1933-го по 1942 год, выиграв при этом шесть из них. Под руководством их тренера-австрийца Густава Визера они отрабатывали тактику, ставшую известной как «der Kreisel», или «волчок». Если верить защитнику Гансу Борнеманну, то направление атаки задавал не тот игрок, который владел мячом, а тот, который выходил на свободное пространство.