Иллюзорный мир (сборник) - Диксон Гордон Руперт - Страница 24

— Чем? Вы спрашиваете, чем они занимаются, сэр? — Гарри глубокомысленно наморщил лоб.

— Ну да. Как они проводят время после того, как обоснуются там?

— У них каждый день расписан по минутам, и дел у них невпроворот, сказал Гарри. — Они стреляют гоблинов. Это общеизвестный факт, сэр.

Фелиз недоуменно заморгал.

— Гоблинов?

— Так точно, сэр. Космос просто-таки наводнен гоблинами. За одну вахту экипаж сбивает где-то порядка двух-трех тысяч.

— А эти гоблины… — Фелиз нервно кашлянул. — Что они из себя представляют?

— Да вы что, никогда гоблина не видели, что ли? А я видел… и не один раз. И все мы их видели, правда, Юпи?

— Сто миллионов раз, — поддакнул Юпи. — Я, лично, когда вижу гоблина, то просто накрываюсь с головой одеялом — и все.

— Ну, конечно, ведьм там тоже хватает. И по ним тоже нужно стрелять.

— И пираты. Хотя их мало попадается. Ну один-два за раз, не больше. И еще туристы. А это, вообще, самые мерзкие создания. И…

— Постой-постой, — прервал его рассказ Фелиз, когда к нему наконец вернулся дар речи. — А что из себя представляют эти планетарные оборонительные системы?

— Ну… это вроде типа как дом, — ответил Гарри. — Но только он, разумеется, не стоит на земле, потому что дело происходит в космосе. Он находится в орбитальном дрейфующем полете. Мудрейший из мудрешийх первый правитель Нью-Парижа изобрел дрейфующий полет, и это позволило нам создать систему обороны для всей планеты.

Фелиз устало закрыл глаза, и в его памяти тут же всплыл незабываемый и намертво врезавшийся в сознание образ невероятного вида космической станции, пилотируемой шайкой бунопомешанных маньяков, подбивших его корабль при помощи снаряда, выпущенного из какого-то допотопного орудия. Интересно, за кого его приняли тогда — за гоблина, ведьму, пирата или туриста? Скорее всего, принимая во внимание, крайнюю малонаселенность космоса, по сводкам он прошел как турист.

Фелиз снова открыл глаза, бросил тоскливый взгляд на окружающие его со всех сторон машины и механизмы и со вздохом сожаления был вынужден признать, что использовать их в работе ему уже точно не удастся.

— Ну а лопаты у вас есть? — спросил он у Гарри.

— Так точно, сэр. Имеются, — не без гордости отверил Гарри.

— Ну вот и отлично, — сказал Фелиз. — Этого нам вполне хватит.

— Молодой человек, — сказал мэр города, Эль Хоска, — такое ваше отношение крайне меня огорчает.

Это было на следующий день. Эль Хоска, взявший тайм-аут на остаток предыдущего дня и всю ночь в надежде избавиться от головной боли, с наступлением утра отправился на поиски Фелиза и был приятно удивлен, обнаружив его на площади, земля посреди которой была уже разворочена, обозначая тем самым место для будущего фонтана. Некоторое время мэр стоял на краю ямы, наблюдая за ходом работ, после чего, ни слова не говоря удалился, направляясь куда-то по своим делам, чтобы позднее, уже ближе к вечеру, снова вернуться и продолжить наблюдение. Прошло около двадцати минут, прежде, чем он позволил себе сделать замечание относительно поведения Фелиза.

— Давайте, шевелитесь! Копайте быстрее! — прикрикнул Фелиз, а сам выбрался из ямы. — Гарри, хватит бездельничать. — Затем он обернулся к мэру. — Так что вы сказали?

Эль Хоска смотрел на него с откровенным сожалением. В какой-то мере выражение его лица напомнило Фелизу о Каи Мири, которую он больше так и не видел с тех самых пор, как она сбежала от него накануне. Всякий раз, когда Фелиз вспоминал об этом, ему становилось не по себе. Нет, конечно, до ее выходок ему не было абсолютно никакого дела; но можно же было бы, в конце-то концов, хотя бы издали показаться ему на глаза, доказывая тем самым, что она жива-здорова, не свалилась в колодец и вообще, ничего такого с ней не случилось. В конце концов, нужно же соблюдать какие-никакие правила приличия по отношению к тому, кто накормил и в каком-то смысле вызволил тебя из затруднительного положения.

Он даже начинал уже подумывать о том, чтобы пойти разыскать ее и высказать ей все, что он думает о ней вообще и ее манерах в частности. И если бы за ним не следили две команды наблюдателей с обеих сторон, то он, прежде чем браться за работу, пожалуй, и в самом деле отправился бы прогуляться по окрестностям в поисках девушки.

— Прошу меня извинить, — сказал он Эль Хоске, — но я опять не совсем расслышал, что вы сказали.

— Я сказал, — мягко и без малейших признаков раздражения повторил Эль Хоска, — что все вот это меня крайне беспокоит. — Он взмахнул рукой, указывая на котлован для буюущего фонтана, в котором по приказу Фелиза в поте лица трудились облаченные в черное землекопы.

— Что такое? В чем дело? — воскликнул Фелиз, внутренне готовясь выслушать какое-нибудь новое и неожиданное требование.

— Не нужно притворяться, мальчик мой. Не нужно, — вздохнул Эль Хоска, подхватывая своей тощей ручонкой Фелиза под локоть. — Все дело в механизмах, которые ты используешь в работе.

— Механизмы? — Фелиз ошалело уставился на взмокших (но застегнутых на все пуговицы) работников.

Эль Хоска усмехнулся и игриво ткнул ему в ребра костлявым пальчиком.

— Ну, разумеется, механизмы, — хихикнул он. — Не думаешь же ты, что настолько стар и слеп, что глядя на прозрачный пластик решу, будто там ничего нет? Конечно, разглядеть его не просто из-за солнечных бликов; но ведь в конце концов котлован для фонтана не может выкапываться сам собой, правда? Нет-нет. Но вовсе не применение механизации я хотел обсудить с тобой. Больше всего меня беспокоит нравственная сторона этого дела.

— Нравственная сторона?

— А то как же? — вопрошающе воскликнул Эль Хоска, осторожно отводя его в сторонку. — Разумеется, я признаю, что машина выполняет работу быстрее, и, возможно, более эффективно. Но неужели ты не понимаешь, чего лишаешь себя? Знаешь ли ты, что избегая непосредственного контакта с землей, ты притупляешь тем самым свои чувства, разрушаешь свою природную связь с ней? Насколько было бы лучше для тебя, если бы ты сам спустился туда и продолжил работу своими собственными руками. Тогда ты смог бы почувствовать, как комья щедрой, плодородной земли рассыпаются под твоими проворными пальцами, а истосковавшиеся по активному физическому труду могучие мышцы начинают приятно побаливать от разливающейся по ним легкой усталости.

— В самом деле? — отозвался Фелиз. — А сами-то вы за последние время часто нагружали свои истосковавшиеся по активному физическому труду мышцы?

— Нет, нет конечно! — ответил Эль Хоска.

— Может быть, желаете попробовать…

— Ну что ты, мальчик мой! Это было бы излишне. — Эль Хоска снова тихонько засмеялся. — Я провел долгое время, настраиваясь на природу, так что моя связь с ней уже давно установлена. А вот тебе это еще предстоит сделать. Ты беспокоишь меня все больше и больше. Особенно я переживаю за твое осознание себя как личности. — Он сокрушенно покачал головой. — Да, как это ни прискорбно признавать, но, похоже, ты нуждаешься в срочной реориентации. — И он одарил Фелиза такой безмятежной и в то же время в некотором смысле дьявольской улыбкой, что у того по спине побежали мурашки. Он содрогнулся, но затем его осенила неожиданная идея — а что если попытаться вразумить мэра, вдруг получится? Уж слишком сообразительным и независимым был этот Эль Хоска, а это совершенно не вязалось с образом того идиота, которым он казался на первый взгляд.

Фелиз быстро принял решение.

— Да, наверное вы правы, — сказал он и заглянул в провал, где вовсю трудилась бригада землекопов под руководством Гарри. — И к тому же у меня в корабле имеется одна вещица, которая могла бы придать особое благолепие вашему фонтану. Так что, если бы вы могли проводить меня через лес к моему кораблю…

— Мальчик мой, и ты еще сомневаешься? — воскликнул Эль Хоска, по своему обыкновению расплываясь в широкой лучезарной улыбке. — Лес. Деревья. Приятная беседа. Природа. Что еще надо человеку для полного счастья?