Отмеченные водой и пламенем (СИ) - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 39

-Почему?

-Я не знаю, как может воздействовать статуэтка. Или вы хотите, чтоб опять вернулась первая ученица Аурунд?

Бертвальд сжал губы:

-Но... монах говорил...

-Вы и без меня прекрасно понимаете, что он был не настоящим монахом. Изгнание саламандры не было проведено по всем канонам. И если, по его словам, была выжжена та часть души, что упивалась властью, то это не значит, что так оно и есть. Если вернется та Селинт, которая ушла полгода назад, последствия могут быть хуже, чем с Аурунд.

Тут, Кенниг, конечно преувеличивал. В конце концов, эти пять лет ведь плененную ведьму удавалось удерживать в одной комнате... Но с другой стороны - тогда у Кеннига были способности, а сейчас... сейчас не известно, вернутся ли они когда-нибудь.

Впрочем, страдать по утраченным возможностям совершенно не было времени. Надо было как можно скорей разобраться бабочкой, а уже после этого, можно будет побить себя кулаками в грудь и постенать о проблемах, что свалились на голову. Тем более, что пока живой - остается надежда, что способности вернуться. Надо только отдохнуть, полежать, ничем не заниматься ближайшие пару недель, ничего не делать... И вот как раз на это не было времени.

Бертвальд, кажется, проникся важностью момента.

-Я думаю, Его Светлость простит нас, если мы отвлечем его от жалобщиков по столь важному вопросу.

Кенниг, честно говоря, не знал, как лорд-манор отреагирует на возвращение блудного колдуна и на новости, которые он принес - все-таки, отъезд из Лундера больше походил на побег... Но другого выхода, в любом случае, не было.

У лорд-манора болела голова. Казалось, какой-то изверг раз за разом прикасался к коже за правым ухом раскаленным клеймом. То прожигало кожу и впивалось прямо в мозг, распуская огненные щупальца по всему черепу.

Надо ли удивляться тому, что последние две жалобы Адельмар попросту пропустил мимо ушей, особо не задумываясь об их содержании.

Можно было, конечно, прервать жалобный день, вызвать Бертвальда - у того наверняка нашелся бы какой-нибудь настой, способный усмирить именно эту боль, но... Что-то раз за разом останавливало Сьера. Что-то мешало бросить сегодняшнюю работу...

Адельмар и сам не мог бы сказать - кажется ему, или действительно где-то на грани слышимости тонкий, едва заметный голосок что-то нашептывает, о чем-то увещевает, что-то подсказывает... Что именно хочет сказать неведомый советчик, было не разобрать - стоило только попытаться прислушаться, как в голову словно опять раскаленную иглу загоняли. Боль была такая, что становилось трудно дышать...

Чуть слышно приоткрылась дверь, через которую с утра заходили в приемную просители, и к столу лорд-манора прошел, уверенно расталкивая в разные стороны жалобщиков, затопивших комнату, мажордом.

-...А три дня назад приезжаю я домой, милсдарь, а эта падаль мне всех кур...- уверенно рассказывал крепкий мужик в сером кафтане.

Голос жалобщика наконец пробился через волну вновь и вновь нахлестывающей головной боли.

Впрочем, что там случилось с курами, так и осталось загадкой: Бертвальд наконец добрался до стола лорд-манора, оглянулся на жалобщика, и тот мгновенно замолчал, поняв, что у лорд-манора есть дела поважнее.

Мажордом склонился к уху хозяина:

-Милорд, я отниму немного вашего времени?

Адельмар поднял на него затуманенный болью взгляд:

-Что ты хотел?

Бертвальд бросил косой взгляд на жалобщика, мнущего в руках шапку, на толпу, внимательно следящую за происходящим, и вздохнул:

-Вы простите мне немного самоуправства, милорд? - выпрямившись, мажордом провозгласил: - Жалобный день на сегодня окончен. Все споры будут рассмотрены завтра.

Люди недовольно заперешептывались: кто-то пол-лорд-манорства проехал, чтоб на суд попасть, кто-то целую неделю ждал - но громко возражать никто не решился.

Бертвальд Шмидт дождался, пока за последним горожанином закроется дверь, повернулся к хозяину:

-Там... Прибыл... - мужчина запнулся на полуслове и поменял тему: - Опять головная боль, милорд? - и не дожидаясь ответа, обронил:

-Я сейчас.

Стоило мажордому, вслед за хлынувшей наружу толпой, появиться в двери, ведущей из кабинета, как Винтар шагнул вперед - Эрменгильда дрожала как осиновый лист, обводила полубезумным взглядом помещения замка и шепотом повторяла: "Магия....". Добиться от нее чего-то более конкретного было невозможно, все это дико нервировало водяного колдуна и наводило на мысль, что действовать надо как можно скорее.

Но Бертвальд, увидев движение водяного мага, только головой качнул:

-Подождите еще пару минут.

Кенниг зло сцепил зубы. Ему все меньше нравилось это промедление. Казалось, все обитатели замка попросту сговорились, специально тянули время... Уже даже и самому колдуну казалось, что он видит серебристые нити колдовства, подобно паутине опутавшие весь Лундер, и постепенно распространяющиеся все дальше и дальше...

...На этот раз от головной боли Бертвальд подобрал настой цветков бузины.

-Выпейте, милорд, - на стол опустилась простая глиняная кружка. - Четверть стакана, не больше.

Несколько глотков, и упрямая боль, гнездившаяся в затылке постепенно начала отпускать. Адельмар поднял взгляд на Шмидта, выдавил кривую улыбку:

-Спасибо, Бертвальд. Что ты хотел?

Вряд ли мажордом стал бы отвлекать по пустякам.

-К вам посетители, милорд.

Сьер удивленно поморщился. Он так и не понял, показалось ли ему или в голосе всегда невозмутимого дворецкого действительно проскользнули нотки отвращения, смешанные с каким-то другим чувством... Ненавистью?

-Зови.

Слуга кивнул, и отворив дверь, негромко пригласил:

-Проходите.

Эти тяжелые шаги Адельмар узнал бы из тысячи... Казалось бы - маг уже пять лет служил лорд-манору, потом на целый месяц пропал из замка, словно и не было его, но, когда в дверях появилась знакомая фигура, лорд-манору на миг почудилось, что на него пахнуло затхлым воздухом темницы... Ноги, как наяву, коснулся скользкий хвост крысы, послышалась капель воды из темного угла... Мужчина резко мотнул головой, и воспоминание, всплывшее перед глазами, рассеялось, словно и не было его.

Вслед за колдуном в приемную проскользнули еще две фигуры. И если по поводу одного вошедшего сомнений не было никаких - обычный слуга, каких много, то второй вошедший... слишком изящная фигура, слишком мягкие черты лица, слишком узкие и тонкие запястья... Девушка в мужском платье.

Сьер нахмурился. Что за маскарад?

Впрочем, сейчас было намного важнее выяснить, что вообще творится. Почему колдун внезапно покинул замок, пропадал где-то месяц, а теперь вдруг решил вернуться? Надо выяснить это, а уже потом разбираться, почему с ним путешествуют девушки в странных нарядах.

Рассказ ледяного мага был краток. Казалось, каждое слово дается колдуну через силу, он хочет побыстрее избавиться от неприятного обязательства, закончить дела и забыть все как страшный сон.

Винтар не рассказывал ни об инквизиторе, ни о ратмане, оставшемся в городе - зачем? Сейчас разве до этого? Намного важнее было сообщить о бабочке, вытащенной полгода назад из колодца и оставленной в замке. Сообщить, и заставить поверить, что даже такой крошечный и безобидный артефакт может принести множество проблем.

Сьер молча выслушал его и перевел взгляд на дворецкого:

-Собери всех слуг во дворе. Нужно найти, у кого осталась эта... льдинка.

Винтар поморщился. Последнее слово лорд-манора как-то царапнуло ледяного колдуна. Что-то было связано с этим понятием... Что-то очень важное. Что-то весьма серьезное.... Но вот что именно Кенниг так и не понял.

Полчаса спустя водяной маг медленно вышагивал по двору вдоль оробевшей толпы слуг, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Да, он отдал бабочку служанке. Но ведь она могла передать ледяную статуэтку кому-нибудь еще. Подарить какому-нибудь поваренку. Вручить садовнику. Оставить у постельничего...