Маятник Судьбы - Чекалов Денис Александрович - Страница 60

• Предыдущая
• 60/91
• Следующая

– Я согласен. Давайте обсудим условия договора.

Машина затормозила на обочине дороги.

Полковник Кэрриган стоял, упершись кулаками в бока, и грыз толстую травинку. Он делал это так мрачно и сосредоточенно, что можно было легко прочитать его мысли.

Он грыз не травинку, а шею Колина Зейшельда.

– У меня для вас плохие новости, – произнес он.

– Вот как? – отозвался я. – Вас повысили в звании?

Без сомнения, эта шутка показалась Кэрригану очень смешной, но он собрал всю силу воли и заставил себя сдержать улыбку.

– Овна отпустили, – сообщил он.

– Кто? – кротко поинтересовался я. Полковник сплюнул:

– Те же, кто платил ему деньги. Этот отморозок слишком много знает. Если он откроет рот пошире – оттуда выльется столько помоев, что хватит на всю Республику Эатея.

– Тогда почему они его просто не убили? – спросила Франсуаз.

– Овен – чокнутый, но не лоботомированный. Он оставил страховку. Если этот парень войдет в тюрягу на своих двоих, а вынесут его в гробу, – несколько очень неприятных папок попадет куда следует.

Кэрриган пристально и сурово посмотрел куда-то поверх моего плеча. При этом он наверняка казался себе очень крутым, и я не стал его разочаровывать.

– Колин, я думаю, не стал возражать?

– Кабинетная мокрица… Он просто отвернулся, когда все это происходило. А потом у него еще хватило наглости хлопнуть меня по плечу и сказать, что мы с ним, дескать, люди маленькие и не нам вмешиваться в такие дела.

Ах вот, значит, что разъярило полковника. Колин не просто вздумал обращаться с ним как с равным – что само по себе было бы смертельным оскорблением для Кэрригана.

Зейшельд заявил боевому офицеру, что они равны по своему положению на нижней ступени иерархии – и это было уже вообще из рук вон.

Франсуаз улыбнулась:

– Уверена, вы не отпустили Овна просто так?

– Можете не сомневаться, леди.

Офицеры всегда называют женщин, с которыми разговаривают, «леди», даже если те таковыми не являются. Поступая так, военные сами кажутся себе джентльменами.

– Мы точно знаем, где он, с кем и чем занимается. Единственное, чего мы не можем, – это прийти и…

Он произнес фразу, которая ясно доказывала – он не считает Франсуаз леди.

Впрочем, он прав.

– Но вы знаете кого-то, кто может, – сказала моя напарница.

– Надеюсь, что так. Слушайте. Мы не очень с вами ладили с самого начала. Я думал, вы прилетели с Колином. Если не так…

– Вы научитесь просить прощение, когда у вас будет на это время, – перебила его Франсуаз. – А пока извинения принимаются и в таком виде. Где Овен и как его найти?

Кэрриган передал девушке красную папку.

– Здесь адрес и все необходимые данные. Оловянные солдатики тоже кое на что годятся – если правительственные чиновники не путаются у них под ногами… И вот еще что: Овен не знает, что вы уже побывали на базе. Ему кажется, эта операция еще только готовится.

Тадеуш не привык к долгим прогулкам, тем более что те свалки и помойки, автокатастрофы и пожары, по которым его таскал заметно оживившийся Иоахим, оскорбляли эстетические чувства великого поэта, каковым он себя считал.

И хотя у Тадеуша появилось весьма серьезное оправдание его вечного безделья, он все-таки предпочел бы кропать стишки и жить в одиночестве.

Иоахим оказался на редкость вредным и занудливым ста­риком. Владек уже всерьез начал подумывать, что где-то в канцелярии высших иерархий произошла серьезная ошибка и ему подсунули что-то уж совсем непотребное, а не великого архивампира.

Он был не только сварлив, но еще и неопрятен, чем изрядно досаждал хозяину довольно маленькой квартирки.

– Живешь бедно, – констатировал непрошеный гость, повалившись в грязных стоптанных сапогах на кровать Тадеуша. – Если кровать одна, спать будешь на полу. Коли есть диван, спи на нем. Пока… А там видно будет. Я привык к простору.

Два чувства раздирали Тадеуша. Старик ему не нравился, он как-то не соответствовал тому, о чем так сладко мечталось.

Кроме того, время шло, а непрошеный гость и не собирался ничего предпринимать, чтобы возвеличить Тадеуша, он все никак не мог насытиться сценами людских страданий, которых было полным-полно в благополучном, на первый взгляд, Городе эльфов.

«Это не архивампир, а просто сволочь какая-то. Что я ему, мальчик на побегушках? Напасть на человека, прокусить ему яремную вену и пить кровь он не может. Старикан лишился своей силы и власти. Зачем он мне такой?» – раздумывал Владек.

Тадеуш заметил, что с появлением Иоахима резко сократилось поголовье крыс, мышей и бродячих котов. Связь между двумя этими фактами напрашивалась сама собой.

«Какая мерзость! – кипел Владек, когда его в очередной раз отправляли из собственного дома на разведку. – Меня выпроводил, а сам сейчас пойдет на свою грязную охоту».

Сладко выспавшись в уютной, но теперь уже изрядно засаленной постели Владека, архивампир внезапно подскакивал и громко, тонким голосом кричал:

– Пора на разведку.

– Куда теперь? – саркастически ухмыляясь, спрашивал поэт.

Каждый раз путь разведки был другой.

Трусливый Тадеуш боялся дать отпор архивампиру. В глубине души еще теплился слабый огонек надежды, что судьба не обманет его.

И все же молодой человек был несправедлив к Иоахиму.

Выбравшись из преисподней, очутившись в непривычной для себя обстановке, Иоахим не мог не ощущать воздействия самых разных незнакомых факторов. Простое существо не могло ни видеть, ни чувствовать крохотных сколов и трещин пространства и времени. Иоахим же очень чутко реагировал на изменения, происходящие каждую секунду. Он был вынужден жить без защитной оболочки, которая могла бы предотвратить постоянную утечку внутренней энергии.

Это не была стариковская причуда – посылать каждый день Тадеуша на разведку.

Иоахим ощущал присутствие кольца Зари. Оно было ему необходимо, без него силы архивампира, побывавшего в аду, были столь ничтожными, что не приходилось и мечтать о настоящей жизни.

Нахлобучив пониже шляпу, Тадеуш медленно брел, отправленный в очередной раз на разведку неугомонным старцем.

«Отлепил бы свой тощий, немытый зад, – злобно думал Владек, – и колесил бы по городу, вместо того чтобы отвлекать меня от важных дел. Да, видимо, врет все, подлец, никакой он не архивампир, так, трепло, и больше ничего. Сколько мне еще таскаться по городу? Чего я ищу?»

Тадеушу было невдомек, что работу он выполняет огромную. Может быть, без него Иоахиму давно бы пришел конец. Архивампир ощущал, что скоро произойдет смена хозяина кольца. Оно перейдет из одних рук в другие. Упредить передачу – вот что важно. Сейчас оно находится в руках существа жалкого, но хитрого и алчного.

Победить такого сложно, но можно. А вот тот, другой, предполагаемый новый владелец, этот будет посильнее. Каков он, должен разведать Тадеуш. Иоахим чувствовал, что все может произойти сегодня. Интуиция подсказывала, что наступил решающий момент. Он с нетерпением ждал прихода молодого вампира.

Наконец послышался звук поворачиваемого ключа в замочной скважине. Тадеуш вошел в комнату и уселся перед Иоахимом.

После первого похода Тадеуш, перед тем как доложить архивампиру обо всем, что он видел и слышал, переоделся и принял ванну. Он приготовил длинный, красивый рассказ о виденном и слышанном.

Иоахима чуть удар не хватил при виде умытого и благоухающего дорогим одеколоном Владека.

– Ты не избранный, а тупая, тупая тупица. Ты все испортил, недоносок. – От злости старик выпучил глаза и брызгал слюной во все стороны.

Так что теперь, возвращаясь, Тадеуш не медлил ни минуты, а сразу садился на стул перед архивампиром. Тот долго и внимательно рассматривал сложные узоры, которые всегда остаются на любом существе, выходившем на улицу. Человеку только кажется, что слово, сказанное кем-то, или картина, которую он мельком увидел, не оставили на нем своего отпечатка. Это как грязь на ботинках – специалист всегда определит местность, где побывал путник. Вместе с Тадеушем в комнату врывались тщательно скрываемые чувства, чужие тайны, разрушенные надежды.

• Предыдущая
• 60/91
• Следующая