Длинные руки нейтралитета (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 37

  - И еще один вопрос, глубокоуважаемый: насколько быстро эта новая винтовка стреляет?

  - Мы, разумеется, измерили: круглым счетом, четыреста пуль в минуту[8] .

  Шахур, как всегда, выступил с критикой:

  - Ваш этот... ящичек или ларец, назовите, как хотите... он по размеру не пройдет в портал. И потом: он настолько тяжел, что к нему просто необходимо приделать ручки для переноски.

  Самонадеянность Хорота не потускнела:

  - Мы, разумеется, учтем ваше пожелание, но прошу принять во внимание: означенный ларец с самого начала предназначался лишь для демонстрации, не для отсылки заказчику.

  Выступления были хотя и положительными, но осторожными: решительно все заметили, что лишь практика в состоянии дать окончательный ответ о степени пригодности разработки.

  Сарат также восхвалил таланты механиков. Сам же он подумал о необходимости написать Малаху письмо со списком вопросов и предложений.

  К иномирцам заявился гость: лейтенант князь Мешков. После надлежащих приветствий и учтивого обмена новостями он приступил:

  - Тифор Ахмедович, вот с чем мои комендоры столкнулись...

  Последовал рассказ о невзорвавшихся гранатах.

  Разумеется, магистр задал вопросы. Они оказались неожиданными:

  - Вы говорите, гранату нашли в выемке. Насколько глубокой? А на каком расстоянии она была от гранатомета?

  Начарт 'Морского дракона' описал ситуацию. Тифор ответил с уверенным видом первого ученика, отлично усвоившего материал:

  - Михаил Григорьевич, для точного ответа мне надо сделать некоторые расчеты. Но если причина та, что я предполагаю, то заранее могу дать совет: цельтесь не по самим траншеям - правильно я их назвал? - а чуть впереди них.

  Мешков сообразил быстро:

  - Тифор Ахмедович, не хотите ли вы сказать, что гранаты и впредь не будут взрываться при попадании в подобные канавы?

  - Все зависит от их глубины, Михаил Григорьевич, и еще от других... кхм... параметров. Но, повторяю, мои догадки нельзя принимать как доказательства.

  Вопреки правилам дипломатии моряк решил идти напролом:

  - Тифор Ахмедович, коль не в труд, поделитесь соображениями. Согласитесь, мне как артиллеристу надобно ведать точно об ограничениях гранатометов, если таковые имеются.

  Иноземец поколебался, но все же решился:

  - Дело в том, что телепортация не пробивает некий слой земли, это известно. А такой слой наличествует, когда граната находится на дне траншеи. Тройки... я хотел сказать, полторы ваших сажени с гарантией создадут препятствие. Упавшая граната подает сигнал на телепортацию парной, но гранатомет этого сигнала не чувствует.

  Артиллерист понимающе кивнул и добавил:

  - Могу помочь в расчетах. Нас этому учили.

  - А ну-ка! - азартно оживился магистр.

  Моряк не соврал. Совместные расчеты по нескольким вариантам расстояния до цели и глубины траншеи подтвердили гипотезу.

  - Выходит, достаточно прокопать на полсажени вглубь - и уже все, не возьмем.

  - Да отчего же? Пусть ваши комендоры целятся хотя бы на сажень впереди - вскроет траншею, уверяю вас.

  - Да, Тифор Ахмедович, тут вы правы. Я скажу об этом и Владимиру Николаевичу, и моим комендорам, - согласился флотский офицер. Про себя он подумал, что на расстоянии версты и то достаточно трудно вносить точные поправки, а уж если речь идет о двух верстах или более, так будет и того труднее. А еще Мешков решил, что невзорвавшиеся гранаты наверняка нашли, и попытался прикинуть, какую именно информацию из них можно извлечь. Сходу ничего придумать не удалось.

  Князь уже встал и собрался откланяться, когда Тифор его остановил:

  - Знаете, Михаил Григорьевич, а есть у меня одна идея. Для этого мне понадобится чуть-чуть переналадить гранатометы. Если упавшие гранаты вынесли из траншей...

  Лейтенант Мешков был прав в догадках.

  Команда, увезшая погибших с обстрелянного рубежа, добросовестно доставила свои находки пред начальственные всепонимающие очи. Разумеется, приняли все меры предосторожности: гранаты нежно положили на носилки, которые устлали сложенным вчетверо одеялом. Ради пущей плавности задействовали аж четырех носильщиков. Всех предупредили о необходимости соблюдать осторожность в самых недвусмысленных выражениях. Начальство, надобно заметить, отнюдь не жаждало свести близкое знакомство с этими предметами, а потому с ними имели дело офицеры в невысоких чинах. Таинственные бомбы унесли в дальний шатер, подальше от людей.

  Все артиллеристы, которых привлекли для экспертизы, после первичного осмотра высказались с полным единодушием: эти снаряды ни бомбами, ни гранатами не являются, ибо тут нечему взрываться с такой чудовищной силой. Начальство, однако, приказало вскрыть одну чугунину. Разумеется, с точки зрения чистого любопытства. Очень уж господам старшим офицерам хотелось знать, что там внутри.

  Нельзя сказать, что минеры были совершеннейшими невеждами и пренебрегали осторожностью. Скорее наоборот: десяток солдат потрудился, отрывая яму кубической формы с глубиной десять английских футов. Для этого подобрали местечко, где грунт был с наименьшей примесью камней.

  Одну из бомб так и оставили в шатре, рассудив, что если уж она пролежала безвредно почти сутки, то и еще пролежит. Вторую принялись пилить в этой самой яме. Солдат, получивший соответствующий приказ, не пришел в восторг. Он даже решился на робкое:

  - А что, если эта штука взорвется?

  - Ничего, у нас еще есть, - утешили беднягу. Впрочем, артиллерийский капитан, руководивший разборкой снаряда, пообещал солдату тройную порцию рома.

  Для начала отпилили хвост, на что ушло полдня. Срез являл собой отменный классический чугун без следов какого бы то ни было взрывчатого вещества. Резонно предложили отпилить следующий кусок в надежде вскрыть внутреннее устройство, но этого не последовало.

  Мощный взрыв той бомбы, что оставалась в шатре, посеял глубочайшие сомнения в ее безобидности, хотя из людей никто не пострадал. Инженеры стояли насмерть: в этой штуковине не было часового механизма. Начальство пришло в гневное состояние; возможно, оно представило себе, что могло бы случиться при проявлении чрезмерной любознательности. И потому волевым решением уцелевшую бомбу со всеми мыслимыми мерами безопасности отправили морем в Марсель, где загадочное устройство могли исследовать, используя все возможности передовой французской науки.