Гончие преисподней - Чекалов Денис Александрович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/81
• Следующая

Я, еще когда только познакомился с демонессой, понимал, что все мужчины вокруг станут смотреть на нее с вожделением. Но я как-то не принимал в расчет, что большинство девочек при виде нее тоже начинают раздвигать ножки.

Это возлагает на меня двойную ответственность.

– Прости, детка, – сказала Франсуаз.

Она убрала пальцы Карлиты со своего плеча. Когда руки девушек встретились, сеньорита Санчес глубоко вздохнула. Только теперь она увидела меня, близоруко моргнула и сощурила глаза. Она не привыкла к яркому свету, тем более после сна и полутьмы купальни.

Карлита рассмотрела мою одежду и узнала во мне ченселлора.

– Простите, святой отец, – смущенно сказала она.

Потупившись, сеньорита Санчес начала кутаться в пеньюар с белыми оборками. Ей хотелось выглядеть поприличнее.

– Я вас не увидела. Какая же я дура. Что вы хотели?

Вот это был великолепный момент, чтобы задавать вопросы. Без сомнения, я так бы и поступил, если бы великодушно не предоставил Франсуаз инициативу.

Демонесса проворковала:

– Ну что ты, милочка. Он же ченселлор, а не монах и не священник. Ты когда-нибудь была в постели с ченселлором?

Говоря это, Френки вошла в низкую дверь публичного дома. Маневр этот оказался тем более удивительным, что дверь была на две головы ниже, чем требовалось для Франсуаз, а на пороге во весь рост стояла Карлита Санчес.

Но Френки вошла так непринужденно, словно перед ней раскрывались парадные ворота. Я последовал за девушкой.

Карлита Санчес уже поняла, что Франсуаз – не та ягода, что согласится расти на ее бордельной опушке. Тем не менее хозяйка дома с первого взгляда узнала в демонессе ту, что постигла глубины чувственных удовольствий.

– Нет, – медленно протянула она.

Толедианка не имела ничего против того, чтобы мы вошли, напротив, как будто обрадовалась возможности поболтать.

– Но я была любовницей одного мага… Признаюсь честно, милочка, он меня разочаровал, у него все слишком быстро заканчивалось… Ну, ты понимаешь. Я – Карлита Санчес. Если вы пришли сюда, то знаете, кто я такая.

– Я – Франсуаза, демонесса пламени, – произнесла Френки. – Этого красавчика зовут Майкл.

Франсуаз прошла несколько шагов по холлу борделя. Полуоткрыв рот, она восхищенно рассматривала обстановку.

– Круто, – протянула Франсуаз.

Просторное помещение было погружено во мрак, лишь неярко светились три алых кристалла, ввернутые под потолком.

Ни одно окно не открывалось на городскую улицу; здесь не было места внешнему миру. Прорези в каменных стенах, предназначенные некогда служить окнами, были прикрыты тяжелыми шторами.

Заведение Карлиты Санчес, эта неотъемлемая часть Бармута, находилось в то же время вне его. Днем солнечным лучам был заказан вход в обиталище ночных бабочек, спящих в это время суток. Вечером яркие огни и свет веселящихся гостей не должны были пробуждать горожан от их благопристойной дремы.

Широкие окна имелись на верхних этажах, в комнатах девочек, но здесь, в главном холле, царили светящиеся кристаллы.

Все здесь походило на театральную сцену, подготовленную для сюрреалистической буффонады. Маски смерти висели на стенах, мешаясь с порнографическими изображениями.

Рядом с этими картинами само слово «разврат» бледнело, словно взятое из лексикона десятилетней школьницы. Столы и стулья приглашали посетителя заказать бутылку вина – а пьяный гость щедрее платил и быстрее засыпал.

Редко какая из бабочек сеньориты Карлиты мечтала о долгой ночи любви. Разве что с кем-нибудь из той страны, где грезы строят радужные замки и куда нет входа реальной жизни.

Несколько минут Франсуаз болтала с Карлитой, потом собралась уходить.

– Кстати говоря, – заметила демонесса, открыв маленькую калитку, – я видела тут одного мальчонку… Милый такой сладкий красавчик. Он еще ходит с такой уродливой псиной – бульдогом, кажется. Он – как? Любит девочек?

Демонесса сладко потянулась.

– Мне бы хотелось…

– Это доктор Бакула, – ответила Карлита. – Прости, милашка, он здесь не бывает.

– «Он здесь не бывает»! – воскликнул я. – Вот все, чего ты добилась своими методами. В следующий раз я буду разговаривать.

Франсуаз задумчиво шла по улице, почти не слушая меня.

– Бакула не ходит к девочкам Карлиты, – сказала Френки. – Он ходит к ней.

– Что?

– Доктор Бакула – любовник Карлиты Санчес, и это все очень серьезно – по крайней мере, для нее.

– Постой-ка.

Я придержал девушку за руку.

– Ты все это поняла по одной ее фразе?

– При чем тут фраза? Я же сказала, ты не знаешь таких людей, как Карлита. Мне достаточно было ей в глаза посмотреть, когда она услышала про Бакулу.

– Городская мадам и уважаемый доктор… Френки, это, мягко говоря, мезальянс.

– Ченселлор и демонесса – тоже не пара из рождественской сказки. Пойми. Карлита содержит дом со шлюхами. Она сама была шлюхой, ей и осталась. Но сама она не считает себя такой.

– И кем же она себя считает? Владелицей пансиона для благородных девиц?

– Женщиной, Майкл. Женщиной, которая много страдала; ты сам знаешь, что быть профессиональной шлюхой – не сахар.

– Что это значит – сам знаешь?!

– И вот она встречает доктора. Его жена умерла. Он очень ее любил – ты сам видел, как он о ней рассказывал. Вряд ли притворялся. И тут появляется Карлита. Два одиноких сердца. Романтическая любовь. Она закроет заведение, и они уедут вместе – далеко, далеко.

– Романтическая любовь? После смерти жены доктор пошел по шлюхам – вот и все.

Франсуаз с упреком посмотрела на меня.

– Может быть, для него это так. Но не для нее. Доктор Бакула для Карлиты – принц из сказки, который увезет ее на белом коне.

– Скорее уж на бульдоге.

Франсуаз пружинисто шагала по горной дороге. Приятно вырваться из серых стен Бармута и снова ощутить на коже дыхание свежего ветра.

Цель путешествия не очень радовала. И все же гораздо лучше навестить заброшенную могилу Боягорда и попытаться узнать, где прячется дух сейчас, чем глотать пыль в городских архивах.

Демонессу вполне устраивало, как выпал жребий.

Дорога превратилась в тропинку, а та и вовсе исчезла – так мелеет река в степи. Единственный, кто встретился девушке по пути, был гоблин-торговец, продававший пирожки. Когда Френки подошла ближе, он скорчил рожу и на ее просьбу ответил:

– Только для троллей.

Франсуаз так и не смогла понять почему, но тролли еще те проныры, умеют нажиться там, где проигрывают другие.

Поэтому она настаивать не стала, лишь дала гоблину по уху, чтоб не задавался.

Могила появилась перед Франсуаз внезапно, словно и не было над ней каменных сводов, мрачной покосившейся ограды, чугунной калитки. По обычаю бьонинов, волхва закопали в землю и установили над ним два креста – один пятиконечный, второй анкх Святого Пейрана. Вокруг насыпали белый речной песок.

Рядом стояла небольшая часовенка.

Франсуаз помедлила – демоны ненавидят смерть, как и эльфы. Потом вошла. Сгорбленный человек стоял у могилы, время от времени протягивая к ней руку, словно пытаясь коснуться души того, кто был здесь похоронен.

– Здравствуй, дьяволица, – произнес он.

Френки достала меч – не то чтобы она не доверяла ему, просто в пустынном месте девушка должна быть осторожней.

– Кто ты? – спросила демонесса. – И почему эти загадочные незнакомцы не носят на груди карточек с именем?

– Я Черный рыцарь, – ответил он, обернувшись. – Я тот, кто убил волхва Боягорда.

– Очень мило, – сказала Франсуаз. – Не хочешь повторить? Он тут как раз не вовремя воскрес.

– О Христе говорили то же самое, – согласился рыцарь. – Но я всего лишь призрак и не могу убить его снова. Зато я могу покарать тех, кто вернул его к жизни.

Девушка наморщила нос.

– Это кого? – спросила она.

– Тех, кто принес дыхание Боягорда в его родной город, – отвечал рыцарь. – Тебя и твоего друга.

• Предыдущая
• 53/81
• Следующая