Оксана (СИ) - "Simply M" - Страница 46

Однажды он привел домой девушку. Он позировала ему в студии, и спустя месяц отец написал свою лучшую работу - ту самую картину. Девушка ушла и больше не появлялась. А через девять месяцев вернулась с ребенком и вручила отцу. Мне было около двух недель. Сказала, что это ее подарок, так как жена не смогла подарить ему детей. Вот так она избавилась от меня и больше не появлялась.

- Как ее звали?

Альберт потер ладонью висок.

- Я не знаю. Да и не хочу знать. Через пару лет мать решила разыскать ее, чтобы убедиться, что она не будет предъявлять права на ребенка. К тому времени она уже умерла. Какой-то мужик зарезал ее в пьяном угаре.

Оксана прижала руку к губам. Ее сердце наполнилось жалостью.

- А отец?

- Мать говорит, что отец меня очень любил. Он был счастлив, что у него появился сын. Но когда он узнал что, она умерла, то сильно переживал. Я думаю, он влюбился на старости лет. Он никогда не изменял матери, но тут просто голову потерял! Мама говорит, что он больше не был прежним. Они отдалились друг от друга. Отец запирался в своей комнате со своим портретом. Мать полностью растворилась во мне. Он как бы был с нами и в то же время был сам по себе.

Мы немного сблизились, когда я стал подавать надежды в хоккее. Он приходил на тренировки. Гордился мной. Я чувствовал это. Но затем я узнал правду и не смог простить его. Я больше не хотел продолжать учебу. И в это время мне предложили контракт. Это был слишком хороший предлог, и я воспользовался им, чтобы сбежать подальше из дома.

Ему больше нечего было добавить к своим словам.

- Почему ты рассказал мне сейчас?

- Чтобы между нами не было недомолвок. Ты - самая потрясающая девушка из всех кого я встречал в своей жизни. Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вместе. - Альберт взял ее руку и сжал ладонь. - Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

Она покачала головой.

- Я не готова.

- Но почему?

- Потому что...

Оксана не знала, как объяснить ему, что сожительство ей противоречит. Ей хотелось отношений, но более глубоких. Они могли бы начать жить вместе, если бы за этим последовало еще два пункта - брак и планирование детей.

В его списке отношений сожительство было конечным пунктом, за которым не следовало ничего.

- Потому, что я хочу чего-то более серьезного, чем сожительство.

Он накрутил прядь ее волос на палец.

- Я хочу просыпаться с тобой каждое утро, а не ощупывать рукой пустую постель. Я хочу завтракать и уходить на работу, чтобы вечером встретиться за ужином. Я согласен ездить каждую неделю за продуктами и принимать дома гостей. И я буду счастлив, когда твои родители приедут погостить. Так что может быть серьезнее, чем жить вместе?

- Все, что ты сейчас перечислил, называется по-другому.

- Ты говоришь о браке?

- Да.

- Так ты хочешь замуж?

- Я хочу хотя бы не бояться говорить об этом вслух.

Альберт со свистом выдохнул.

- Люди женятся, чтобы завести детей. Я решил, что у меня детей не будет. А я не вижу смысла вступать в брак, если не собираешься заводить ребенка. Теперь, когда ты знаешь обо мне правду, можешь воспользоваться ей как предлогом чтобы уйти.

- С чего бы мне захотелось уйти?

Альберт снова отвернулся и глядя в потолок сказал: - С того, что я человек второго сорта.

- И поэтому ты не хочешь детей?

Ответом ей было молчание.

Он был серьезен как никогда, но Оксана рассмеялась.

Какие глупости он говорит! В ее глазах Альберт был даже не первым сортом. Он был высшим сортом. Превосходным!

Альберт любит детей. Настолько, что даже готов был играть роль второго папы для Сони, лишь бы не ставить ребенка в неловкое положение. Из него получится замечательный отец, и она сможет убедить его в этом. Пусть он считает, что не достоин семьи и детей, но со временем они смогут это преодолеть.

Любовь вперемешку с жалостью переполняла ее сердце. Когда он узнает, что она любит его, несмотря на правду, что он рассказал, то поймет, что все это не важно. Она потянулась к нему, взяла его руки в свои, и глядя в глаза, сказала:

- Я люблю тебя.

Альберт скривил лицо как будто проглотил кислую ягоду, и Оксана это заметила. Он высвободил руки и встал с кровати.

Альберт знал, что она его любит. Ее любовь была для него эликсиром, поддерживающим жизнь. Пока она не сказала вслух, что любит его, он принимал ее любовь, которую она так щедро дарила, как принимает раненый донорскую кровь. Эта кровь может и нужна хозяину, но у него в избытке, а больному каждая капля - надежда на спасение.

- Зачем ты сказала мне это?

- Может потому, что это правда?

- Пожалуйста, возьми свои слова обратно. Я не хочу, чтобы ты строила планы.

Он шагал по комнате, а она сидела в кровати, чувствуя, как от ее сердца остаются одни лохмотья. Это не то, что она хотела услышать. Он мог просто смолчать. Она и не ждала ответных слов. Он завладел ее сердцем кусочек за кусочком, а когда оно целиком оказалось в его руках - просто раздавил его.

Оксана чувствовала, как глаза наполняются слезами, и она глубоко вдохнула, удерживая их.

- Какие планы, о чем ты?

- О свадьбе. О детях. О кандалах и цепях! - Он не мог заставить себя посмотреть ей в лицо, чувствуя себя так, словно прикормил беззащитное животное, которое теперь хотел выкинуть на улицу.

- Трус.

- Что?

- Ты трус! Ты боишься! - Она посмотрела ему в глаза. Он отвел взгляд и сел в кресло, скрестив ноги в лодыжках.

- И чего интересно я боюсь?

- Жизни. Любви. Своим чувством я заставляю тебя чувствовать хоть что-то! Я пыталась пробить твой черепаший панцирь, но ты не желаешь из него вылезать. Тебе так удобнее! - Оксана встала и стала подбирать разбросанные вещи. - Ты до смерти хочешь знать как звали твою настоящую мать, но ты боишься. Если ты узнаешь ее имя, то она из призрака превратится в реального человека. Твоя иллюзия растает!

- Она мне не мать!

- От того, что ты так говоришь, ничего не изменится. Так или иначе, ты узнал правду, но не смог принять ее. Можно сколько угодно чернить женщину, подарившую тебе жизнь. А можно просто признаться самому себе, что тебе так удобно. Так ты избегаешь ответственности за свою жизнь. Тогда ты был подростком, но сейчас ты уже взрослый!

- Как ты не понимаешь, та женщина была шлюхой! Ты хочешь детей, но моя кровь испорчена! Отец изменял матери! Ты не боишься что я тоже стану таким же?

- Задай матери все вопросы, которые ты так сильно хочешь задать. Может быть, правда не так горька? Тысячи женщин подкидывают детей в мусорные баки. Твоя же мать отдала тебя родному отцу. - Оксана подошла к столу, взяла свою сумочку. Альберт подошел и поймал ее руку, но она высвободила ладонь.

- Ты не знаешь, что я чувствовал все эти годы.

Оксана мотнула головой. - Пока ты жалеешь себя, жизнь проходит мимо. - Она надела туфли, толкнула входную дверь. Обернулась. - Ты прав. Я мечтаю о свадьбе и детях. И мне не стыдно за свои мечты.

Словно во сне Оксана доехала до дома. Она не стала входить внутрь и устроилась в беседке, подогнув ноги и обхватив колени руками. Старый пес Бруно, который когда-то первым приветствовал ее в этом дворе, подошел и ткнувшись влажным носом, устроился рядом с ней на лавочке. Она посмотрела на него сквозь пелену слез. Потрепала по голове.

На полу стояли ящики с яблоками и грушами. Роза, как всегда, собирает урожай, чтобы на выходных закрутить очередную порцию домашнего варенья. Заготовки на зиму... Оксаны к тому времени здесь уже не будет.

Она окинула взглядом сад. Ветки деревьев согнулись под тяжестью спелых яблок. Их аромат, окутывавший все вокруг, сладкий как грех, въелся в кожу. Словно первая женщина на земле, не устояв перед искушением, она вытерла яблоко подолом юбки и откусила.

Дерево-франкенштейн еще плодоносило, хотя уже и не так щедро как раньше. Под ним, на траве, смешались спелые груши и яблоки. После того, как Альберт открыл ей правду о своей матери, Оксану посетила мысль, что Павел Егорович привил ветку груши не случайно. Яблоня не отторгла чужую ветвь и это было настоящим чудом.