Оксана (СИ) - "Simply M" - Страница 4

Она владела английским, работала сверхурочно, никогда не отказывалась от командировок и самое главное - ее уважали клиенты. Разумеется, были и минусы, но в целом, считала сама Оксана, она неплохо справляется со своими обязанностями. Ее устраивал оклад, который позволял каждый месяц отсылать родителям денег, а клиентские бонусы позволяли откладывать немного на покупку квартиры. И хотя, в последнее время, ей часто казалось, что она уперлась в потолок, она любила свою работу.

После того, как бывший партнер уволился, пустившись в свободное плаванье, вакантное место пустовало уже две недели. Оксана интуитивно чувствовала, что это место она может занимать по праву, но туманные намеки большого шефа, вводили ее в заблуждение. Все знали, что он любитель рассказывать сказки, за что и прозвали его Андерсеном.

Каждый понедельник в девять часов проводилось краткое совещание. Вполне возможно, что партнера объявят уже сегодня и ей просто необходимо выглядеть уверенно и по-деловому.

Покончив с умыванием, Оксана привычными движениями высушила каштановые длинные волосы и уложила их легкими волнами. Одела заготовленное с вечера строгое синее платье с глухим воротником, наложила немного косметики и оглядела себя в зеркале, убеждаясь, что складок на животе нет.

С того момента, как поселилась в профессорском доме, Оксане время от времени приходилось бороться с полнотой. Зульфия Абдулловна так усердно ее закармливала, будто собиралась принести в жертву богам.

За первые четыре года проживания в профессорском доме Оксана поправилась на семь килограмм. Зульфия Абдулловна, словно очнувшись от кулинарной спячки, готовила каждый день новые блюда. Пекла пирожки, блины, свои знаменитые луковые пироги и прочие вкусности. Все было настолько аппетитно, что Оксана ела и не могла остановиться.

Первый звоночек прозвенел, перед окончанием университета. Оксана рылась в шкафу и нашла старые дешевенькие джинсы, которые купила на первом курсе. Она решила примерить их и ужаснулась, когда не смогла натянуть брюки выше колен.

Оксана поняла, что дело принимает серьезный оборот и записалась в тренажерный зал. Ей было неудобно три раза в неделю ездить после учебы на фитнес, но не влезть в старые джинсы было все равно, что получить оплеуху из прошлого.

Когда Оксана уже оканчивала университет, Тамара Леонидовна привела в профессорский дом еще одну девушку - Розу. Та была на пятом месяце беременности и ужасно стеснялась своего живота. Она ушла из института, часто плакала и профессорша часть заботы переключила на нее. Оксана вздохнула с облегчением, привела фигуру в порядок, но долго оставаться стройной ей не удалось. Роза разделила страсть Абдулловны к готовке и после родов поступила на курсы кондитера. Теперь, помимо простой домашней выпечки на столе каждое утро появлялись разные сладости. Торты, пирожные, корзинки с взбитыми сливками и фруктами, капкейки, чизкейки, прочие кейки и еще много-много всего.

Очевидно, дом с белыми колоннами манил к себе одинокие женские души и еще через два года старый друг Павла Егоровича привел в дом свою дочь Зою, попросив Зульфию Абдулловну присмотреть за «ребенком», которому было больше двадцати лет. Они с женой переезжали в Петербург, дочь же наотрез отказывалась ехать с родителями. Она пошла по их стопам, рисовала, но никак не могла найти себя. Абдулловна выделила ей старую студию с отдельным входом, и Зоя осталась жить в профессорском доме.

Это была тощая девушка с хорошим аппетитом и хорошим обменом веществ. Зоя с удовольствием пробовала все вкусности, ела сладости тоннами и по-прежнему оставалась худой. Она приняла часть кулинарной атаки на себя и постепенно, Оксана смогла вернуться к прежнему весу, хоть это и стоило ей некоторых усилий.

И все же у Оксаны рука не поднималась избавиться от старой одежды на два размера больше нынешней. Она продолжала хранить ее в гардеробном шкафу. На всякий случай.

Оксана кинула последний взгляд в зеркало и вышла на балкон.

Лето было в самом разгаре. Молоденькие яблоки ласкали взгляд и оттягивали ветки на деревьях. Роза ухаживала за садом и за прошедшие годы он заметно преобразился. По периметру она посадила кусты кизильника, огородив сад с беседкой в центре. Дорожка, выложенная камнем, начиналась у калитки, вела к крыльцу, змейкой огибала бархатную лужайку, петляя между студией и летней кухней, и скрывалась в кустах шиповника.

Некогда простая, беленая студия, сейчас была укутана вьющимся клематисом с розовыми цветами, смахивая издалека на пряничный домик.

Она заметила движение в студии, значит, Зоя уже проснулась. А может и вовсе не спала, охваченная вдохновением.

Оксана посмотрела на горы. Они величаво возвышались над городом такие громадные, близкие и одновременно далекие. Она зажмурилась. К этой сверхъестественной красоте невозможно привыкнуть.

С кожаным портфелем в руке Оксана спустилась по лестнице и уловила запах кофе. Это означало, что Абдулловна уже проснулась и готовит завтрак. Профессорша хлопотала у плиты, что-то напевая себе под нос. Сплит-система исправно шелестела заслонкой, охлаждая воздух, телевизор, подвешенный напротив стола, выдавал очередную порцию утренних новостей.

-Доброе утро! - Оксана поставила портфель около двери и села за стол.

Абдулловна вздрогнула и обернулась. - Что-то ты рано. Налей пока кофе, гренки будут через минуту.

- Я плохо переношу жару и никак не могу выспаться. - Оксана подставила кружку под электрическую кофеварку.

- Волнуешься, поэтому не спишь. - Абдулловна выключила плиту, забегала по кухне, и на столе перед Оксаной, как по волшебству, появились тарелки с закусками, горка румяных гренок, творог, заправленный сметаной, яйца всмятку, огромное блюдо со свежими булочками, песочным печеньем, пирожными с заварным кремом и поднос с чайником.

Еда. Горы еды. Оглядывая стол, Оксана вздрогнула, вспомнив, как отец однажды так закормил кур, что те перестали нестись. Он осознал свою ошибку только осенью, когда птиц зарезали и обнаружили заплывшее жиром нутро.

- Вы правы. Бессонница не от жары, а от волнения.

- В этом нет ничего зазорного. - Абдулловна заглянула в заварной чайник и налила себе чаю. - Ты так долго хочешь стать партнером, и я считаю, что ты это заслужила.

- Вы ко мне предвзято относитесь.

- Вовсе нет. - отмахнулась Абдулловна - Я и маме твоей сказала, что если кто и заслуживает повышения, то только ты. Просила ее не волноваться зря и обещала сообщить сразу же, как только появятся новости.

Оксана сделала маленький глоток кофе. Ну конечно мама разволновалась. Только бы избежать очередного приезда шумных родителей! Если ее повысят - они приедут праздновать, а если не повысят - утешать.

Абдулловна любила ее, оберегала и хотела помочь, чем могла. Оксана понимала, что сегодня, эта добрая женщина соскочила ни свет ни заря, чтобы не просто приготовить ей завтрак, но еще и поддержать и приободрить. Словно подтверждая ее мысли, Абдулловна с улыбкой на лице ловко подложила гренку и два кусочка колбасы на тарелку Оксаны.

- М-м-м, какая вкуснятина. - Оксана откусила, не забывая при этом о складке на животе, с удовольствием разглядывая сидящую напротив Абдулловну.

Два года назад профессорша приняла решение уйти из университета и вышла на пенсию, а также сменила прическу и купила новую машину. Оставаясь научным сотрудником, она изредка принимала участие в конференциях и вела краткий курс лекций.

Оглядываясь назад, Зульфия Абдулловна мысленно благодарила день, когда Оксана появилась на пороге профессорского дома. Профессорша не смогла отказать и Розе, когда увидела ее круглый живот. А Зоя так легко вписалась в их женский коллектив, словно была знакома с ними тысячу лет. Теперь Зульфия Абдулловна любила возвращаться домой, потому что профессорский дом наполнился женскими голосами и детским смехом. Они наполнили его жизнью, как если бы полили благословенной влагой высохшее дерево.

Они улыбнулись друг другу. Модная короткая стрижка, плавно повторяла форму головы Абдулловны, а крупный нос, казалось, начинался сразу между темно-серых глаз. Губы растянуты в улыбке. Профессорша в свои шестьдесят пять выглядела весьма моложаво, но сейчас она помолодела на добрую четверть века. Оксана сообразила вдруг, что хозяйка улыбается все утро и будто бы светится изнутри.