Чудесное наследство - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
- Спешат как на пожар, - вздохнула печально старая баронесса, привыкшая иногда произносить вслух свои сокровенные мысли. - Боятся оставить здесь какую-нибудь пустячную мелочь... А я оставляю в Мерхендорфе свое сердце, и это никого не беспокоит...
Паулина допила чай, поблагодарила бабушку за вкусный завтрак и весело воскликнула:
- Идем к Маркизу? Надеюсь, он не отвертится и скажет нам "Доброе утро"?
- Надеюсь, скажет! - улыбнулась баронесса. - Кот у господина Шрайбера очень воспитанный.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Несмотря на свою воспитанность, Маркиз долго не хотел отмыкать уста. Приоткрыв слегка левый глаз, он мельком взглянул на девчонку, вбежавшую в гостиную, и вновь погрузился в дремоту, не делая никаких попыток удрать из хозяйского кресла в другое, более укромное и безопасное местечко. "Пусть поглазеет, - подумал Маркиз, чуть заметно выпуская и втягивая обратно в пяточку острые коготки на правой, свисающей с кресла, лапки. - Эти гнэльфины так любопытны, что могут даже заболеть, если не удовлетворят хотя бы частично свою любознательность. Однако болтать с ней о разной ерунде я не намерен!".
- Доброе утро, Маркиз! - вывел его из глубоких размышлений звонкий голосок внучки старой баронессы. - Разрешите представиться: Паулина!
- Мрр... - Коготки показались из правой лапки и тут же спрятались обратно.
- "Мрр!" - передразнила девочка рыжего кота. - Не "Мрр", а "Доброе утро".
"Она еще будет учить меня правилам хорошего тона!" - с насмешкой подумал Маркиз и лениво перевалился с живота на левый бок - спиной к гостье.
- У-у-у!.. - протянула разочаровано Паулина. - Я-то поверила, что он, и правда, необыкновенный кот... А таких простых мурлыканов у нас в Гнэльфбурге пруд-пруди! Нашел господин Шрайбер чем хвастаться!
- Во-первых, не "чем", а "кем", - поправил ее, задетый за живое, Маркиз и вновь улегся на живот, открывая глаза и внимательнее вглядываясь в гостью, пахнущую молоком, овсяной кашей и шампунем "Алая Роза". - Во-вторых, я не могу сегодняшее утро назвать "добрым", зная, что по дому шляются посторонние девчонки.
- Говорит!.. - радостно воскликнула Паулина и хлопнула от избытка чувств в ладоши. - Пусть глупости, но говорит!..
Если бы Маркиз мог багроветь от гнева, то он немедленно бы сейчас превратился в ярко-красный, пламенеющий факел. Но он был котом и багроветь не мог. Он только презрительно по-кошачьи фыркнул, вздыбил на мгновение на спине тигриной окраски шерсть и на чистом гнэльфском языке произнес:
- Не стану опровергать ваше весьма спорное мнение о моих умственных способностях, фроляйн. Как говорится: "чем дальше в лес, тем больше дров". Или: "связался старый с младенцем"... Не стану также благодарить вас за то, что вы разбудили меня за два часа до обеда: что сделано, то сделано, Лучше я попрощаюсь с вами и исчезну. Всего доброго, фроляйн!
И он, махнув с кресла на пол, в три прыжка оказался у дверей и скрылся за ними к глубокому огорчению Паулины. " По-моему, он на меня слегка рассердился, - подумала девочка, морща носик и разглядывая узор на сандалиях. - Но за что? Я была с ним очень вежливой. Не каждому коту говорят "Доброе утро!" и уж, конечно, не каждому делают книксен! По-моему, он просто капризуля - знаменитость, которой вскружила голову известность и слава!".
Паулина насмешливо хихикнула и выбежала из опустевшего дома в сад. Увидев, что бабушка и ее сосед господин Шрайбер о чем-то оживленно беседуют, она на секунду притормозила и прислушалась к их разговору. Но разобрав кое-какие обрывки фраз: "...три мерхенфунта муки...", "...пол-пачки дрожжей...", "...яблоки прокрутить и насыпать сахар...", - Паулина помчалась по дорожке дальше, не желая глубоко вникать в секреты кулинарного искусства.
Хотя сад мерхендорфского педагога Густава Шрайбера был
достаточно велик, а юная гнэльфина весьма мала, все-таки за считанные минуты она долетела до задней ограды и остановилась, как вкопанная, перед огородными грядками и, торчавшим посреди них, мальчишкой-пугалом.
"Как он похож на Эриха Блюменталя с Клубничной улицы!
подумала девочка, с интересом разглядывая неподвижное существо, водруженное, как победное знамя, на флагшток, на высокий шест. - Такие же черные, смоляные брови, такие же карие, чуть прищуренные глаза, такой же курносоватый нос, такие же алые губы, такой же вихрастый чуб... Даже веснушки на щеках и носу такие же! Правда, одет он не как Эрих, да и обут похуже..." Паулина посмотрела с сожалением на рваные туфли, привязанные шнурками к еще более драным брюкам, и мысленно поругала Густава Шрайбера за скупердяйство. Единственное, что ей понравилось в наряде огородного
мальчишки, так это небольшой медный колокольчик на ветхой соломенной шляпе. "Жаль, что у меня нет такого, - мелькнула в голове Паулины озорная мысль. - Тогда бы все гнэльфы при встрече со мной оборачивались бы мне вслед и стояли по часу с открытыми ртами!".
- Наверное, скучно вот так торчать на шесте? - спросила она мальчишку, заставляя себя отвлечься от несбыточной мечты по супермодной побрякушке.
- Да-а-а... - проскрипело пугало, чуть-чуть поворачиваясь влево от порыва ветра.
Паулина невольно вздрогнула и отвела взгляд от бедняги в сторону. И увидела в дыре садовой ограды поросячье рыльце и умненькие глазки, внимательное изучающие незванную гостью.
- Хрюк, иди сюда! - позвала девочка поросенка.
Но тот на ее зов не откликнулся, а поспешил исчезнуть поскорее прочь. При этом он чуть было не сшиб с копыт симпатичную беленькую козочку, которая стояла позади него и тоже с любопытством поглядывала на новенькую гнэльфину.
" Можно подумать, что я - страшилище! - обиделась на поросенка и его четвероногую подружку Паулина. - Еще я сырых поросят и козлят не ела!".
И она, бросив прощальный взгляд на мальчишку-пугало, поспешила к бабушке и господину Шрайберу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Едва Паулина и ее бабушка вернулись к себе домой, как на улице хлынул проливной дождь. Крупные капли хлестали по окнам, отбивая мелкую барабанную дробь, а отдельные дождинки залетали в открытые форточки и щедро орошали красивые шторы и, крашенные белой краской, подоконники.
- Предыдущая
- 5/28
- Следующая
