Тайны Изумрудного города. Шанс для шута. (СИ) - Черчень Александра - Страница 5

Мамочкина скалочка…

Мужчина скрестил руки на груди, и продолжил за мной наблюдать, с неизменным интересом профессионального натуралиста в синих глазах.

От этого почти что препарирующего взгляда, мои длинные ушки машинально прижались к голове и очень захотелось куда-нибудь исчезнуть.

– Оу-у-у, – он немного отклонился влево, почти с восторгом наблюдая за шевелением длиннющих лопушков доставшихся от папы-лепрекона. – Какое интересное наложение генов. Какие интригующие результаты!

– Рада, что расширила ваш кругозор, – холодным тоном ответила, крепко-крепко сжимая кулачки и стараясь вернуть себе прежнее присутствие духа.

Почему Амириль не сказала, что этот муда… мужик, еще и ученый?! Я себя бабочкой редкого вида сейчас чувствую! Которую нужно отловить и тщательно изучить. И если бы он только на уши с таким интересом пялился… теперь на меня всю! Да еще с такой задумчивостью, что становится вдвойне не по себе. Мало ли к каким выводам придет…

– Как вы могли так поступить?! – вернулась к теме я. – Ами такая хорошая, замечательная, добрая, а вы её кинули, да ещё и с такими словами…

– С какими? – всерьез заинтересовался он. – И кстати, я её даже не помню толком, как я мог её бросить? – потом он меня оглядел и хмыкнул. – А вот вас, рыженький лепрегномик, забыть будет крайне сложно!

Ктоооо?! Вот скотина белобрысая!

– Прошу помнить об элементарных правилах вежливости. У вас не  права общаться со мной в таком тоне, – недовольно поджала губы и я, и развернув плечи тоже скрестила руки на груди. А что? И выгляжу представительнее и есть куда эти самые руки деть.

– Очень интересно, – благожелательно кивнул мужчина. – Особенно в свете того, что вы себя этим не утруждаете.

– Я бы хотела вернуться к обсуждению вашей провинности и нашего прощения за оную, – постаралась успокоиться я.

– Возвращайтесь, – милостиво разрешил мне этот… Лельер. Да, его зовут Лельер.

Хоть имя вспомнила – уже плюс. Который, правда совершенно не отменяет того, что этот тип ведет себя по свински.

– Вы признаете, что поступили недостойно джентльмена? – спросила я, предполагая, что озвучивать про «девичью честь» и прочее не обязательно. Ибо и так понятно. Ну и стесняюсь.

– Признаю, – охотно кивнул шут. – Я вообще так поступаю постоянно, какой именно случай вы имеете в виду?

Он издевается.

Я вдруг отчетливо и твердо поняла, что этот синеглазый козел издевается.

Посмотрела ему в лицо, оценила глумливость улыбки и осознала еще кое-что.

Он это делает сознательно и с нетерпением ждет реакции.

И тут я поступила как очень эмоциональная лепреконка, которой уже давно действуют на нервы.

Я психанула.

– Вы! – прошипела я, делая шаг вперед и яростно сверкая глазами. – Вы, низкий беспринципный моральный дегенерат! Вы, бессовестный соблазнитель! Вы, последний хам, который упивается своей безнаказанностью!

С каждой фразой, я все повышала голос и последнюю почти что выкрикнула.

Дедушка-гном был бы мной очень недоволен.

А на моего оппонента, вся тирада к сожалению никакого впечатления не произвела.

– Что же замолчали?

– Выдохлась, – буркнула, ощущая себя бабочкой в силках паука. Вроде и не едят пока, но я уже запуталась.

– Такое ощущение, что вам неудобно на меня орать, – заботливо предположил он. – Росточка не хватает, а находясь почти на уровне пояса собеседника… – он как-то очень пошло ухмыльнулся и уставился на меня, видимо, ожидая на это реакции. Я только недоуменно хлопнула ресницами, посмотрела вперед и покачала головой. Потом ещё раз тронула мягкую ткань белого плаща и озвучила очевидное:

– Я на уровне груди, – потом предположила. – У вас с глазомером плохо?

– Да нет… – также ровно и спокойно ответил синеглазый, потом ногой отодвинул от ближайшего книжного шкафа скамеечку, быстро обхватил руками меня за талию и поставил на неё. Я только испуганно пискнула и отшатнулась. И, конечно же, едва не упала, но он снова меня подхватил, и лишь убедившись, что всё в порядке, отпустил, отойдя ровно на шаг. Теперь наши глаза были на одном уровне.

– Ну что… леди, – хмыкнул он. – Продолжайте вашу обличительную речь, мне, право, даже интересно послушать!

– Что вы сделали?! – запоздало возмутилась я.

– Вознес вас до моего уровня! – самодовольно отозвалась эта сволочь.

– Мне это надоело, – едва удержала желание топнуть ножкой. – Прекратите так себя вести.

– М-да… – протянул блондин, по-птичьи склонив голову на бок. – Вынужден признать, что как гномка, так и лепреконка из вас толком не получилась. Не смогли настоять на своем и даже высказать условия. Да и потом, когда сорвались не получили от маленькой истерики совершенно никакой выгоды. Ай-яй-яй…

Чудесно. А теперь он оскорбил меня.

Впрочем, это я все же пережила и смирила злость. Сейчас бы умудриться без потерь сбежать.

Стоит ли говорить, что к этому моменту я десять раз пожалела, что пришла? И с чего я вообще взяла, что он покорно все признает и сделает как я скажу?!

А еще, стоило перед визитом сюда, не выкидывать из головушки слова Ами о том, что это очень умный мужчина.

Сестра не раздаривала комплименты подобного рода направо и налево.

Но… выкручиваться как-то надо.

«Импровизация и умение действовать по обстоятельствам»… проснитесь там что ли?! Хозяйка в беде!

– Господин Лельер, я бы просила вас не углубляться в дебри моей родословной. И была бы крайне благодарна, если бы вы держали свои выводы при себе. Как понимаю, дальше говорить с вами бесполезно, – вскинула голову я и вознамерилась спрыгнуть со скамеечки. Не успела. На локте сомкнулась его ладонь, недвусмысленно удерживая и мужчина великодушно предложил:

– А вы попробуйте…

– Смысл? – дернула я бровью. – Вы… низкий человек. И как верно указали, я не могу ничего сделать. Расчет на вашу добрую волю и желание содействовать не оправдался. Потому, отпустите меня, наконец! Я желаю уйти!

– Да вы что, – деланно удивился синеглазый. – Прямо вот так сразу уйти? И даже не взять реванша, за что-то там попранное и униженное? О да, кажется достоинство. Было бы что попирать и унижать, лепрегномик. Ваша сестрица как я слышал, просто кладезь самодовольства, расчетливости, коварства и меркантильности! Видимо, она взяла с обеих сторон родни лучшее. Что в плане внешности, что в плане моральных качеств. Первое надо признать весьма радовало…