Мареновая роза - Кинг Стивен - Страница 46

• Предыдущая
• 46/133
• Следующая

Должно быть, она забеременела в январе, потому что ее начало тошнить по утрам, а в феврале не было месячных. История, приведшая к «служебному выговору» — тому, который сохранится в его личном деле до самого ухода на пенсию, — произошла с Норманом в марте.

«Как его звали? — спросила она себя, находясь в пограничном состоянии между сном и явью и на короткий миг возвращаясь к последней. — Человека, из-за которого все и началось, как его звали?»

Какое-то время она не могла вспомнить имени, зная лишь то, что это был чернокожий… клоун коверный, как не раз повторял Норман. Затем всплыло имя.

— Бендер, — пробормотала она в темноту, слыша приглушенный треск сверчков.

— Ричи Бендер. Вот как его звали.

«Восемьдесят пятый год». Адский год. Адская жизнь. А теперь эта жизнь. Эта комната. Эта кровать. И стрекот сверчков. Рози закрыла глаза и уснула.

Менее, чем в трех милях от своей жены Норман лежал на кровати, погружаясь в сон, постепенно соскальзывая в темноту и прислушиваясь к непрерывному шуму машин на Лейкфрант-авеню под окнами его номера на девятом этаже. Зубы и челюсти продолжали болеть, но боль поутихла, казалась теперь отдаленной, несущественной, погашенной смесью аспирина и виски.

Погружаясь в сон, он припомнил Ричи Бендера, словно они, Норман и Рози, сами того не сознавая, на короткое время соединились в телепатическом поцелуе.

— Ричи, — пробормотал он в полумраке гостиничного номера и положил руку на закрытые глаза. — Ричи Бендер, кретин поганый. Сукин ты сын, Ричи.

Суббота, это была суббота — первая суббота мая восемьдесят пятого года. Девять лет назад. В тот день около одиннадцати утра какой-то коверный клоун вломился в магазин самообслуживания «Пейлесс» на углу Шестидесятой и Саранака, всадил две пули в череп кассира, обчистил кассу и удалился восвояси. Пока Норман и его напарник допрашивали клерка в расположенном по соседству пункте приема стеклотары, к ним подошел еще один клоун, одетый в свитер с эмблемой «Буффало Биллз».

— Я знаю того ниггера, — заявил он.

— Какого ниггера, приятель? — уточнил Норман.

— Ниггера, который ограбил «Пейлесс», — ответил клоун. — Я стоял во-он возле того почтового ящика, когда он вышел из магазина. Его зовут Ричи Бендер. Он плохой ниггер. Приторговывает белой радостью в своем номере мотеля. — Он сделал неопределенный жест в сторону, где находился железнодорожный вокзал.

— И что же это за мотель? — спросил Харли Биссингтон. В тот неудачный день Норман работал в паре с Харли.

— Железнодорожный мотель, — ответил чернокожий клоун.

— Я полагаю, вам неизвестен номер его комнаты, — сказал Харли — Или же ваши познания, мой темнокожий друг, простираются так далеко, что вы можете сообщить нам даже номер комнаты, в которой проживает бесчестный злодей?

Харли почти всегда выражался так витиевато. Иногда его манера говорить вызывала улыбку у Нормана. Гораздо чаще она приводила его в бешенство, и ему хотелось схватить напарника за узкий маленький вязаный галстук и задушить на месте.

Темнокожий друг, разумеется, знал, в каком номере обитает злодей, и незамедлительно сообщил об этом двум полицейским Несомненно, он и сам заглядывал в этот номер раза два-три в неделю, — а то и пять-шесть, если позволял текущий приток наличности, — покупая героин у плохого ниггера Ричи Бендера. И этот темнокожий друг, и все его темнокожие друзья-клоуны. Возможно, этот темнокожий друг затаил обиду на плохого ниггера Ричи Бендера или же влез в долги, однако Норман и Харли не стали его расспрашивать; все, что желали знать двое колов, — это где в данный момент находится Ричи Бендер, чтобы сцапать его за задницу, доставить в участок и покончить с очередным делом до обеда.

Коверный клоун в свитере с эмблемой «Буффало Биллз» не смог припомнить номер комнаты, но описал им, где она расположена, на первом этаже в главном корпусе между автоматами по продаже кока-колы и газет.

Норман и Харли бросились к железнодорожному мотелю, отнюдь не числившемуся в полицейских списках самых злачных притонов города, и постучали в дверь между автоматом, выдающим кока-колу, и автоматом по продаже газет. Им открыла шлюховатого вида черномазая девочка в полупрозрачном халатике, позволявшем всласть полюбоваться видом ее бюстгальтера и трусиков. Она явно находилось под кайфом. Двое полицейских увидели на телевизоре три пустых пузырька, в которых запросто могло храниться зелье, когда же Норман спросил, где Ричи Бендер, девчонка совершила ошибку, расхохотавшись ему в лицо.

— Никакого Бендера я не знаю и знать не хочу, — заявила она — А теперь давайте, парни, проваливайте отсюда.

До этих пор все отчеты сходятся, однако затем в приводимых свидетельствах имеются значительные противоречия. Норман и Харли хором заявили, что мисс Уэнди Ярроу (которую той весной и следующим летом на кухне дома Нормана чаще называли «черномазой сучкой») выхватила из сумочки пилочку для ногтей и нанесла ею две раны Норману. Верно, на лбу и на правой ладони у него осталось два неглубоких длинных пореза, однако мисс Ярроу утверждала, что ладонь он разрезал себе сам, а второй порез — дело рук его напарника. Это они сделали после того, продолжала мисс Ярроу, как втолкнули ее внутрь двенадцатого номера, разбили ей нос, сломали четыре пальца, превратили в крошку кость ступни, надавливая ногой изо всех сил (по очереди, утверждала она), вырвали добрую половину волос и наградили парой дюжин ударов в нижнюю часть живота. Ищейкам из отдела внутренних расследований она заявила: тот, что пониже, изнасиловал ее. Другой, широкоплечий, тоже пытался последовать его примеру, но поначалу не мог совладать с инструментом, который упрямо отказывался подниматься. Он несколько раз укусил ее за груди и плечи и лишь после этого пришел в готовность, но не успел воспользоваться эрекцией. «Хотел всунуть, да кончил, — сообщила мисс Ярроу сотрудникам отдела внутренних расследований, — забрызгал мне все ляжки. А потом снова принялся бить. Он сказал, что хочет поговорить со мной начистоту. Только почти весь разговор свелся к кулакам».

Теперь же, лежа на постели в номере отеля «Уайт-стоун», на простынях, которые держала в руках его жена, Норман перевернулся на бок и попытался выбросить из головы неприятные воспоминания о восемьдесят пятом годе. Мысли упрямо возвращались к нему. Ничего удивительного; всякий раз, когда он начинал думать о том печальном дне, его словно заклинивало и он не мог избавиться от навязчивых воспоминаний.

«Мы совершили ошибку. Мы доверились коверному клоуну в свитере с эмблемой „Буффало Биллз“.»

Да, это было ошибкой, притом довольно грубой. А потом они поверили, что женщина, которая по виду вполне могла являться подружкой Ричи Бендера, находится в его номере, и это стало либо второй ошибкой, либо продолжением первой, что, впрочем, не имеет решающего значения, поскольку результат в любом случае один и тот же. Мисс Уэнди Ярроу оказалась занятой неполный день официанткой, работающей опять же неполный день проституткой, законченной наркоманкой, однако она находилась не в комнате Ричи Бендера, собственно, она даже не подозревала, что на планете существует такое создание, как Ричи Бендер. Как выяснилось позже, Ричи Бендер действительно ограбил магазин, попутно прикончив кассира, но его номер располагался не между автоматами по продаже кока-колы и газет — там проживала Уэнди Ярроу, и мисс Ярроу пребывала в одиночестве, по крайней мере, в тот невезучий день.

Комната Ричи Бендера оказалась по другую сторону от автомата по продаже кока-колы. Ошибка едва не стоила Норману Дэниэлсу и Харли Биссингтону работы, но, в конце концов, сыщиков из отдела внутренних расследований удалось убедить в правдивости истории с пилочкой для ногтей, а кроме того, судебная экспертиза не обнаружила следов спермы, чтобы подтвердить истинность выдвинутых мисс Ярроу обвинений в изнасиловании. Ее утверждение о том, что старший из двух полицейских воспользовался презервативом, который затем спустил в унитаз, так и осталось голословным.

• Предыдущая
• 46/133
• Следующая