Телохранитель её величества. Противостояние (СИ) - Кусков Сергей - Страница 24

< i >«Что ж, Шимановский. Хотел – получай!»</ i > - поддел внутренний голос.

Ноги принесли меня в искомый сектор, и я принялся открывать все двери подряд, пока не нашел нужное. Собирался давно, да всё некогда, некогда… Да и оранжереи… Это теперь я понимаю, что неприлично вламываться в первую попавшуюся. Отмазка хорошая – не знал, но всё же ворошить проблему не хотелось.

Она. Та самая оранжерея, где я сидел после битвы с Камиллой и читал книгу. Старинную, из домашней коллекции семьи Веласкес. Книги были тут и сейчас - так же лежали на столе в большом количестве. Но в отличие от прошлого раза оранжерея была не пуста. На меня поднялись две удивленные пары глаз девчушек лет двадцати, почти моих ровесниц.

- Привет. - Понимая, что стоять на пороге нехорошо, я вошел и прикрыл дверь.

- Чем-нибудь помочь? – спросила одна из этих созданий.

- Даже не знаю, как сказать. – Я замялся. Взгляд мой зацепился за то, что одна из них держала в руках. Это была книжка, такая же, бумагопластиковая, да ещё и того же самого польского автора.

– Мне нужен «Повелитель снов» - сформулировал я и кивнул я на раритет в её руках. – Я читал его здесь, когда очутился в корпусе в первый раз. Ну, когда очнулся после испытания.

- А!.. – На их лицах засквозило понимание. Читавшая девушка посмотрела на обложку своей книги, на подругу, затем подняла глаза на меня.

- А зачем?

Глупее вопроса я не слышал.

- Хочу дочитать, - спокойно признался я. – Тогда не получилось.

Они вновь переглянулись. И переглядывались долго-долго, передавая глазами терабайты информации. Наконец повернулись ко мне.

- Приходи через часок. Наши соберутся, тогда всё и обсудим.

Когда двери за моей спиной закрылись, я позволил себе несколько фразеологизмов на языке Кассандры. Тут пахло каким-то заговором, тайной, и вряд ли мне эта тайна понравится.

Час тянулся, как все десять. Я не привык к тому, что у меня может быть столько свободного времени, и не знал, чем себя занять. В каюте сидеть – тошно, в оранжерее занимаются девчонки, их лучше не трогать. У обеих скоро сессии. В игровой играют в карты, а мне не хочется – подсяду, в других помещениях кубрика люди тоже чем-то заняты. А я заниматься ничем не хотел. Надо искать «королеву», надо планировать акцию «развода кур»… Но этим я заниматься не хотел тем более, предпочитая обдумать план возможных действий до утра. Утро оно как-то мудренеё вечера.

Так и шатался по коридорам, пока черти не столкнули меня с моей старой знакомой древней богиней, страстно целующейся со своей подружкой. М-да-а-а!

Я стоял в ступоре и смотрел, как они это делают, пока девочки не заметили моего появления.

- Что, Чико, передумал? – усмехнулась Камилла. её девочка заулыбалась и отвернулась, предоставляя ведение переговоров… Возлюбленной.

- Нет, ещё не созрел, - покачал я головой

- Хорошо, мы подождем.

Они вернулись к прерванному занятию, демонстративно показывая все ожидающие меня прелести, если я соглашусь и присоединюсь к ним. Я же развернулся, и хотя час ещё не прошел, с какой-то злостью пошел в направлении оранжереи Белоснежки – кажется, там были её девочки, я уже худо-бедно знал в лицо почти всех здешних обитателей.

Лесбийская тема в корпусе отдельная и емкая, о ней рассказывать много и долго. Вкратце упомяну лишь, что «розовые» отношения не могли не возникнуть как явление в месте, где находятся одни представительницы слабого пола, и где в возрасте шестнадцати – восемнадцати лет их почти не выпускают в большой мир. Офицерами же издревле эти отношения не то, что не порицались, а наоборот, поощрялись, ставясь под контроль. Здесь это называется «горизонтальные связи», имея в виду связи внутри взводов и между подразделениями.

Изначально это была форма контроля над молодняком, способ выплеснуть его лишнюю энергию. Но фактически подобное отношение к такому… нетрадиционному за воротами сексу, делает его в этих стенах явлением обыденным, традиционным. И хотя истинных лесби среди девочек почти нет, практически каждая имеет или имела наряду с мальчиками ещё и «подружек».

Гомосексуальность тут не в тренде, мысль о том, что это ненормально, к счастью, вбивается в юные головки местного молодняка пудовой кувалдой. «Отношения между мужчиной и женщиной святы, что бы ни происходило у вас друг с другом» - как-то так это звучит, не вдавался. Это банально нужно для выживания организации – если процент тех, кто любит «только розовое», зашкалит, общество Венеры отвернется от монарха, как от человека, поддерживающего чуждые ценности, а наши королевы не в том положении, чтобы бодаться с подданными из-за такого глупого вопроса. Несмотря на наследие, наше общество достаточно консервативное, у нас не путают гомосексуализм с проституцией. И ярые ревнители «чистоты» в случае чего обязательно найдутся, потянув за собой общественное мнение и устроив репутации Веласкесов форменный обвал. А так вроде ничего – мало ли у кого какие причуды? Они ж, причуды, никому не мешают? Обычные девочки, замуж выходят, с мальчиками «дружат»…

Причуды у всех есть, а вот то, что все они убийцы, это гораздо интереснеё!

Так что процент тех, кто любит «только розовое» здесь не превышает общий процент таковых «за воротами». Но вот бисексуальность… Хм… В той или иной степени бисексуальны они все. И я отчего-то совсем не был готов к такому повороту сюжета, несмотря на то, что Хуан Карлос меня честно предупреждал. И первое время, видя целующихся сеньорит (и не только целующихся, Mama Mia!), ходил в ступоре.

В оранжерее все уже собрались, и, похоже, ждали одного меня. Пять человек, пять девчонок лет двадцати под предводительством шоколадной мулатки с приятными чертами лица, но очень злыми глазами, сидели вокруг стола и пили ядреный кофе, что-то обсуждая. Точнеё, не что-то, а кого-то. И я даже знаю кого, ибо слишком резко с моим появлением они замолкли.

- Проходи, садись – указала Белоснежка на место напротив себя. Я так и не узнал, как ей дали такое прозвище, но звучало оно как издевательство.

Сел. Сложил руки на коленях. Приготовился слушать. В воздухе витало напряжение, которое впитывал кончиками пальцев. Я не знал его причины, но эта пятерка явно не благоволила моей персоне.

- Хуан, ведь правильно? – усмехнулась мулатка. Я скривился – глупый вопрос. – Хуан, мы знаем, зачем ты здесь, - продолжила она, кривясь, явно выражая презрение. – Тебя тут все любят, ты вошел всем в доверие, потому мы не хотим связываться с тобой и начинать войну.

Я мысленно подобрался. Такого начала не ждал!

- Твой предшественник тут славно покуражился в свое время, - продолжила она, и из её рта будто выливалась желчь. – Покуралесил, поигрался и… Исчез. То же будет и с тобой - как придешь, так и уйдешь. Потому, пока ты не ведешь себя, как он, пока не ломаешь девчонкам судьбы, мы договорились тебя не обижать. Усек?

- Предшественник? – усмехнулся я.

- Только не говори, что ты не понимаешь, о чем я, – вызывающе улыбнулась она.

- Понимаю, отчего же! – парировал я. Ситуация меня позабавила бы, не будь она такой грустной.

- Вот и договорились. Отныне считаем, что мировое соглашение между нами подписано.

Я отрицательно покачал головой.

- Я – не Эдуардо. Не принц, не сын королевы. Я вообще не Веласкес, если вы об этом. И знаете, сеньорита, в мои намерения не входит подписывать здесь какие бы то ни было пакты и соглашения. Ни с кем.

- Что, думаешь, ты самый умный, Хуанито?! – выдавила она, теряя контроль. её аж затрусило – господи, да что ж я ей сделал-то? – Да, ты не сын королевы. А потому тебя прогонят до конца и заставят принять присягу, в отличие от него. Сделают ангелом, создав прецедент. Только знаешь, дорогой, это ничего не изменит. Ни-че-го! Мы знаем, кто ты, ты знаешь, что мы знаем, и плевать, как считается официально. Ты не дин из нас.

Мы НЕ ПОЗВОЛИМ тебе стать одним из нас! НЕ ПОЗВОЛИМ брать на себя много, куражиться с девчонками, издеваться над ними! Пока ты не морочишь никому голову – ты живешь! Как только попробуешь что-то выкинуть – мы устроим тебе веселую жизнь, и ты вылетишь отсюда, как и он! Ясно тебе?